Читать книгу "Мой продуктивный мозг. Как я проверила на себе лучшие методики саморазвития и что из этого вышло - Кэролайн Уилльямс"

Вот это представить уже несколько сложнее, потому что ускорение внутреннего тикания вовсе не гарантирует, что вы будете чувствовать, как время идет быстрее. Скорее наоборот, вам будет казаться, что прошло больше времени: ведь «тик-таков» во внутреннем накопителе собралось больше по сравнению с тем, сколько натикали реальные часы. А мы воспринимаем время так: чем больше внутренних «тик-таков», тем больше времени прошло — так что в ретроспективе покажется, что минуты текли медленно.

Это вполне логично и объясняет, почему в психологических экспериментах время оказывается такой неуловимой субстанцией. Если вам захочется найти однозначное решение вопроса, ускоряется время или все-таки замедляет свой ход, у вас могут получиться два диаметрально противоположных ответа. Когда вы смотрите увлекательный фильм, «тик-таки» в голове засчитываются быстрее и кажется, что время летит, — но, когда вы вспомните фильм, он будет казаться вам длиннее, чем был на самом деле, потому что в накопителе сохранилось больше тиков. Так же трудно предсказать, каким окажется результат, если мне удастся замедлить тикание внутренних часов. Вроде бы это должно замедлить время, но, если в накопителе сохранится меньше «тик-таков», впоследствии будет казаться, что дело заняло меньше времени, то есть вроде как время пробежало быстрее. Голова кругом, да? «Не тебя одну это сбивает с толку», — успокоил Уэрден.

Чтобы во всем этом разобраться, я решила проследить, как будут ощущаться события, которые покажутся мне особенно актуальными в контексте того, что я прочла на эту тему. Я хочу постараться понять, как на восприятие времени повлияет мое эмоциональное состояние и содержание деятельности. Так что я проведу собственный эксперимент, основываясь на советах Уэрдена и Дена Закаи — еще одного ветерана исследований психологии времени, который сейчас занимается частными исследованиями в Герцилийском междисциплинарном центре.

Я, конечно, просто обожаю, когда меня закрывают в комнатах без окон или пропускают через голову ток, но для экспериментов из этой главы не вижу особенной надобности беспокоить ученых. Все равно в лабораториях исследователи почти всегда просят людей что-то сделать, а потом устраивают опрос: шло ли время как обычно, или летело, или тянулось? Думается, я совершенно спокойно могу проделать то же самое: просто буду жить и обращать внимание на то, в каких случаях и как изменяется мое восприятие времени.

Я завела специальный дневник, в который записывала оценки субъективного переживания времени «в моменте» (медленно, быстро или так же, как и на часах) и суждения о продолжительности выделенных периодов постфактум. Каждый раз я устанавливала секундомер на телефоне, клала его на стол экраном вниз и не смотрела на него до тех пор, пока не заканчивала то, что делаю. Потом я сравнивала: сколько я была занята по моим субъективным ощущениям, и сколько показали часы. Результаты вы можете увидеть в табл. 3.

Результаты эксперимента согласовались с открытиями Уэрдена: мои суждения о течении времени в моменте не всегда совпадали с тем, как я оценивала его задним числом. Иногда (например, когда я играла в лего с сыном) мне казалось, что минуты бегут быстро, и прошло намного меньше времени, чем на самом деле. Но, пока мы играли, казалось, что время тянется медленно, потому что я увлеклась процессом. Иногда осознавать проходящее время было мучительно больно — как в день, когда я отчитала сына за ужином и над столом повисла неприятная тишина, — мои оценки продолжительности таких ситуаций в два раза превышали реально прошедшее время. В таких случаях минуты тоже текли медленно, но как-то по-плохому. Да и вообще недооценка того, сколько времени прошло, иногда ощущалась позитивно, а иногда — негативно, в зависимости от того, чем я была занята: веселилась или неистово пыталась ускорить ход часов.

Неоднозначность результатов просто сбивала с толку. И Закаи только ухудшил положение, предупредив, что не стоит придавать им слишком большое значение. Ведь мои результаты могут быть какими угодно, но только не научными: «Ты заранее знала, что делаешь и какой результат ожидаешь. Скажем, если ты знаешь, что скорее всего в условиях Х время будет тянуться дольше, чем в условиях Y, ты можешь позже остановить секундомер в условиях Х и раньше — в условиях Y. А все потому, что ты знала, пусть даже бессознательно, что должно произойти».

Так вскрылась еще одна особенность психологического тестирования: испытуемый ничего не должен знать о том, что именно измеряется в ходе эксперимента. Силы ожиданий, даже подсознательных, может быть вполне достаточно, чтобы исказить результаты. И тем не менее, если кто-то захочет вынести какую-то практическую пользу из экспериментов со временем за пределами лаборатории, ему придется повторить то, что сделала я, — с искажениями или нет.

Но результаты действительно смущают и, к сожалению, не выявляют никаких определенных правил в отношении того, как те или иные психические состояния влияют на восприятие течения времени. Медленное течение времени иногда приятно, а иногда нет; негативные эмоции могут как ускорить его, так и замедлить.

Если столько сложностей возникает уже на этапе оценки восприятия времени, как я вообще собираюсь ее менять? Четкого ответа у меня нет. Поэтому для начала я решила последовать импульсивному порыву и попытаться применить несколько уловок, которые подсмотрела в разных попадавшихся мне исследованиях восприятия времени.

Управляем временем: эксперимент 1. День мигрени

Одно из последних исследований Уэрдена подтверждает общеизвестный факт: время ускоряется, когда мы счастливы, и замедляется, когда нам грустно. Не совсем ясно, можно ли искусственно добиться того же эффекта — я сомневаюсь в этом, но все равно хочу попробовать.

И отличная возможность подворачивается буквально на следующий день после разговора с Уэрденом. Регулярные мигрени для меня — неизменная составляющая гормональных женских радостей. И хотя я их ненавижу, радует хотя бы то, что приступы всегда предсказуемы и не сильно отличаются друг от друга. Когда мигрень только начинает выползать из основания шеи, я уже знаю, что ближайшие 36–48 часов проведу, нетвердо стоя на ногах и с туманом в голове. И особенно тяжело придется, когда закончится действие болеутоляющих, а принимать следующую таблетку будет еще слишком рано. Вот когда время будет действительно тянуться мучительно медленно.

Чтобы ускорить субъективное течение времени, я решила для начала попробовать поднять себе настроение. При этом я особо ни на что не надеялась: настроение у меня было не лучше, чем у любого журналиста с больной головой и кучей недоделанной работы. Но во имя науки я скачала свой любимый юмористический подкаст — шоу Адама и Джо. Этим ребятам всегда удавалось меня рассмешить; если что и сумеет улучшить мое настроение, так это их шутки. Я поставила звук на минимум, чтобы было не так больно, и загадала: пусть станет лучше, пожалуйста, пусть мне станет лучше.