Читать книгу "Фальшивое зеркало - Алан Дин Фостер"

– Опять же – это ты! – восхищение Карсона не знало границ.

Морено лишь подал идею и хотел узнать мнение своих друзей. Он был поражен, насколько быстро они подхватили эту идею и занялись ее отработкой.

– Тише-тише. Ты ведь полупьяный.

– Но не я, – с радостью выпалил Карсон. – Я пьян, по крайней мере, на четыре пятых.

– Ну, а если Чину не понравится то, как именно будет подана эта идея?

Селинсинг пожала плечами.

– Тогда меня смогут обвинить лишь в плохом переводе с языка массудов?

Я хочу рискнуть. Если уж он так захочет, то обвинит лично нас в излишках энтузиазма.

Карсон с шумом отодвинул стул и поднялся из-за стола. Он слегка покачивался. Как только он вышел из угла, на который распространялось человеческое влияние проектора, тени приняли совсем иные очертания. Высокая толстая красотка превратилась в коренастую самку с’вана, совершенно невыносимую для взора сержанта.

– Давай сделаем это сейчас. – Глаза его сверкнули. – Давай сделаем это быстро! Меня уже тошнит от того, что я просиживаю свои штаны и целую тени. Я хочу кого-нибудь убить.

Да, это наш Карсон, подумали его друзья. Совершенно нормальный парень. Перешептываясь, все трое покинули помещение Центра. Пока они проходили по залу, на них останавливались взгляды отвращения, которое испытывали к примитивным существам представители более высоких цивилизаций.

Квартира Чина располагалась в глубине центрального комплекса адаптации передовой огневой базы. На Эйрросаде, как и в других местах, офицеры высокого ранга жертвовали красивыми пейзажами ради безопасности и размещались в хорошо защищенных закрытых зданиях в глубине баз. В соответствии со своим рангом Чин занимал не одну, а три комнаты: спальное помещение, отдельное помещение для гигиены, а также комнату встреч (она же стратегическая комната).

Растения местного происхождения росли на крыше комплекса, что в сочетании с искусными методами маскировки позволяло базе сливаться с окружающими джунглями.

Снаружи уже было темно, когда из казармы вышли трое сержантов. Снаружи маскировочный аэрогель блестел, как замороженный дым, скрывая любое передвижение, а также тепловое излучение от возможного обнаружения. Благодаря ему скрытыми от враждебных взоров оказались сотни солдат и обслуживающий персонал базы.

Чин, с обычными каменным выражением лица, коротко приветствовал их. Ему не нравился климатический контроль, а также официальная церемония и, уединившись у себя в квартире, он презрительно относился и к тому, и к другому. Его ночные визитеры, однако, были при параде, пологому скоро начали потеть от необычно жаркой обстановки. Он был меньше ростом, чем пришедшие к нему сержанты, в том числе и ниже Селинсинг. Как и черты ее лица, черты лица полковника были мелкими, острыми и тонкими. Малаец смело посмотрел Чину в глаза. Жира на нем было не больше, чем на белой цапле, на которую он чем-то походил. Но несмотря на сухощавость, он выглядел старше, чем был на самом деле.

Перед ними стоял человек, который всю свою жизнь посвятил служению делу Узора, участвовал в самых жарких сражениях. Сам факт того, что он до сих пор, тем не менее, остался жив, говорил сам за себя. Многочисленные шрамы на его теле свидетельствовали о его подвигах, а некоторые из этих шрамов были результатом таких серьезных ранений, что даже гивистамские врачи были не в состоянии их полностью убрать. Он был невелик ростом, но шутить с ним не приходилось.

Карсон и Селинсинг в присутствии полковника ощутили приступ колебаний. Но так как у истоков идей стоял Морено, ему и предоставили возможность изложить ее полковнику Чину.

– Полковник, сэр… мы… мои коллеги и я… мы разговаривали…

– Я так примерно и предполагал, коли уж вы выбрали столь странный час для встречи со мной. – Фразы Чина полностью соответствовали его облику – они были короткими, рублеными, законченными по смыслу. Но Морено не испугался. Все солдаты глубоко уважали Чина.

– Уже некоторое время нас беспокоит кое-что, об том мы и говорили. Но сами без посторонней помощи мы не можем. Нам необходима помощь сверху.

– Ваша помощь, сэр, – вставила Селинсинг, – и ваше благоразумие.

– На самом деле? – Брови полковника слегка приподнялись. Или это только так показалось? – Приятно узнать, что твое мнение в войсках уважают. Извините минуту. – Полуголый офицер вышел закрыть дверь, задернул видеоэкран, и наконец вернулся на свое место, по-прежнему улыбаясь. – Сегодня довольно прохладный вечер. Метеоролог предвещает дождь.

– Разве на этой вонючей планете бывают дни без дождя? – риторически пробормотал Карсон.

– Да уж. Итак, – какая именно помощь от меня требуется?

– Сэр, это дело жизни и смерти, – произнес Морено.

– Позвольте, я сам определю ценность вашей идеи, – кратко ответил Чин. – Моя оценка может оказаться иной.

– Не думаю, сэр. – Морено поглядел на своих друзей, как будто моля о поддержке, потом сдержанно улыбнулся командующему. – Мои друзья разделяют это мнение, сэр.

Когда из тактической группы полковника Чина поступило сообщение, что намечается нечто грандиозное, массуды проявили к этому интерес, хотя были слегка озадачены. Ряд офицеров, однако, бил шокирован тем, что с ними даже не посоветовались. Их проинформировали, правда, что успех операции во многом зависит от ее неожиданности и непредсказуемости ее хода. Им пришлось согласиться, что сами они были захвачены врасплох этим сообщением. Вероятно, подобным же образом это повлияет и на противника. Дебаты лишь замедлили бы развитие событий.

Когда же стало известно о сути предстоящей операции, офицеры и сержанты преисполнились энтузиазма. Большинство наемников с Земли столь же устали от бесполезного сидения сложа руки, как и тройка сержантов, поэтому их восторг от предстоящих перемен был нескрываем. Конечно, нашлись два – три офицера, выразивших изумление слишком большой неожиданностью всего этого, но все сомнения и размышления потонули в суете, последовавшей за отдачей приказа.

Что же касается персонала поддержки, то гивистамы и о’о’йаны, вейсы и юланцы лишь, как обычно, выражали опасения дурным исходом предприятия. Однако поскольку представители цивилизаций, не принимающих непосредственного участия в боях, жили в постоянном состоянии тревоги и волнения, то в целом им было безразлично, приходят или уходят подразделения людей и массудов. Они выполняли свои обязанности тихо и эффективно, стараясь не обращать внимания на кровожадные гримасы тех, кто собирался умирать от их имени.

Некоторые участники предстоящей операции, склонные и к философским размышлениям и к военному делу, задавались вопросом, почему для массированной атаки был избран именно этот момент? Объяснения они найти не могли. Это, однако, их не слишком тревожило. Людям свойственно совершать непредсказуемые поступки. Они часто так именно и поступали, и с далеко идущими последствиями с тех самых пор, как их включили в боевые действия. Ни один гивистам, ни один лепар не были в состоянии понять, что именно у них на уме.