Читать книгу "Шок-н-Шоу - Юлия Волкова"

— Почему? — нахмурился Сережа. — Он вполне внятно говорит. А главное, голос? Ты заметила? Ну, один к одному! Я так и предполагал, что здесь без двойника не обошлось. А двойник — вот он, на пляже бутылки собирает и с Гришей Барчуком пиво пьет.

— Это был не он, — сказала Глория. — Успокойся и забудь. Я его сегодня видела, он совсем на этого пляжного дурачка не похож.

— Ты его сегодня видела? — упавшим голосом осведомился Сергей. — Где, когда?

— Ежик, — вздохнула Глория. — Успокойся и отстань. Я сама с этим разберусь.

— Да неужели ты не понимаешь, что это все от начала и до конца — затея Барчука? — воскликнул Ежик. — Вениамин предчувствовал что-то, вот и снял эти кадры.

— А там, где они втроем в лодке… без собаки… это кто снимал? — поинтересовалась Глория.

— Ну… — Сергей замялся. — Какой-нибудь пляжник. Знаешь, как бывает, просят какого-нибудь чела пофоткать компанию.

— Ненавижу, как ты выражаешься! — разозлилась Глория. — Ты из деревни, что ли, приехал? Пофоткать! Гадость какая… И «чел» не лучше. Ты бы учился культуре речи, Сергей, если в Петербург приехал.

— Ну пока я до Питера еще не доехал, — поморщился Ежик. — А потом — чего я такого сказал? Так все тут выражаются.

— Если все с крыши станут прыгать, ты тоже прыгнешь? — фыркнула она. — Послушай, что ты мне хочешь доказать? Что Барчук где-то на диком пляже отыскал не очень нормального человека, который зарабатывает тем, что собирает бутылки и просит милостыню. Григорий понял, что тот похож немного на Веню. Потом он убивает Веню, а теперь Венин двойник является нам в качестве духа?

— Так ведь это очевидно, Глория! — воскликнул Сергей. — Опять-таки записные книжки Вениамина найдены у Барчука. Он хороший актер и, наверное, выкрутится. Но я на двести процентов уверен, что он организовал эти два убийства.

— А я в этом совсем не уверена, — сказала Глория. — Зачем ему это?

— Да кто их знает, этих барчуков! — Ежик сжал кулаки. — Не поделили что-то. Вот Марфу они точно не поделили. Из-за этого не убивают, но может быть, у них еще какие-нибудь общие дела были.

— Ты скопируй мне дискету, — попросила Глория, стараясь сохранять спокойный тон. — Я ее на сон грядущий еще раз посмотрю.

— Ты уже уходишь? — растерялся Ежик.

— А ты мне еще что-нибудь хочешь показать?

— Я думал, мы еще… поболтаем… — голос Ежика дрогнул.

— О чем?

— Да так просто…

— Так просто болтать — зря время терять, — сказала Глория безо всякого выражения. — Эту присказку бабушка мне напоминать очень любила. В результате ее воспитания я теперь просто болтать не умею.

— Глория!.. — срывающимся тенором выкрикнул Сергей, хотя «природным» его голосом был баритон. — Неужели ты не видишь, что… что только я смогу тебя защитить?

— От кого? — спокойно спросила она. — И от чего?

— От всего и от всех, — выдохнул он с шумом. — На меня ты можешь положиться.

— Я приму это к сведению, — кивнула она. — Ты делаешь копию или нет?

— Делаю, — пробурчал Ежик и стал рыться в ящике стола в поисках чистой дискеты.

А Глория потерла виски, потому что голова раскалывалась на тысячу кусочков, и попыталась сосредоточиться, что получалось плохо.

