Читать книгу "Никому о нас не говори - Алёна Черничная"

губ всё равно дёргаются вверх. Сказал-таки, не переломился. Только тень улыбки на моих губах сразу же исчезает. Я замечаю на приборной панели полупустой блистер.

— Ты пил ещё таблетки? Опять голова?

— Все окей, — бубнит Тимур.

— Врёшь, — уверенно заявляю я. — Блистеры. Вчера в них оставалось восемь штук таблеток. Сегодня две.

Горин лениво, но всё же приоткрывает глаза. И, сощурив их, сводит брови к переносице:

— Ты всегда такая дотошная?

Но громкий стук в водительское окно заставляет Тимура дёрнуться на сиденье, а за тонированным стеклом я замечаю маячащую фигуру охранника, который жестом выпроваживает нас с парковки.

— Чёрт, — фыркает Горин. — Не мог на пять минут позже подойти…

К моему удивлению, он спокойно выезжает с территории отеля. Даже не пререкается и не грубит. А я недоумеваю:

— А почему нас попросили уехать?

— Потому это парковка только для постояльцев отеля, — Тимур флегматично жмёт плечами.

— Но разве ты не их постоялец?

А Горин лишь закатывает глаза. И я всё сразу понимаю.

— То есть ты просто заехал на эту парковку, но не ночевал в гостинице? — хмурюсь, уставившись в сосредоточенный профиль Тимура. — Ты всю ночь провёл в машине?

— Догадливая, — ехидно усмехается Горин.

— Тимур! Ты ведь… — у меня не выходит сдержать недовольный возглас.

Визг тормозов, и я, непристёгнутая, лечу к приборной панели. Едва успеваю выставить перед собой ладони, а машина Тимура останавливается как вкопанная посреди дороги. Он резко бьёт по рулю рукой и поворачивается ко мне. Кажется, в эту секунду он готов испепелить меня широко распахнутым взглядом.

— Слушай, — цедит он, — сейчас мне некуда ехать или идти, ясно? И денег нет, чтобы снять самый конченый номер даже в хостеле. Все мои богатства — это полторы тысячи рублей. Вчера я сказал тебе то, что ты хотела услышать.

И снова передо мной привычный Тимур: злой, бешеный, колючий, взрывающийся всего лишь от одного неправильного слова. Мы сидим, уставившись друг на друга, а нас, громко сигналя, объезжает весь остальной поток.

— Но ты же не можешь и дальше ночевать здесь? — я первой нарушаю тишину в салоне.

— А есть выбор? — шипит Горин. — Если ты подкинешь мне пару тысяч рублей, я буду рад. Или впустишь в свою квартиру? — брови Тимура выжидательно приподнимаются.

Я сразу же качаю головой в отрицании. Предложить мне нечего: у меня нет денег, и живу я с мамой. А Тимур закипает ещё больше:

— Гараж? Сарай? Хибара? Я рассмотрю любые варианты. Давай, предлагай! Или твой любопытный нос в конопушках может лишь вопросы задавать?..

И Горина, кажется, несёт. Он тараторит и тараторит, только я вдруг перестаю его слушать и слышать, равно как и гудки других автомобилей за окном.

Хибара. Я цепляюсь всем вниманием за слово «хибара». Оно чётко всплывает у меня в голове. Сколько я себя помню, моя мама всегда так называла тот домик у залива…

И у меня как щёлкает. Даже сердце дёргается внутри. И мысль вскакивает на язык раньше, чем я успеваю её понять.

— Тебе ведь всего на пару дней надо? — спрашиваю в лоб всё ещё причитающего Тимура.

Он мгновенно замолкает. Теперь неотрывно смотрит на меня с немым вопросом в красных глазах. Я вдруг чувствую, как жар приливает к щекам, потому что осознаю, что только что ляпнула.

— У нас просто есть старый домик. Типа дачи… — поясняю уже не так уверенно.

А Тимур недоверчиво прищуривается:

— Ты серьёзно?

И мне уже хочется в прямом смысле прикусить свой язык. Как внезапно пришло это желание ляпнуть про домик, так же внезапно ко мне пришло чувство сожаления об этом. Дура! Взять слова обратно? Только вот я в машине, вставшей посреди проезжей части, а рядом неуравновешенная и весьма нервная личность, которая размахивает кулаками в подпольных боях. Я не то чтобы боюсь Горина… Я вижу, что ему явно нужна хоть какая-нибудь помощь. Поэтому судорожно сглатываю перед тем, как ответить:

— Если только ненадолго...

Тимур отворачивается. Проводит ладонью по короткому ёжику на голове. И, видимо, его никак не смущает то, что мы остановились посреди дороги. Боже, он же откажется? Сейчас, как обычно, взбрыкнёт, скажет, чтобы я не лезла в его дела, и откажется. Да?

— И где эта твоя «типа дача»? — задумчиво интересуется Тимур, почёсывая пальцами нахмуренный лоб.

— Это в Богудонии*, — говорю уже почти беззвучно. Всё. Сама себя сунула в капкан. Нет больше моего запала. Теперь у меня потеют ладошки.

— Ты действительно можешь впустить меня туда?

«Нет. Не могу. Я передумала. Это дурацкая затея», — вопит мой внутренний голос.

А я лишь говорю:

— Только мне нужно найти ключи.

Тимур заводит автомобиль, уверенно стискивает ладонями руль, прибавляет газ и нагло вклинивается в соседний поток машин на разворот.

— Я отвезу тебя за ключами, а потом поедем в твою Богудонию, — Горин произносит это как приказ, который обсуждению не подлежит.

Но обсудить другие варианты нам всё равно придётся. Обнимаю свою сумку с тетрадями и осторожно начинаю:

— Я не могу сейчас. Мне на пары надо. Сегодня коллоквиум по гражданке. Да и мама сейчас ещё дома. Может, после занятий?

— Когда мама уйдёт из дома?

— Час ещё точно будет.

— А пар сколько?

— Две.

Тимур шумно и очень недовольно выдыхает, а пальцы барабанят по рулю. Он внезапно тормозит у ближайшего бордюра. Я напрягаюсь. Опять начнёт пылить и метать молнии?

Но Тимур спокойно поворачивается ко мне. Смотрит из-под нахмуренных бровей в мои глаза. Смотрит так, будто бы въедается в меня. Придавливает взглядом к сиденью, и я не двигаюсь.

— Пиши мне адрес. Я буду ждать тебя уже там. Ты же не решишь меня кинуть? — сипит Тимур.

В который раз я за эти минуты мотаю головой?

— Нет. Я приеду, — отвечаю уверенно, а в груди всё чётче ощущаю удары сердца.

Теперь мой капкан захлопнулся окончательно, потому что Тимур склоняет голову, едва заметно приподнимая уголок губ.

— Тогда до встречи в Богудонии, Аня.

*Богудония — район Таганрога, расположенный на побережье юго-западной части города.

Глава 26