Читать книгу "Марсианин - Александр Богатырёв"

— У нас «Луна-9» но в 1966-м и тоже впервые в мире.

— А точную дату не помните? Это важно!.

— Не помню…[14]А почему так важно?

— Дело в том, что переданная ей панорама во всём мире вызвала нечто типа Шока. Все внезапно поняли, что человек воистину стал космическим явлением.

— У нас это тоже было. Два американца, философы, написали целую книгу по этому поводу. Называется «Футуршок».

— И по этому, — кроме дат, — у нас совпадение…

— В Штатах, — продолжил Михаил, — посадка нашей «Луны» вызвала панику в конгрессе. Они уверились, что русские готовят высадку человека на Луну.

Но на самом деле, это не совсем соответствовало действительности. Помня о колоссальном политическом эффекте запуска первого спутника и первого космонавта, часть правительства стала настаивать на аналогичной программе с нашей стороны. Но инженеры справедливо указали, что если её осуществить прямо сейчас, то это будет именно что «рекорд ради рекорда». Они настаивали на более эффективном и последовательном освоении, изучении космоса. Но Машеров, ставший к тому времени генсеком, напомнил слова Сталина и дискуссия угасла.

Согласились не ломать ранее намеченный план и «пропустить» американцев вперёд. Но успех им сильно подмочить.

С этой целью, в 1966 году, с 5 по 12 апреля, за месяц до смерти Сталина, два наших космонавта — Быковский и Береговой, — на новом корабле «Союз», по эллиптической траектории выполняют облёт Луны.

— У нас так и не облетели… а Сталин умер значительно раньше.

— Вот как?! Ладно, возьмём это тоже на заметку… и далее.

В 1967 году американцы таки облетают Луну, а мы в августе 1968 года запускаем первую орбитальную станцию. А чуть ранее, — в сентябре 1967 года два аппарата «Марс-2» и «Марс-3» осуществили мягкую посадку на Марс.

Сами станции перешли на орбиту вокруг Марса и начали составлять первую его фотокарту. А как было с этим здесь?

— Ну, насчёт того, когда американцы облетели Луну — не помню. Но на Луну они высадились в 1969 году. Наша первая орбитальная станция была запущена уже в 1971 году и тогда же на орбиту вокруг Марса вышил наши станции.

— Но в этот сезон, на Марсе большие пылевые бури… наши станции её тоже застали, но тогда она началась значительно позже их прибытия и поверхность они успели отснять. Если бы они полетели в семьдесят первом, то они прибыли бы как раз в её разгар.

— Ну, да… поэтому они там ничего и не увидели. А карту Марса составляли американцы.

— Ну на Луну американцы высадились у нас тоже в 1969 году, но у нас к их высадке на Луне бегал наш «Луноход-1». Уже месяц как бегал.

То есть чисто технически, мы получили информации о Луне в десятки раз больше американцев. Но они, тем не менее, выдумав свой критерий победы — мы же своего космонавта не высадили, — раструбили на весь мир о своей победе.

После было очень много дискуссий в мире, о том, кто более правильно поступил — русские или американцы. Наши «на пальцах» разъясняли всем, что если бы мы приняли бы условия космической гонки «по-американски», то высадив космонавтов на Луну, надо было бы ставить там станцию. Причём в условиях чудовищной неготовности техники и инфраструктуры к такому шагу. Это было возможно, но было исключительно дорого и нерационально.

После этого, естественно, пришлось бы ломиться на Марс. Причём в условиях, когда космическая медицина совершенно не имеет информации о том, как бороться с последствиями воздействия космоса на человека. В условиях, когда атомные двигатели только-только начали создаваться. То есть, затраты на эти «рекорды ради рекордов» росли бы по экспоненте.

Это весьма скверно и непредсказуемо сказалось бы на экономиках СССР и США.

Но эти объяснения приняты не были. Американцам очень хотелось считать себя победителями.

— А так — типичная «пиррова победа» — прокомментировал со своего места Вадик.

— Да, именно «пиррова», так как мы космос именно что осваивали, а американцы, в лучшем случае исследовали и использовали в военных целях.

Вот пример: они посмотрели на наши орбитальные станции и вывели свою — в 5 раз большую по массе и размерам. Как оказалось — им снова нужна была реклама, типа «какие мы сильные и передовые». Но вскоре ту станцию забросили и занялись военным проектом космической противоракетной обороны. Для этого они бросили все средства на создание Многоразового Транспортного Космического корабля. Тем более, что вскоре у нас появился небольшой космический самолёт «Заря». Первый его полёт состоялся в 1973 году.

— У нас этого не было… А американский «Шаттл» действительно был запущен в 1981 году.

— Ну этот самый наш маленький космический самолёт носил больше вспомогательную функцию по части доставки на орбитальные станции экипажей и грузов. Но его длительная эксплуатация не оправдала всех ожиданий.

Поэтому мы переключились на создание тяжёлых ракет-носителей и системы «Молния». «Молнию» создавали с учётом опыта создания, эксплуатации и модернизации Малого Космического Самолёта проекта «Спираль-Заря».

Ввели его в эксплуатацию в 1982 году. В этом же году у нас появилась первая экспериментальная станция-завод. Маленькая, всего-то 15 тонн, но завод.

— У нас, кажется, производство было организовано на станции «Мир» в конце восьмидесятых.

— То есть разрыв уже в 6–8 лет?

— Поболее, — вмешался Юрий, — «Мир» у них был один и там ставили в основном эксперименты. Наша же «Полярная звезда», была полноценным заводом. Вот инфа по «Миру». Только что выудил и прочитал, — Юрий показал пальцем в дисплей американского компьютера. Пока велась дискуссия, они поменялись местами с Николаем и теперь Николай «рыл» свою библиотеку, а Юрий местную Сеть.

На экране ноутбука вертелись фото большой модульной орбитальной станции, по типу соответствующей тем, что были у них, но в начале восьмидесятых.

— Ага! Ну далее, у нас был рывок, давно готовящийся. И основывался он на разработках ядерных двигателей. Получалось так, что американцы, не имея последовательной космической программы, рассчитанной на 40–50 лет, попали в цейтнот. Они к 1986 году исхитрились таки сделать систему подобную «Молнии» но с гораздо худшими характеристиками, и орбитальную станцию, подобную нашим, но образца конца 70-х. Поэтому, когда мы сделали вторую большую орбитальную станцию в 1985-м, а затем один за другим вывели два межорбитальных буксира с ядерными двигателями в 1986-м, они поняли, что очень сильно отстают.

Почему так получилось? Ну, прежде всего, потому, что наши разработки в области ЯРД[15], были глубоко засекреченными.

В результате, у нас оказался ЯРД со скоростями истечения в 35 км/с, а американцы так и остались со старой разработкой ЯРД в 8 км/с[16].