Читать книгу "Пересмешник - Уолтер Тевис"

Я вернулся к коробкам и принялся рубить одну из них топориком, пока фасоль не посыпалась наружу. Я положил топорик на прилавок и стал есть.

Как раз когда я отправил в рот третью пригоршню, за спиной у меня раздался бас:

– Чего это ты тут делаешь, мистер?

Я быстро обернулся. Перед мной стояли рослый темнобородый старик и грузная женщина. Оба держали на поводке по очень крупной собаке, и у обоих было по длинному мясницкому ножу. Собаки были белые – альбиносы, наверное, – и с красными глазами. Они смотрели на меня так же пристально, как и люди.

Барбоска у меня за спиной выгнула спину и оскалилась на собак. Я понял, что они, скорее всего, смотрят не на меня, а на нее.

Люди были старше меня и крупнее. Их взгляды безусловно нарушали мое личное пространство, но были скорее любопытными, чем враждебными. А вот длинные ножи пугали.

У меня все еще был полный рот фасоли. Я прожевал и ответил:

– Я ем. Я голоден.

– То, что ты ешь, – сказал мужчина, – принадлежит мне.

– Нам, – поправила женщина. – Семье.

Семье. Никто еще при мне не употреблял этого слова. Кроме как в кино.

Мужчина, не обращая на нее внимания, спросил:

– Ты из какой части Семиградья, мистер?

– Не знаю, – ответил я. – Я из Огайо.

– Может, он из Юбенка, – вмешалась женщина. – С виду похож на Демпси. Они все худые.

Я кое-как проглотил остатки фасоли.

– А может, Свишер, – сказал мужчина. – Из Ошен-сити.

Внезапно Барбоска развернулась и рванула по прилавкам прочь от собак – я в жизни не видел, чтобы она бежала так быстро. Собаки, натягивая поводки, следили за ней. Мужчина и женщина не обращали на нее внимания.

– Ты из семи городов, но из какого? – спросил мужчина. – И почему, в нарушение закона, ешь нашу еду?

– И зачем оскверняешь наше святилище? – добавила женщина.

– Я никогда не слышал про семь городов. Издалека, здесь проходом. Я был голоден, увидел это место и вошел. Не знал, что это… святилище.

Женщина вытаращила глаза:

– Ты вошел в церковь живого Бога и не узнал ее?

Я оглядел вешалки с яркой одеждой, стеллажи с затянутыми в пленку товарами, ружьями, клюшками для гольфа, электронными приборами и сказал:

– Это не церковь. Это магазин.

Они довольно долго молчали. Одна собака устала смотреть в ту сторону, куда убежала Барбоска, легла на пол и зевнула. Другая стала обнюхивать мужчине ноги.

Наконец мужчина сказал:

– Ты кощунствуешь. Ты уже совершил кощунство, когда без разрешения ел святую еду.

– Извините. Я не знал…

Он шагнул вперед, сильной рукой схватил меня за плечо и приставил нож мне к животу. Женщина, очень проворно для такой толстухи, шагнула к прилавку и взяла мой топорик. Думала, наверное, что я буду им обороняться.

Я был напуган и молчал. Мужчина убрал нож за пояс, обошел меня, свел мои руки за спиной и велел женщине принести веревку. Та свернула в другой ряд, где был большой моток синлоновой веревки, ножом отрезала от него кусок и оставила там топорик. Потом вернулась и связала мне руки. Собаки лениво за нами наблюдали. Мой страх постепенно сменился каким-то даже спокойствием. Я видел такие сцены по телевизору и сейчас чувствовал себя так, будто наблюдаю со стороны, а мне ничего на самом деле не угрожает. Сердце колотилось как сумасшедшее, меня била дрожь, но разум словно плыл над происходящим. Я гадал, где Барбоска и что с ней будет дальше.

– Что вы со мной сделаете? – спросил я.

– Я исполню Писание, – сказал мужчина. – Изрекающий хулу на мою святую обитель да будет ввержен в озеро неугасимого пламени.

– Иисусе Христе! – воскликнул я, сам не зная почему. Возможно, оттого, что мужчина говорил библейским языком.

– Что ты сказал? – спросила женщина.

– Я сказал: «Иисусе Христе».

– От кого ты слышал это имя?

– Я знаю его из Библии. – Я не стал упоминать Мэри Лу и женщину, которая при самосожжении выкрикнула имя Иисуса.

– Из какой Библии?

– Он лжет, – сказал мужчина и обратился ко мне: – Покажи мне эту Библию.

– У меня ее уже нет. Мне пришлось оставить ее в…

Мужчина посмотрел на меня в упор и ничего не сказал.

Они повели меня по большому коридору с фонтаном мимо магазинов, ресторанов, салонов для медитации и какого-то заведения с вывеской:

ПРОСТИТУЦИЯ

ДЖЕЙН

Когда мы проходили мимо большого магазина с вывеской «АПТЕКА», мужчина замедлил шаг и сказал: «Ты так трясешься, мистер, что, думаю, тебе не помешает помощь». Он толкнул дверь, и мы оказались между рядами закрытых прозрачных цилиндров с таблетками всевозможных размеров и формы. Мужчина подошел к тому, на котором было написано: «СОПОР. Не вызывает привыкания. Противозачаточное», вытащил из кармана пачку старых выцветших кредиток, выбрал синюю и вставил ее в механическую щель под цилиндром.

Видимо, это был торговый автомат, вроде того, в котором я купил Мэри Лу желтое платье, хоть и не такой быстрый, как я привык. Он по крайней мере минуту читал карту, прежде чем вернуть, и еще полминуты думал, прежде чем внизу открылась заслонка и высыпалась пригоршня синих таблеток.

Мужчина сгреб их спросил:

– Тебе сколько сопоров нужно, мистер?

Я мотнул головой и ответил, что не принимаю сопоров.

– Не принимаешь сопоров? А что же ты принимаешь?

– Ничего. Уже давно.

Тут вмешалась женщина:

– Мистер, через десять минут тебя бросят в пламя неугасимое. На твоем месте я бы приняла все эти таблетки.

Я промолчал.

Мужчина пожал плечами, закинул одну таблетку себе в рот, другую дал женщине, остальные ссыпал в карман.

Мы вышли из магазина, оставив позади сотни прозрачных цилиндров с таблетками, и автоматическое освещение у нас за спиной сразу погасло.

За поворотом коридора оказался еще один фонтан с подсветкой и с другой, более тихой музыкой. Второй фонтан был по крайней мере не меньше первого.

Теперь по обе стороны от нас тянулись стальные стены с редкими дверями и табличками над каждой дверью:

СПАЛЬНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ Б

ВМЕСТИМОСТЬ 1600

СПАЛЬНОЕ ПОМЕЩЕНИЕ Г

ВМЕСТИМОСТЬ 2200

– Кто спит в этих помещениях? – спросил я.

– Никто, – ответила женщина. – Это было для древних. В стародавние дни.

– Насколько стародавние?