Читать книгу "Индейское лето - Евгения Перова"

– Лиечка, дорогая, вы дома? Вы знаете, у вас под дверью сидит какой-то парень! Он еще вчера ночью на площадке маячил, а сегодня смотрю – прямо у вашей квартиры! Одет прилично, вроде не бомж… Я подумала: может, родственник какой приехал, а вас дома нет?

О господи! Лия распахнула дверь – конечно, это был Макс. Он с трудом поднялся, но, шагнув в прихожую, снова упал на колени:

– Лиечка, прости меня! Позволь я все объясню!

– Прекрати паясничать. Встань немедленно.

– Не встану, пока ты меня не простишь!

– Ты меня задерживаешь. Я опоздаю на электричку.

– Можно мне с тобой? Пожалуйста! Ну пожалуйста, пожалуйста! Ты же знаешь, от меня невозможно отделаться! Лиечка!

– Ты что, всю ночь провел у меня под дверью?

– Да!

– Сумасшедший.

– Знаешь, мне было так одиноко! Жестко и неудобно! И я ужасно голодный! И пить хочу! Ну прости меня! А, Лиечка? Я же так люблю тебя! И вообще, я очень хороший! Правда-правда! – Он умоляюще смотрел на Лию, молитвенно сложив руки, потом искательно улыбнулся, показав полный набор ямочек на щеках – вот паяц!

– Твоя фирменная улыбка на меня больше не действует.

Он вдруг как-то мгновенно расстроился и теперь глядел растерянно, чуть не со слезами. И руки опустил. Лицо бледное, с проступившей на щеках щетиной, глаза красные, веки опухли…

– Скажи, ты каждую отцовскую любовницу отбиваешь? Или это только мне такая честь выпала?

– Да никого я не отбиваю! И тебя не отбивал, клянусь! Это я для него сказал! Чтобы больнее было. Я просто влюбился.

– Кому больнее? Ему? Или мне?

– Лия! Пожалуйста, позволь мне поехать с тобой!

Лия некоторое время думала, потом сказала:

– Ладно, так и быть. Но учти – ты сам этого захотел!

– А кофе? Не дадут?

– Нет, до чего же ты все-таки наглый тип! Кофе – на вокзале. Если успеем.

Надевая рюкзак, Максим возмутился:

– И ты хотела тащить это сама?

– Было полегче. Я специально парочку кирпичей добавила.

– Жестоко!

– А ты как думал?

Макс потянулся поцеловать ее, но Лия быстро выставила его из квартиры. На вокзале Макс жадно выпил стаканчик кофе из автомата, а в электричке тотчас заснул, положив голову Лие на плечо – она только вздохнула: что я делаю, зачем? Похоже, я тоже сошла с ума. Когда добрались до дачи, Максим вдруг струхнул:

– Слушай, я выгляжу, наверно, просто чудовищно, да? Небритый, помятый…

– Раньше надо было думать! Всё, пришли.

Она толкнула калитку – и тут же ей навстречу стремглав понеслась маленькая фигурка в желтом платьице:

– Мама! Мамочка приехала!

– Не беги так, упадешь!

Макс скинул рюкзак и топтался в сторонке, пока мама с дочкой обнимались. Наконец, Лия повернулась к нему:

– Нютик, познакомься, это Максим!

Анютка была страшно похожа на Лию, словно ее бледная копия: длинные русые волосы, светло-карие глаза, и такая тоненькая – даже не тростинка, а прутик!

Нюта подошла поближе, Максим присел перед ней на корточки и улыбнулся:

– Привет!

Девочка серьезно его рассмотрела и спросила:

– А как ты это делаешь?

– Что?

– Вот эти ямки на щеках?

– Не знаю, само получается.

– Я тоже так хочу!

– Боюсь, у тебя не выйдет.

– Можно… можно я потрогаю?

– Можно! – Максим рассмеялся, а Нюта осторожно погладила его по щеке. Из-за плеча девочки Макс посмотрел на Лию, которая тут же отвернулась.

– А ты зачем к нам приехал?

– Да вот, с тобой познакомиться решил.

– Правда?! – И Анюта оглянулась на мать, та кивнула.

– Ты будешь со мной играть?

– Знаешь, я не очень умею играть с маленькими девочками.

– Я не маленькая! Мне уже одиннадцать!

– И правда. Прости, пожалуйста.

– Анют, пусть Максим сначала поздоровается с бабушкой и дедушкой, а потом вы поиграете, хорошо?

Анюта посмотрела прямо в глаза Максиму и спросила страшным шепотом:

– Ты их боишься, да?

– Боюсь, – признался он.

– Не бойся, они хорошие и совсем не страшные! Пойдем! – схватив Максима за руку, Нюта потащила его к дому. Хорошие и совсем не страшные бабушка с дедушкой отпрянули от окна, в которое с изумлением таращились уже некоторое время, и быстренько удалились на исходные позиции: дед – на диван, бабушка – к столу. Анютка вбежала в комнату и уселась к деду на диван, а Лия объявила:

– Мам-пап, это Максим.

– Он приехал со мной познакомиться! – радостно встряла Анютка.

Мама-папа вразнобой поздоровались и переглянулись, а Макс поклонился, страшно покраснел и выпалил:

– Здрасьте! Я люблю вашу дочь и хочу на ней жениться!

– Ух ты! – подпрыгнула на диване Анюта. – Вот это да!

Лия вдруг закашлялась, ринулась к буфету, налила себе воды из графина и залпом выпила. Некоторое время все молчали, а потом дед спросил, глядя поверх очков на кандидата в зятья:

– А чего это он такой помятый? И рожа небритая?

– Всю ночь просидел у меня под дверью.

– Вон как! Поругались, что ли?

Лия пожала плечами.

– А лысый почему? Уголовник, что ли?

– Можно, я сяду? – вдруг жалобно выговорил Макс. – А то мне что-то… нехорошо…

– Стой-стой-стой!

– Серёжа, держи его!

Общими усилиями позеленевшего Макса усадили за стол, и мама Лии цепко ухватила его запястье, проверяя пульс, а Лия набрала в рот воды и прыснула Максу в лицо – он шарахнулся.

– Лия, ну ты что? И меня облила! Поаккуратней! – строго сказала мама. – Ночь-то не спали, молодой человек? И не ели ничего? Так, сейчас я вас покормлю, а потом поспите. Лия, дай ему попить! Отец, ты пока постели там, наверху.

– Да не надо, спасибо, все в порядке, – бормотал пристыженный Макс. Но его никто не слушал. Не глядя по сторонам, он съел тарелку борща, потом картошку с котлетами, а над компотом и впрямь стал засыпать. Тогда Лия взяла его за руку и повела куда-то наверх по крутой деревянной лестнице. В маленькой светелке на старой тахте было постелено, и при одном взгляде на подушку Максима совсем повело.

– Да ты джинсы-то хоть сними, горе мое!

Максим снял кроссовки, расстегнул джинсы и даже потащил их было с себя, но рухнул, как подкошенный, и мгновенно заснул – Лия, вздохнув, стянула с него джинсы, закинула ноги на тахту и накрыла пледом. Потом спустилась вниз и с независимым видом начала разбирать рюкзак. Анютка, ухватив новую книжку, унеслась в сад, а мать с отцом, сидя рядышком на диване и одинаково сложив руки, выжидательно глядели на дочь.