Читать книгу "Если вы не в этом мире, или Из грязи в князи - Марина Рыбицкая"

К счастью, отвечать герцогу не потребовалось — мы уже пришли к месту знакомства городских аборигенов с их будущей королевой.

Выглядело это… как забастовка рабочих на Восьмое марта с требованиями улучшить условия труда женщинам и увеличить зарплату мужчинам, то есть абсурдно.

Мало того что нам попросту нагло перегородили дорогу (вместо «ежей» горожане поставили телеги с волами), так еще и выглядело это… будто шоу по рекламе натуральных шуб. Мех был везде: в качестве опушки камзолов и кафтанов, на оторочке плащей, на головных уборах… Мне стало жарко за всех горожан, вместе взятых.

В общем, меня встретила толпа горожан. Среди них резко выделялись священники в длинных рясах и почтенные бюргеры-ратманы, члены городского совета, одетые в широкие кафтаны средней длины (до колена) и штаны. Их одеяния из благородного бархата подчеркнуто скромных тонов — темно-коричневого, черного, серого, глубокого оттенка бордо весьма контрастировали с толстенными золотыми цепями на их плечах толщиной в мою руку и прочими золотыми веригами.

Всего ратманов было семь, включая главу. С ними же стояли судья и судебные приставы. Правда, без таких цепей, но в остальном одетые не менее торжественно. Все мужики относительно пожилые, за сорок пять, бородатые и с короткой стрижкой. Все с благородной сединой, сытые, лоснящиеся и… встревоженные. Непонятный страх и тревогу ратманы умело скрывали за усиленными подобострастием и слащавостью. Интересно, у них недостача обнаружилась? Или чем вызван такой страх?

Сначала после короткой паузы толстый ратман, местный глава Совета, вручил мне позолоченный ключ от города, не забыв задвинуть спич минут на десять (он хотел дольше, но кто ж ему дал!). Я не нанималась эту пудовую железяку на вытянутых руках держать.

Мне гантели всегда нравились лишь как средство остановки особо ретивых особей — бывало, уронишь на ногу в спортзале… И уже никто никуда не идет! Обычно после этого едут в больницу, в травму… с больной ногой и прикушенным языком. Но что-то я отвлеклась, а ведь хорошая мысль в голову зашла!

— Дорогой граф, — позвала я вездесущего родственника, даже не сомневаясь в его наличии и удивительной хм… «отзывчивости».

— Да, ваше высочество, — немедленно вылез вперед Алфонсус.

— У вас так хорошо получалось мне помогать, драгоценный родственник, — шкодливо улыбнулась я и церемонно всучила ему ключ. После этого благосклонно кивнула бургомистру и сказала: — Как изысканна ваша речь и благолепен язык, уважаемый! Продолжайте, я вся — внимание.

И началось… Бородатый бурдюк на тонких ножках обладал немалым даром красноречия. Его физия излучала золото фальшивой преданности, узкие губы изрыгали верноподданнические дифирамбы, а темно-карие, глубоко посаженные глазки горели фанатичным огнем царелюбия. Я аж умилилась: да такого бы в политруки в советское время — вся Европа давно лежала бы под нами!

Толпа встречала его перлы риторики торжественными возгласами. Я радостно кивала, украдкой поглядывая на краснеющего от натуги «дядю». Рауль прятал усмешку, наблюдая за нами. Все прекрасно провели время.

Потом ко мне с хорошо пропеченным караваем и серебряной солонкой на вышитом полотенце подступил красивый юноша в атласе и парче. Он сверкал подведенными глазами, извивался всем телом и так ко мне лип, что я уже испугалась: вдруг ночью сей «подарочек» обнаружится перевязанным праздничной ленточкой и голым в моей постели?

Меня вдруг пробило на «хи-хи». В некоторых странах принято на свадьбу дарить предметы из секс-шопа, как бы символизируя страстную семейную жизнь. Если это — средневековый заменитель вибратора, то я сейчас скончаюсь в конвульсиях от смеха.

Представляю себе картину:

— Принц, вы сегодня в настроении? — вплываю в спальню я в пеньюаре.

— Нет, дорогая, у меня сегодня рыцарский матч по футболу, — заявляет супруг.

— Хорошо, дорогой, тогда я воспользуюсь подарком, — и выуживаю из-под кровати скользкое сокровище. Интересно, благоверный меня сразу грохнет или сначала сам от удивления коньки отбросит?.. И хана футболу…

Мне так живо представилась эта картинка, что я чуть не опозорилась, заржав во все горло и потребовав сертификат качества на проверку работоспособности и стерильности.

Спасли только чересчур вонючие духи дарильщика. Я все же решила каравай взять, а прочее оставить на месте. А вдруг подсунут некондиционное? В таком важном деле следует сначала с мужем посоветоваться…

— Ваше высочество, примите от всего города этот каравай в знак нашей верноподданности! — орал бургомистр. — Всепокорнейше умоляем: не отвергайте наши дары! — И мне всучили ковригу, от тяжести которой я чуть не присела. Ни фига се, хлебушек!

Если честно, мне настолько заморочили голову, а свежевыпеченный хлеб издавал столь дивный аромат, что я не выдержала и запустила зубы в пропеченную хрустящую золотистую корочку.

Лязг! И мои зубы попытались сменить место жительства — иммигрировать в каравай. Как-то я не ожидала найти внутри хлеба что-то круглое и металлическое. То ли у меня глаза на каравай вылезли, то ли зубы лязгнули очень громко, но мне на помощь поспешил герцог и освободил мое попавшее в капкан высочество.

— Кафой штранный флеб, — схватилась я за ушибленную челюсть.

— Ваше высочество, — наклонился ко мне Рауль, — это не хлеб, а специальный дар с золотом внутри. Его не кусают, а просто отламывают кусочек и демонстрируют щедрость города.

А раньше этого сказать было нельзя?! Я посмотрела на Силвермэна мягким укоряющим взглядом великомученицы и горестно промолчала. Но он и так все понял.

— Прошу прощения, — выступил вперед мой симпатичный сопровождающий, — ее высочество, принцесса Алиссандра, устали и хотят удалиться.

Пока Рауль спасал мое уставшее высочество, я продолжила разглядывать толпу.

Горожане одевались кто во что горазд. По большей части простой люд наряжался в темные, приглушенные тона. Впрочем, были исключения. Богатые горожане и горожанки купеческого сословия, а также дворяне, напротив — били в глаза пышным великолепием. Прически, одежды, головные уборы — «кто в лес, кто по дрова». Столько экзотики, что одним заходом даже не опишешь. Скажу только: я вконец ошалела от этого разнотравья и еле вытерпела, когда вся эта привилегированная толпа получила доступ к телу и поочередно поспешила мне представиться, поклониться и элегантно приложиться к ручке, благодаря за оказанную честь и внимание.

— Скажите, герцог, это весь город ко мне приложился или мы еще кого-то забыли? — стенала я на обратной дороге, разглядывая зацелованную вусмерть припухшую конечность.

— Умоляю вас простить меня, ваше высочество, — винил себя Рауль. — Просто вас видят в первый раз и поэтому спешат выразить почтение будущей королеве. В следующий раз они, возможно, будут иметь счастье лицезреть вас лишь через несколько лет. Так что для них это большой праздник.

— Да? — мрачно удивилась я. — А для кого-то — суровые будни! И руку свою я больше не дам. В следующий раз поставьте государственный флаг рядом, пусть его целуют.