Читать книгу "Путь изгоя - Михаил Катюричев"

Преподаватель географии с удивлением смотрит на наряд Катарины. Создает какое-то плетение, хмыкает, но ничего не говорит. Преподаватели по поводу нарушения устава молчат. Я несколько раз пугаю ней-Эссен, проходя в нескольких сантиметрах от нее. Темное зрение вскоре убираю. Организм слишком явно реагирует на обнаженное девичье тело. Хорошо хоть под мантией не видно. Впрочем, созерцание иллюзии тоже не особо успокаивает. Так даже эротичнее, ведь я-то знаю, что одежды нет. Из подслушанного на обеде разговора узнаю, что иллюзию создавала не сама Катарина, а ее дальняя родственница, которая живет в городе.

После окончания четвертой лекции староста сама ловит меня в коридоре.

– Ну что, господин темный маг, вы удовлетворены выигрышем? – спрашивает она с вызовом.

– Более чем, Кэт, более чем, – расплываюсь в улыбке. – Я-то иллюзий не вижу.

И пока стремительно краснеющая девушка пытается набрать воздуха в грудь, ретируюсь.

Примерно через час меня вызывают к куратору. Катарина уже там – глаза опущены, на щеках румянец. Вроде как раскаивается. Я за собой вины не чувствую. То есть чувствую немного, но с формальной точки зрения я кругом прав.

Выволочка длится минут пять. Даже мне становится немного стыдно. Заканчивается все тремя днями карцера. Для обоих.

– Я-то тут при чем?! – Возмущение мое не совсем искренне, но вдруг сработает.

– Хочешь сказать, что ты не виноват?

– Поверьте, мэтр, я даже пытался отговорить ней-Эссен. Она сама может это подтвердить, если врать не будет.

Катарина коротко кивает. Иного я от нее и не ожидал.

– Даркин, поверь, я могу дословно процитировать тот диалог. Ты ведь ее провоцировал и одновременно прикрывался от неприятностей. Скажешь, я не прав? Так что посидите вместе.

– Вместе не надо! – пугаюсь я.

– Что так? – В голосе но-Шейна ирония, но я отвечаю совершенно серьезно:

– Она все время будет бояться, что я ее изнасилую. А я все время буду бояться не совладать с собой и все-таки ее изнасиловать.

– Не беспокойся, в одну камеру вас не посадят. Можете идти. Вас проводят. – И уже в спину: – Даркин, тебе не стыдно издеваться над девушками?

– Ну если им не стыдно издеваться надо мной, – пожимаю плечами и выхожу из комнаты.

Карцер – брат-близнец моей первой комнаты в академии. И тоже весь облицован арнирием. Жить можно. Я уж боялся, что меня кинут в тот каменный мешок, где держали после суда. Увы, взять с собой книгу мне не разрешили. Зато появилась куча свободного времени для работы с памятью. Как-то подзабросил я это в последние дни. Так что все три дня я отрабатывал базовые танцы мак-ши (насколько позволяло свободное пространство) и совершенствовал ментальные техники. Это помогало отвлечься от чувства голода. Хлеб и вода – не та диета, что нужна здоровому мужскому организму. Но все рано или поздно заканчивается. На свободу я вышел просветленным, но жутко голодным и грязным. Ладно, это мелочи. Главное, что вышел.

Глава 13

В четв… тьфу, в зифен (все никак не могу привыкнуть, что последний день учебы – это не пятница, а последний день декады ни разу не воскресенье) после занятий мы с Виссой обговорили план предстоящих мероприятий. Алкоголь я протащил заранее, так что моей задачей теперь было вывести из строя сигнализацию на входе в женское крыло. Висса взялась провести на вечеринку Элизу для музыкального сопровождения. Я, конечно, тоже мог приводить гостей на территорию академии, но это вызвало бы ненужный интерес со стороны администрации. Уточнив время диверсии, я направился домой. Черт, я все-таки назвал домом эту комнатку в зверинце. Но с другой стороны – я ведь действительно там живу. Да и (надо быть честным хотя бы с собой) мне безумно хочется стать здесь своим, почувствовать себя частью общества. Умом я понимаю, что одним из них мне не стать, но подсознание отказывается считать комнату камерой, а всех окружающих – врагами. Так и с ума сойти недолго.

