Читать книгу "Закваска - Робин Слоун"

Ведя нас за собой, Кламат то и дело поворачивался на каблуках и начинал пятиться по направлению к какому-нибудь из резервуаров. Ему явно было не впервой водить здесь экскурсии.

— Фермеры Фресно любят говорить об урожайности на акр земли. Но это хрень. Это экономические рассуждения, не человеческие. Ну вырастил ты четыре тонны люцерны на акр, и чего? Расскажи мне о людях. Жизнь скольких людей ты таким образом поддерживаешь? Причем здоровую жизнь?

Вопрос показался мне вполне резонным.

— Суспензия полностью вертикально интегрирована, так что могу сказать вам, что вот этот агрегат, — он любовно похлопал по громадному баку, — за неделю обеспечивает жизнедеятельность двух тысяч людей. Двух тысяч!

В общаге моего колледжа жили две тысячи студентов. Я представила, как все они выстроились в очередь к баку с мисками в руках и ждут свою ежедневную порцию антиутопии.

— Стоимость сырья — всего пять тысяч долларов. Доктор Митра может вам рассказать: раньше было гораздо больше. Мы делаем производство все более эффективным. Знаете, в чем моя цель? Все говорят, это безумие, а я говорю — это физика. Средний человек в день тратит примерно три киловатт-часа энергии. Просто на то, чтобы жить. Знаете, сколько стоят три киловатт-часа в Калифорнии? Сорок пять центов. Это наша цель. Чтобы это было так же просто, как воткнуть вилку в розетку.

— Звучит довольно-таки по-роботски, — сказала я. — А мне нравятся роботы.

— Я просто хочу, чтобы все были здоровы, — сказал Кламат. Его пуленепробиваемый энтузиазм поколебался, в голосе его послышались усталые нотки. — Мы должны были достичь этого уже давно. Я хочу, чтобы люди могли делать то, что они хотят делать, вместо того, чтобы зарабатывать себе на еду или побираться на чужой кухне.

Он остановился и театрально сложил руки.

— Но я знаю, что люди не хотят питаться серой массой. Я знаю. И поэтому так важна работа доктора Митры. Поэтому мы хотим купить Лембас.

Так вот в чем дело!

Кламат вел нас мимо баков в дальний угол помещения.

— Все эти сады, мимо которых вы проезжали, вся эта система… Это же тупик.

Мне этот тупик показался очень даже крупным и процветающим.

— Здесь мы можем создать закваску, чтобы производить что угодно. Бензин, героин…

— Хумус?

— Пока нет, но уже почти. Ключ к этой задаче — работа доктора Митры. Сейчас я могу запустить один организм… дрожжи, или бактерию, вроде кишечной палочки. Но нам нужны более сложные продукты. Мы хотим собирать и выращивать целые сообщества.

Такие, как Лембас!

— Как твоя закваска, — тихо сказала Джайна Митра.

Я слушала, как доктор Кламат клеймит старую систему, обозревала его владения… И вдруг мне пришло в голову: а может, я говорю с мистером Мэрроу?

Бак был такой же формы, как в лаборатории Джайны Митры, но в десять раз больше — монструозное яйцо из блестящей нержавеющей стали. Спереди была прикреплена аккуратная табличка: «Система тестирования сообществ». Звучало это приятно. Здорóво.

Кламат любовно похлопал по стенке бака.

— Круто, да? Мы проводим свои безумные эксперименты в этих крошках. Этот я хочу отдать доктору Митре. И еще вот это, — он подошел к пластиковому ящику размером с небольшой холодильник (еще одна абсолютно загадочная биотехнологическая примочка). — Он совершенно новый, поэтому и выглядит так отстойно. Умеет создавать микроорганизмы с нуля. Надо просто выпотрошить дрожжи, впрыснуть туда новое ДНК, надуть…

Я нахмурилась.

— Просто… выпотрошить…

Доктор Кламат усмехнулся и шлепнул ладонью по крышке загадочного ящика.

— Это принтер, на котором можно напечатать жизнь.

Джайна Митра погладила ящик.

— Достать такой невозможно.

Я посмотрела на бак. Он был больше моей квартиры.

— Вы не сможете кормить мою закваску только мукой и водой, — сказала я, — если хотите получить так много. Ей нравится «Король Артур». Его можно заказать онлайн.

— Или мы могли бы попробовать кормить ее Суспензией, — сказала Джайна Митра, и доктор Кламат бодро закивал.

Станет ли закваска с Клемент-стрит есть Суспензию? Возможно. Будет ли она пердеть так же ароматно, как я во времена Суспензии? Не исключено.

— В общем, — сказал Кламат, — план такой. Прежде чем я дам доктору Митре сигнал начинать, нам понадобится подстраховаться… в юридическом смысле. Ничего особенного, просто бумажка, в которой говорится, что вы даете нам право использовать биологический материал, который принадлежит вам, и т. д. и т. п. У меня уже есть шаблон договора. Чтобы это для вас имело смысл, я хочу предложить вам долю в этом проекте. Если у вас есть вопросы — прошу вас, за этим мы и собрались здесь. Надеюсь, эта возможность вам тоже кажется потрясающей.

Лицо Джайны Митры стало торжественным.

— По нашему договору с мистером Мэрроу он получает десять процентов от Лембаса. Если этот проект выстрелит, как думает доктор Кламат… Мэрроу-Фэйр может заработать миллионы долларов.

Услышав эту цифру, доктор Кламат поморщился, как будто съел что-то несвежее.

— Мы тут играем по-крупному. На кону — все будущее еды как таковой.

— Но это эксклюзивный контракт?

Доктор Кламат выпучил глаза.

— Что? Нет-нет, вы можете продолжать печь. У вас потрясающий хлеб. В смысле я сам хлеб не ем, но доктор Митра говорит, он у вас потрясающий.

Возвращаясь в лобби, где нас поджидал договор, я оценила масштаб помещения. Если у Джайны Митры получится, если она сумеет использовать суперспособности закваски с Клемент-стрит, чтобы стабилизировать и поддерживать Лембас, чтобы сделать его жизнеспособным и конкурентоспособным — возможно, все эти баки заполнятся закваской с Клемент-стрит.

Вот это был бы масштаб.

Одной бочки хватило бы на две тысячи человек.

Для закваски с Клемент-стрит это была бы немыслимая победа.

По пути обратно Джайна Митра объяснила, что если бы я согласилась передать ей право пользования закваской, я бы получила три тысячи акций, или десять процентов ООО «Лембас Лабс», которое вскоре перейдет в полное владение «Суспензии Системс» из Фресно, Калифорния.

— Возможно, это будет куча денег, — сказала она.

Вот они, мои девятнадцать миллионов долларов. Я могла бы поделиться с Беорегом за то, что он подарил мне закваску, и его ресторан процветал бы.

Я думала об этом всю дорогу — пока мы ехали через Мадеру, Паттерсон, Трейси и Ливермор, и когда Джайна Митра стала парковаться на летном поле в Аламеде, у меня был готов ответ.

Я пожала плечами.

— Прости, я не могу.

Она поморщилась.