Читать книгу "Ты в порядке. Книга о том, как нельзя с собой и не надо с другими - Алина Адлер"

— Яна, а какой ценой прощала, знаете? Бабушка рассказывала?

— Она любила деда всю жизнь, вот и прощала. «Умная женщина должна уметь великодушно прощать, это благородно», — бабушкины слова. Это правильно?

— Видимо, для бабушки было правильно, раз пятьдесят семь лет… Но мы с вами не знаем, что у нее творилось в душе, на уровне чувств.

Яна закрыла глаза, шумно вдохнула и прошептала на выдохе:

— Ну, если каждый раз она испытывала такую же боль, как я, то я не понимаю… Ка-а-ак? Какую же силищу нечеловеческую нужно иметь, чтобы из раза в раз это выдерживать. Измена — это больно, это зверски больно...

— Яна, сила/благородство/мудрость здесь ни при чем. Тема прощения слишком романтизирована в устах общества и на страницах литературных произведений. Это. Был. Ее выбор.

В психологии не используется термин «прощение». Есть понятие «ВЗЯТЬ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ВЫБОР». Прежде всего будьте честны с собой. Теперь вы знаете: да, партнер вас обманул, обидел, предал. Ошибся, возможно, но интенсивность переживаний от этого не убавляется. Вам открылась новая сторона близкого человека. И если, пройдя через боль, вы выберете остаться в отношениях, значит, в этом есть прежде всего ваша потребность. Значит, вы цените этого человека.

А дальше — ответственность:

не припоминать прошлое при каждом конфликте;

не упрекать;

не использовать «запрещенные приемы», например манипуляцию чувством вины;

проработать свою обиду (самостоятельно или с психологом).

Иначе ваше «прощение» будет лишено силы, а отношения осыпятся, так и не дотянувшись до нового уровня.

Яна рассматривала снежную вату, которая кружилась за окном, и негромко обращалась как будто бы к ней:

— Выбор... Ответственность... Выбор… А ведь и правда, просто «захотеть простить» мне оказалось недостаточно. Я вот думаю, чего на самом деле мне не хватает для того, чтобы «выбрать простить»...

— Доверия нет, — щелкнула пальцами Яна и перевела взгляд на меня. — Я же в постоянном напряжении: кто это ему там пишет? Почему он не звонит так долго? А что это за женский голос на заднем фоне? А почему он отходит в сторону поговорить? С кем? А где гарантии, что через месяц или год он опять не изменит мне? Недоверие — как второй слой кожи: грубый, некрасивый, ограничивающий.

Я Боре не озвучиваю своих подозрений. Я вижу, как он старается… Но иногда мне руку себе хочется откусить, чтобы не залезть в его мессенджеры или не проверить бардачок в машине. Держусь, пока еще не опустилась до такого. Но это мучение для меня, постоянная борьба. Прислушиваться, приглядываться, подозревать, ревновать — я не хочу испытывать это! Я хочу доверять настолько же сильно, насколько у меня не получается.

Как вернуть доверие?

— Яна,

доверие — без полутонов. Оно или есть, или его нет.

Вернуть доверие нельзя, его можно только выстроить заново — поступками, действиями.

«Не озвучивать своих подозрений» — не лучший выход. Партнер должен знать о вашем беспокойстве и стараться усилить ответственность в тонком месте.

«Заново доверять» — я бы произносила и писала это словосочетание одним словом и называла глаголом. Потому что это процесс. Сдерживать обещания, меняться — это ответственность агрессора, которую вы не сможете проконтролировать, как бы ни старались. На какое-то время привычные вещи превратятся в раздражители: переписки в телефоне, новые женские лица в друзьях на Facebook, «мы с ребятами на рыбалку с ночевкой». Сталкиваясь с этими раздражителями, вы будете вновь и вновь переживать беспомощность, которую ощутили, когда произошла измена. Поэтому вам нужно направлять партнера, помогать ему, обозначать, как разноцветными стикерами, свой дискомфорт:

«Мне неприятно, когда ты отходишь в сторону разговаривать по телефону».

«Скажи, пожалуйста, с кем ты сейчас переписываешься? Я нервничаю и начинаю что-то предполагать».

«Когда ты подолгу мне не звонишь и я не знаю, где ты, я ревную, и мне самой это не нравится».

Пострадала ваша самооценка, случилось расставание на два месяца. Не получится просто открыться для доверия.

Формировать новое доверие — это тоже выбор, как и выбор «прощения».

— Вспомните, как вы доверяли раньше, до измены?

— Вы знаете, раньше я даже не задумывалась об этом. Все было естественно: никаких подозрений, ревности, мы и не обсуждали вопрос доверия… А теперь, получается… Это так несправедливо! Боря все испортил, а я теперь должна страдать, справляться со сложными переживаниями. Сломал он, а чинить теперь нужно вместе! — дергала Яна мохнатые уголки своего терракотового шарфа.

— Да, Яна, это несправедливо. В отличие от естественного течения отношений, как это было на первом этапе, сейчас придется делать усилие над собой. Поэтому мы говорим про выбор и про следующую за ним ответственность.

Легкими прикосновениями безымянных пальцев Яна помассировала виски и сползла в кресле, вытянув ноги.

— Выходит, я пока что осознанно не выбрала ни доверие, ни прощение… Есть желание, есть надежда и ожидания, но нет моего решения. Поэтому у меня не очень-то получается... Что же мне делать?

— Прежде чем выбрать доверять и «прощать», назовите вещи своими именами, не украшая их идеей о благородстве и «женской мудрости»:

Боря изменил, обманул меня. Как я к этому отношусь, что чувствую?

Мне больно, это несправедливо. Как я к этому отношусь, что чувствую?

Мое доверие разрушено. Как я к этому отношусь, что чувствую?

Я потеряла прежние отношения и нужно начать новые с тем же человеком. Я хочу этого?

И так далее. Такой «самотест» может занять не один день. Дайте себе время. Иначе рискуете оступиться и упасть в самообман, который будет водить вас кругами и лишать выбора.

Это как раз то место, где самообману подтанцовывают идеи «дуальности» — «другая Яна», путаница с «хочу доверять, но у меня не получается» — и где старание понять оборачивается потугами оправдать.

— Бодрит, однако! У-уф, меня аж в жар бросило. Но я так понимаю, что чем раньше я назову вещи своими именами, тем для меня же лучше будет, — и правда раскраснелась Яна. — А так бывает, что люди меняются? Что одна измена была ошибкой, человек осознал и больше — никогда!

— Наверное, — не спешу я давать клиентке гарантии.

— В вашей практике такое было?

— Я наблюдаю изменения в своих клиентах на каком-то конкретном промежутке времени, пока они со мной, в психотерапии. Потом люди уходят, и я не знаю, что станет с ними через десять, восемнадцать, двадцать пять лет… Поэтому про «люди меняются» в глобальном смысле я ничего не знаю.