Читать книгу "Кощеевы земли - Александр Самсонов"

В лагере поднялась суета. Вера закричала, забегали мужчины, и все перекрыл вопль Вали:

— Там Маша!

Женя с топором наперевес бросился к ручью и столкнулся с выходящей из кустов бледной Машей.

— Что там случилось? — спросила она, держа в руке наполненный водой котелок.

— Вера зверя какого-то увидела, ну и закричала. А тут ты куда-то пошла, — сбивчиво объяснил экстремал. — Я на всякий случай — сюда, мало ли что случилось.

Вдвоем они возвратились в лагерь, где бестолковая суета и шум стали затихать сами по себе.

— Все. Успокоились, — громко заявил Женя. — Зверь испугался и убежал. Своими воплями вы его в лес загнали, и он больше не придет. Побоится.

— Это хорошо, если не придет. — Вера пришла в себя, и ее натура мелкого, но начальника, сразу выдвинулась на первый план. — Теперь никто по одному никуда не ходит, даже в кустики. Волк не волк, хомяк не хомяк какая разница? Мы в лесу, где диких зверей хватает' И не забывайте, что находимся в треугольнике, где всегда происходит много чего странного и непонятного. Надо быть настороже.

До наступления темноты ничего, что могло вызвать интерес или опасения, не произошло, да и люди не утруждали себя авантюрами вроде походов в лес или за гребень гряды. Все занимались обычными делами, то есть ничем, и изредка поглядывали на опушку, надеясь что-либо увидеть. И никто не обратил внимания на небольшое темное облачко, возникшее над камнями, усеивающими склон. Облачко, чуть колыхаясь в потоках теплого струящегося по нагретым склонам воздуха, долетело до ближайшего дерева и исчезло в лесу.

Сумерки, обозначающие летом ночь на северных широтах, появились ближе к полуночи. Заметно потемнело, на небе выступили яркие звезды, и выкатилась круглая, с надгрызенным боком луна.

Пара желтых глаз напряженно смотрела на лагерь, где люди начали укладываться спать. Над светло-рыжей шкурой замер почти не различимый в сумерках туманный шар.

Темное облачко бесшумно подплыло к сидящей на корточках Вере и коснулось ее затылка. Женщина, отбросив в сторону блокнот, резко встала и, обойдя вокруг костра, обратилась к полулежащей на лапнике Маше:

— Пойдем со мной, ты мне поможешь.

Не дожидаясь ответа, она деревянной походкой направилась к груде камней, чернеющей близь опушки. Маша пошла следом, стараясь не терять из поля зрения сливающуюся в сумерках с кустами фигуру женщины, которой понадобилось, видимо, в туалет.

Вера скрылась за камнями, а девушка, подойдя к небольшому дереву, одиноко торчащему среди валунов, остановилась. Внезапно в темноте загорелись желтыми огнями чьи-то глаза. Крупный, мохнатый, размером с чарку рыжий зверь поднялся буквально в нескольких метрах перед ней. Он глухо заворчал и чуть пригнул передние лапы, готовясь к прыжку.

Такой огромной лисицы Маша не видела никогда. Голова зверя была ей по пояс. Блестящие в лунном свете клыки казались длиннее пальца. Девушка испуганно отступила на шаг и уперлась спиной в твердый ствол. Дерево преградило дорогу назад. Лис тоненько тявкнул, и его хвост вытянулся толстой рыжей трубой. Не отрывая взгляда от замершего человека, он сделал шаг вперед, но в тот же момент из кустов сбоку метнулось темно-коричневое тело и обрушилось на похожего на лисицу зверя сверху. Хрипящий и рычащий клубок покатился по склону.

Маша как раз обернулась посмотреть, что там с руководительницей, когда та вышла из-за камней. Она шла, вытянув перед собой руки, прямо на девушку, ее рот перекосился в злобной усмешке, глаза заполняла черная пелена.

— Сдохни, ведьма.

Шипящий звук совершенно не напоминал голос женщины. Скорее это был шелест, шуршанье, а не слова. Вот только смысл их почему-то был очень понятен. «Железная леди» хотела смерти другого человека, точнее — ведьмы. А ведьма здесь только одна, да и то начинающая.

— Сдохни...

Вера на миг остановилась и без разбега, словно увлекаемая невидимой силой, понеслась по воздуху на Машу. В лицо дохнуло злым порывом ветра, и одержимая руководительница в прыжке попыталась схватить девушку за шею. Маша испуганно отшатнулась. Одержимая пролетела мимо, упав на поросшие мхом камни. Падение, казалось, не принесло уже немолодой женщине никакого Ущерба, она резво вскочила и снова попыталась дотянуться до шеи противницы. Молодая ведьма, стряхнув с себя растерянность, встретила ее внезапно пришедшей на ум фразой на вепсском языке, одной из тех, которые учила ее мать. Заклятие изгнания бесов, или отворота чужой сути. Так Наста называла этот короткий наговор. Маша сделала жест в подтверждение отворота.

Голову Веры окутало голубое сияние, и она завыла на пронзительной ноте. Еще один жест ведьмы с наговором отворота. Сияние погасло, вой прекратился, и женщина мешком рухнула на землю.

— Что у вас здесь случилось? — Подбежавший Саша переводил взгляд с лежащей Верш на Машу и обратно. — Что с ней?

— Сама не знаю, — откровенно призналась девушка. — Позвала с собой, я подумала — в туалет, а потом бросилась на меня и упала. И еще, я сейчас странную лису видела, прямо перед этим деревом. Здоровая такая, как волк. И еще там кто-то был. На лису напал, но я не разглядела.

Она показала рукой на то место, откуда лиса и кто-то еще скатились вниз. В это время зашевелилась Вера. Застонав, она приподнялась и удивленно посмотрела на стоящих рядом молодых людей.

— Боже мой, кто мне скажет, черт побери, что со мной, почему я здесь лежу? — Женщина подозрительно посмотрела на склонившегося над ней шофера. — Кто даст мне ответ, и желательно сейчас же: что случилось?!

Маша попыталась объяснить старой деве, что произошло, но та ничего не поняла и, охая, с помощью поддерживающего ее Саши побрела к костру. С языка Веры то и дело срывались ругательства и стоны с причитаниями, вроде «ну что за фигня» и «ничего не помню».

У костра уже все проснулись и с тревогой смотрели на всклокоченную руководительницу, которая, распластавшись возле огня, продолжала причитать и охать. Маша, рассказав о случившемся, замолчала, и Женя подвел итог:

— Это зона треугольника подействовала на ее мозг, некоторые, я слышал, вообще с катушек съезжают. С налетами же и прочими отлучками лучше повременить до рассвета. Дотерпите.

Схватка с оборотнем отняла последние силы, но победа осталась за ним. Обезглавленное рыжее тело валялось рядом и издавало свойственный только этому виду нежити запах — горьковатый аромат осеннего леса. Темно-коричневый пес приподнял лобастую голову и прислушался. Лес, потревоженный короткой и беспощадной битвой, соблюдал тишину. Все лесные обитатели либо бежали, либо попрятались в своих убежищах. Даже леший или кикимора и то не подошли поинтересоваться, а что же здесь произошло? Или не хотели, или их вообще поблизости не было. Для боксера это не имело никакого значения — он свое дело сделал. С трудом встав и прихрамывая на прокушенную переднюю лапу, пес медленно двинулся к горящему на склоне костру. Он знал, что ему делать дальше, боксер с гордым именем Адмирал.