Читать книгу "Маэстро - Наталья Венгерова"

поехала даже не удосужившись толком привести себя в порядок. Волосы – в тугом пучке, никакой косметики, простенькое дорожное платье из темно-зеленого штофа.

Импресарио заставил ее прождать в коридоре больше часа, после чего соблаговолил-таки принять.

– Я считаю себя человеком, который редко прощает предательство, – с холодным спокойствием и едва читаемым удовольствием на лице произнес Мерелли, – Тем не менее, я был готов позаботиться о тебе…

– Я больше не собираюсь видеться с ним, – перебила его Джузеппина.

– Это уже не имеет значения, дорогая. Наша маленькая сделка завершена.

Джузеппина смотрела в его полные напускного хладнокровия и презрения глаза и вдруг поняла, насколько сильно недооценивала обиду, которую нанесла этому мужчине. Поставленное год назад условие не имело ничего общего с творчеством маэстро. Оно было не больше чем жалким до низости стремлением досадить предавшей женщине. И сейчас, когда весь свет судачил о вспыхнувшем в Парме романе Стреппони и Верди, самолюбивое эго импресарио кипело желанием ее уничтожить. Любые уговоры тут были бессильны.

– Мы говорим о твоих детях, Бартоломео, – все же попыталась она.

– Ни один мужчина не может быть до конца уверен в своем отцовстве, – ответил импресарио настолько непринужденно, как будто вел разговор с приятелем за карточным столом.

Джузеппина не знала, что более унизительно: сам этот разговор или то, что ей приходилось его продолжать, надеясь на мизерный шанс сохранить благополучие.

– Ты обрекаешь нас на нищенство, – тихим ровным голосом произнесла она. Как будто прочитав ее мысли импресарио слегка улыбнулся и ответил:

– Не унижай себя, моя дорогая, продолжением этой беседы.

Не выдержав, она попыталась дать ему пощечину, но Мерелли ловко схватил ее за запястье. Смотря бывшей подруге прямо в глаза, он медленно до боли сжимал ее руку.

– Элио! – крикнул Мерелли.

В дверном проеме тотчас показалась голова помощника великого импресарио.

– Пожалуйста, предоставьте синьорине Стреппони мою карету. Велите кучеру отвезти ее туда, куда она пожелает.

***

На полях лежал серый туман. Весенняя прохлада дня была полна сырости. Джузеппина вышла из кареты напротив обвитой вьюнами кованой калитки. Саверио помогал извозчику с багажом. Вылетевшие из дома Камилло и Пеппина с радостными криками повисли на матери обнимая ее за ноги, но казалось она этого даже не чувствовала. Джузеппина застыла неподвижно, глядя в глаза синьоре Стреппони, которая стояла перед входом в дом и молча смотрела на дочь.

Несколько мгновений Джузеппина боролась за то, чтобы сохранить достоинство, несмотря на подкатывающий к горлу ком. Сегодня, впервые за долгие годы, этот бой она проиграла и разревелась. Громко и безудержно. Рыдания были абсолютно вне ее контроля.

Синьора Стреппони медленно подошла к Джузеппине, но не обняла дочь, а лишь молча забрала отцепившихся от нее испуганных детей в дом. Немало смутившись, Саверио предложил руку своей захлебывающейся в слезах госпоже и повел ее по тропинке из поросших сорняками камней к дому.

Вечером Джузеппина сидела в кресле, мерно покачиваясь в такт потрескиванию поленьев в камине и глядела на спину своей матери, которая стояла у окна и задумчиво смотрела в темнеющее небо.

– Я все потеряла, мама, – почти шепотом пробормотала Джузеппина, – у меня не осталось ничего, ничего больше нет. У нас у всех ничего больше нет.

– Разве ты не можешь связаться с маэстро Верди по этому вопросу?

– Это исключено.

Все еще вглядываясь в вечерний пейзаж, синьора Стреппони одобрительно улыбнулась.

– Ты, моя дорогая, потеряла голос, молодость и частично здоровье, – медленно проговорила она, – Но ты по-прежнему сильна, талантлива и умна. Так, наконец, создай что-то, и перестань продавать себя за монету, защиту или даже любовь, как ты всегда предпочитала делать.

По щекам Джузеппины опять покатились слезы. Услышав ее всхлипы, синьора Стреппони повернулась и на ее обычно непроницаемом лице появилось легкое раздражение.

– Перестань реветь, ради Бога, – строго произнесла она, – жалость к себе сейчас непозволительная роскошь.

– Как будто хоть когда-то я могла себе ее позволить… – огрызнулась Джузеппина, тем не менее пытаясь успокоиться.

Синьорина Стреппони грустно улыбнулась и покачала головой.

– Приводи себя в порядок и приходи. Мне нужна твоя помощь на кухне, – тихо произнесла она и вышла из комнаты.

На следующий день Джузеппина ждала Саверио на скамейке в саду. Разговор предстоял неприятный. В своей, некогда избалованной достатком жизни, к деньгам она привыкла относиться совершенно легкомысленно. Имеющихся накоплений у Джузеппины оставалось на то, чтобы продержаться всего несколько месяцев, а это означало, что секретарю после долгих лет службы достойного выходного пособия предложить она не сможет, и это казалось ей несправедливым.

Кроме того, только сейчас, когда Джузеппине пришлось принять решение об увольнении своего верного помощника, она вдруг впервые поняла, насколько искренне привязалась к нему. Мысль о том, что Саверио больше не будет рядом, отзывалась в ее сердце грустью.

– Вы просили меня, синьорина, – послышался голос секретаря.

Джузеппина обернулась. Саверио, стоявший у входа в сад, почтительно поклонился.

– Да. Пожалуйста, присядете? – улыбнулась она.

Как бы ни был Саверио удивлен такому приглашению, он его принял. Сев на край скамейки, он поежился и с явным смущением уставился на жука, принимавшего пыльную ванну под кустом роз.

– Саверио, я… – начала было Джузеппина, но он прервал ее негромким, очень взволнованным тоном.

– Не отсылайте меня, синьорина.

– Это никак не зависит от моего желания, – вздохнула она.

– Мне не нужно платить, – это было последнее, что ожидала услышать Джузеппина, – Синьор Мерелли был очень щедр. Я сумел накопить солидные сбережения.

От стеснения шея и лицо Саверио пошли красными пятнами. С трогательной неловкостью он просунул руку во внутренний карман своего камзола, выудил оттуда толстый бумажник и положил его на скамейку между ними. Джузеппина в полном замешательстве взглянула на бумажник, а затем на Саверио. Тот тепло и застенчиво улыбнулся.

– Как оказалось, мне некуда потратить эти сокровища, – совсем просто сказал он, – Теперь они могут сделать что-то хорошее.

Саверио пожал плечами, не зная, что еще добавить.

– Я не уверена, что я… – начала было все еще совершенно сбитая с толку Джузеппина, но запнулась, и секретарь тут же поспешно вставил.

– Я все рассчитал. Этого хватит примерно на два месяца ваших обычных расходов. Я понимаю, немного, но…

Глубокий вздох Джузеппины прервал его и без того не очень уверенную речь. Она посмотрела в выцветшие, наполненные искренней добротой, голубые глаза старого слуги.

– Это самый благородный жест, который когда-либо встречался на моем пути, – призналась она.

– Я уже в том возрасте, когда верность куда важнее оплаты, – будто извиняясь, улыбнулся Саверио.

Джузеппине захотелось обнять милого старика, однако это было бы уже чересчур.

– Спасибо, – только и ответила она.

Он кивнул, явно