Несколько минут назад она посмотрела любительскую видеозапись, на которой Гриша Барчук гулял по побережью залива с Вениамином Молочником и каким-то парнем, чем-то напоминающим Веню. Нет, не так. Очень многим этот парень напоминал покойного поэта. Комплекцией, походкой, лицом. Только вот одно было очень серьезное отличие — юноша, похоже, был не от мира сего. И не так, как поэты. А вообще… не в себе… У него подрагивала голова, улыбка его была бессмысленной, а улыбался он почти все время. Как бешеный пес, он набрасывался на пустые бутылки и банки, валявшиеся на песке и возле урн, мычал что-то нечленораздельное, по подбородку его текли слюни, и еще он все время почесывался, как маленькая обезьянка. Допустить, что этот человек мог сейчас играть «тень отца Гамлета», то есть — Молочника, было невозможно. Занятен был эпизод, где Гриша сидел в лодке на корме, а рядом сидели Веня и этот парень. Парня явно загримировали под Молочника, и на первый взгляд было трудно понять, где Веня, а где охотник за бутылками. Впрочем, приглядевшись, конечно, запросто можно было их отличить. И напрасно Вениамин старался исторгнуть из уст слюну и дергать головой. Бессмысленности во взгляде ему так и не удалось добиться.

— Глория, — позвал ее Ежик и оторвал от раздумий, которые уже было подходили к какому-то логическому выводу. — Я копию сделал. А зачем она тебе?

— На память, — сказала Глория и поднялась.

— Подожди, — попросил он. — Я хочу тебе кое-что сказать. Вернее, спросить. Когда все это закончится, ты что собираешься делать?

— Поеду домой, естественно, — ответила она. — Как будто ты не знаешь. Я не собираюсь делать карьеру в шоу-бизнесе. И не могу.

— У меня есть другое предложение, — решительно проговорил он. — Выходи за меня замуж.

Глория не удержалась и хмыкнула.

— Это только на первый взгляд кажется смешным, — жалобно проговорил он. — Но я — совсем неплохая партия. Ты просто еще ничего не знаешь. А я очень перспективный жених. И уж всяко лучше всех женихов из Октябрьска.

— Чем? — Глория не на шутку разозлилась. Ежик никогда не позволял себе подобных объяснений и предложений. Он ведь знал, как она к нему относится. Так зачем же он такие разговоры заводит?! — тем, что скоро сядешь за решетку? Или ты забыл, что находишься под следствием? Или надеешься выиграть путевку в жизнь, как выражается Марфа Король? Но, ей-Богу, поп-звезды меня совершенно не интересуют. Как и осужденные.

— Ты дура! — сорвался Ежик и забегал по номеру. — Я — гений! И вовсе не в шоу-бизнесе. Я смогу обеспечить тебе такую жизнь, которая не снилась этим Барчукам и Королям. У тебя будет все, что ты захочешь. Понимаешь?!! Все!!! Хочешь жить в Октябрьске? Пожалуйста. Я куплю тебе Октябрьск. Он будет твоей вотчиной. Но может быть, имеет смысл присмотреть место для житья получше? Где-нибудь в Калифорнии? Или в Комарово? В Репино? Хочешь, я куплю тебе этот пансионат? На память о не совсем удачно проведенном времени. А?

— Придурок, — тихо сказала Глория. А выйдя из номера Ежика, подумала, что следует, наверное, пожалеть своего бывшего одноклассника. Что-то он совсем с катушек съехал, если гением себя называет.

3

«Актеры не умеют хранить тайн и все выбалтывают».

Шекспир. «Гамлет», акт 3, сцепа 3

Барчук молчал, как партизан, несмотря на то, что они распили еще одну бутылку из презентованного Грише ящика. Вернее, пил, в основном, Гриша. Перепелкин пригублял. Но и этого оказалось достаточно, чтобы он сдался и отстал от Барчука. Отстал, потому что, во-первых, тот молчал, как партизан, во-вторых, жутко клонило в сон, а в-третьих, на Григории Барчуке версии не заканчивались. И их надо было крутить. И еще видео досматривать. И еще мысли додумывать. А они роились в голове хаотично и не хотели выстраиваться логическим клином. В общем, напился Алексей Викторович. Но помнил, что он на службе находится. А следовательно, должен работать. Несмотря на поздний час.