Читать книгу "Курьер смерти - Андреас Винкельманн"

он почти не поддерживал отношений. Причина заключалась в нем, и он это понимал, но все равно не мог заставить себя позвонить бывшей в Рождество или в день рождения, после того как ему целый год не хотелось с ней общаться. Так что если он и был теперь никому не нужным засранцем, то по своей же вине.

Сейчас Йенс почему-то вспомнил Ребекку. Когда он приехал за ней в санаторий, она сказала своему курортному поклоннику, будто он ее муж, по чьей милости она очутилась в инвалидном кресле… Йенс до сих пор еще не совсем переварил тот эпизод.

Достав телефон, он набрал номер Ребекки. Было, конечно, уже поздно, но, может, она еще не спала? Он уже собирался нажать на отбой, когда она взяла трубку.

По тому, как Бекка произнесла «Привет», Йенс сразу понял: что-то не так. Он прекрасно распознавал ее душевное состояние по голосу. С бывшими женами ему этого не удавалось.

– У тебя все нормально? – спросил он.

– Да. Задремала перед телевизором.

– Извини, если…

– Всё в порядке. Ты еще разъезжаешь?

– Да, осталось одно дельце… Потом сразу домой. Устал, как собака, но хотелось бы поговорить с отцом Ким Ландау.

– А чего звонишь?

Этот вопрос неприятно кольнул Йенса. Уж не помешал ли он чему-нибудь? Его фантазия тут же нарисовала ему одноногого Казанову, весело скачущего по квартире Ребекки…

– Да так, ничего важного, до завтра подождет.

– Говори давай!

– Я… просто хотел узнать, как у тебя дела.

Секунда тишины – и в воображении Йенса одноногий Казанова уже прыгает вокруг Ребекки голышом.

– И ради этого ты звонишь среди ночи?

– Извини…

– Ничего, я просто удивилась. Все у меня хорошо. И я тебе соврала: я не спала перед телевизором.

Сердце Йенса судорожно сжалось. Одноногий торжествовал.

– Тогда что же ты делала?

– Искала информацию о Сандре Дойтер.

Сердце расслабленно опустилось под ложечку.

– Ну и как? Продвинулась?

– Может быть. Пока непонятно. А ты?

Йенс рассказал Ребекке о том, что Беньямин, парень, с которым Ким жила в Бремене, незадолго до ее исчезновения попал в ДТП.

– К его родителям я сегодня уже не успеваю, – закончил он. – Не могла бы ты завтра с утра… Бекка? Ты чего?

Она тяжело вздохнула.

– Повтори, что ты сейчас сказал.

– Бекка…

Ему нравилось называть ее уменьшительным именем.

– Нет, про Беньямина.

– Ну ладно… Ким Ландау переехала в Бремен вместе с Беньямином Шнайдером. Незадолго до того, как она исчезла, он погиб. Ее это, естественно, потрясло. К тому же она постоянно ссорилась с матерью. Поэтому Йохан Шалль, наш бременский коллега, решил, что девушка просто захотела сбежать из своей жизни.

– Быть этого не может, – прошептала Ребекка.

– Чего не может быть? Ты что-то выяснила?

– Не знаю, пока не уверена, – ответила она и рассказала о том, как, ища в Сети информацию о Сандре Дойтер, наткнулась на историю Беатрикс Грисбек и Мелли Беккер. – Они обе исчезли. Что странно, Мелли перестала пользоваться своим «Фейсбуком» примерно за неделю до того, как пропала ее подруга.

Йенс сразу понял, к чему клонит Ребекка.

– Ты предполагаешь, что преступник сначала убил Мелли, а потом похитил Беатрикс, как было в случае с Сабиной Шольц и Виолой Май?

– А также с Беньямином Шнайдером и Ким Ландау.

– Но Мелли и Беатрикс жили в Гессене…

– Ну и что?

– Я думаю… – Йенс запнулся. Пока он молчал, его взгляд скользил по темным зданиям, которые казались заброшенными. – Ты не могла бы кое-что для меня выяснить? – спросил он наконец.

– Что?

– Ян Ландау, отец Ким, в девяностые годы владел сетью салонов видеопроката. Меня интересует география филиалов. Вероятно, они были распространены по всей Германии.

– В том числе и в Гессене?

– Хорошо бы узнать.

– А сейчас ты перед домом этого человека?

– Я в его усадьбе в Черных горах, но она, похоже, заброшена.

– Йенс… пожалуйста, будь осторожен! Где-то здесь этот круг может замкнуться, тебе так не кажется?

– Посмотрим. Я перезвоню.

Ребекка хотела сказать еще кое-что, но комиссар уже нажал на отбой и перевел телефон в беззвучный режим.

3

Виоле приходилось без конца сглатывать слюну, которая скапливалась во рту. Губы были прижаты к зубам грубой тряпкой, одинаково отвратительной на вкус и на запах.

Похититель куда-то ушел. Сначала она чувствовала его присутствие в темной комнате: красная аварийная лампочка мигала, а он просто стоял, часто дыша, и прислушивался. Несколько минут ничего не происходило. Потом его рот опять приблизился к ее уху.

– Скоро вернусь. Никуда не убегай.

Перед тем как он исчез, Виола увидела его со спины при слабом мигающем свете. В полной тишине она слышала только те звуки, которые издавала сама. Ее руки были привязаны к спинке стула, щиколотки – к передним ножкам. Мобилизовав все силы, она начала отчаянную борьбу за свою свободу и через некоторое время почувствовала, что веревки немного ослабли. Запястья уже горели огнем. Вероятно, кожа в этом месте была содрана, но сейчас это не играло никакой роли. «Если я хочу выжить, – подумала Виола, – я должна использовать этот шанс. Сдаваться нельзя. Человека, который меня похитил, что-то насторожило. Может быть, рядом полиция? Надо привлечь к себе внимание!»

4

Погасив фары, Йенс тихо вышел из машины и достал пистолет. Теперь совсем стемнело, и он почти ничего не видел, но надеялся, что глаза скоро привыкнут.

До сих пор он действовал неосторожно, и, если здесь кто-то был, его наверняка уже заметили. Стоять в свете фар означало бы подать себя на тарелочке.

Йенса поразила мысль: вдруг именно сейчас он находится в темном сердце этого запутанного дела – перед тем надежным одиноким убежищем, где Ким Ландау томилась четыре года, не видя солнечного света?

Отсюда, само собой, возник следующий вопрос: не причастен ли к этому отец девушки?

Размышлять было не время и не место. Йенс понимал, что должен сосредоточиться на своем непосредственном окружении, если не хочет попасть в ловушку, подстроенную человеком, который стоит за всем этим.

С оружием в руке комиссар направился к главному зданию. Сердце стучало слишком быстро, но он заставил себя успокоиться. Как ни странно это может прозвучать, в такие моменты Красная Леди оказывала на него большое влияние. Вспоминая, как рычит ее мотор, он ощущал умиротворение.

Ни в одном из окон дома не горел свет. Снаружи тоже было темно. В заросших клумбах и под выступом крыши Йенс нашел лампочки, которые наверняка управлялись датчиком движения. Если они не загорелись, значит, электричество отключено. Похоже, владелец хотел, чтобы дом выглядел нежилым.

Заглянув в первые два окна, Йенс ничего