К концу пятнадцатого тайса (примерно семь вечера) я уже нахожусь у входа в общежитие. Вахтерши на месте нет – девушки отработали свою часть плана на отлично. Вырубаю встроенную в косяк сигналку и вешаю на ручку двери красный платок – символ для остальных, что путь свободен.

Сама вечеринка проводится в некоем подобии общей гостиной, что расположена на этаже. Поначалу все больше напоминает светский раут – десятка два юношей и девушек прохаживаются по комнате, чинно беседуя вполголоса. Что интересно, это не выглядит смешным, даже если учесть, что большинству из присутствующих и шестнадцати еще не исполнилось. Впрочем, с увеличением количества выпитого (кстати, отличный коктейль! Надо будет рецепт узнать) общение становится все более непринужденным. Висса исполняет роль хозяйки, Элиза обеспечивает музыкальное сопровождение.

Через некоторое время пришла пора песен. Висса пока отбивалась от настойчивых просьб что-нибудь исполнить. И тут вспомнили обо мне.

– Даркин, а вы ведь обещали мне полностью исполнить ту песню, что посвятили Виссе, – обратилась ко мне Ольса.

Я поначалу даже и не понял, о чем речь, но если учесть, что соседку Виссы я видел всего пару раз…

– Это не песня, это стихи. Прошу прощения, но я не играю ни на одном из музыкальных инструментов, да и голос у меня не слишком красивый. К тому же вы ни слова не поймете.

– Даркин, ну ты как маленький, – вмешалась Висса. – Ты ведь умеешь создавать мысленную связь? Я покажу, как соединиться сразу со всеми. Твое дело – только вытащить из памяти песню и протранслировать ее остальным.

– Хм, тогда у меня есть нечто похожее.

Я задумался, вспоминая «Ее глаза» группы «Би-2». Говорят, при создании текста источником вдохновения действительно служили сонеты Шекспира. А транслировать музыку на самом деле оказалось несложно.

– И правда, про нашу звезду, – улыбнулся тот самый рыжий парень, который комментировал дуэль. – Только я не узнал ни одного инструмента. Это песни горцев?

– Простите, господин, – вмешалась в разговор Элиза. – Это действительно очень необычная песня. А есть ли у вас что-нибудь для скрипки?

Остальные поддержали ее, требуя продолжения концерта. Так, а что я знаю из произведений для скрипки? Разве что «Каприз» Паганини. Хотя нет. Имеется и кое-что еще. Когда я создавал связь, на лицо сама собой выползла ухмылка. Убедившись, что все готовы, я нашел нужное воспоминание. И разразился «Шторм»! Все-таки это одна из лучших композиций Ванессы Мэй.

Слушатели выглядели слегка пришибленными.

– Безумно! – восхищенно выдал рыжий, очумело тряся головой.

– Это точно была скрипка? – слабым голосом спросила Элиза, одним глотком выпивая поданный бокал.

– Основным инструментом действительно была именно скрипка.

И тут случилось странное. Я почувствовал чужое ментальное воздействие и ощутил себя частью многорукого организма с дюжиной глаз и рук. Я видел падающую на пол бутылку. Знал, что уронивший ее парень не успеет схватить бутылку в воздухе, но может поддеть ее ногой, отправляя в полет. Четко осознавал, что вон тот парень в синем камзоле сейчас должен сделать шаг в сторону, чтобы бутылку поймать. А я в свою очередь должен бросить стоящий рядом со мной пустой бокал в сторону девушки с двумя косами. Знание пришло мгновенно, как вспышка. Выполняю требуемое действие, и вино из пойманной в полете бутылки льется в подставленный девушкой бокал. Ощущение ментального присутствия исчезает.