Читать книгу "Инсайт. Почему мы не осознаем себя так хорошо, как нам кажется, и почему отчетливое представление о себе помогает добиться успеха в работе и личной жизни - Таша Эйрих"

Впрочем, ведя дневник, вы можете угодить в другую ловушку — использовать этот вид деятельности для высвобождения эмоций. Пользу от экспрессивного письма мы получаем тогда, когда описываем как фактические, так и эмоциональные стороны пережитых событий, а по отдельности их описание не обеспечивает инсайт[296]. По логике вещей, в таком подходе есть смысл, ведь, не проанализировав свои эмоции, мы не проработаем полностью этот опыт, а без анализа фактов рискуем быть втянутыми в водоворот бесполезных эмоций. Истинный инсайт приходит только тогда, когда мы прорабатываем как свои мысли, так и чувства[297].

Несмотря на все это, необходимо не допустить того, чтобы ведение дневника превратилось в акт самопоглощения. Вспомните: «единороги» уделяют больше внимания (в социальных медиа и при личном общении) не себе, а чему-то другому. То же самое можно сказать и о практике ведения дневника. Ранее я упоминала, что в рамках нашего исследования было определено, что у людей, ведущих дневники, внутреннее самоосознание было не выше, чем у тех, кто дневник не вел, причем во всех областях, кроме одной. Многие воспринимают это занятие как возможность проанализировать свое внутреннее состояние, а люди, по-настоящему склонные к самоосознанию, знают, что записи в дневнике помогают им понять, как их поведение влияет на окружающих. В связи с этим «единороги», которые вели дневники, часто сообщали о том, что лучше понимают точку зрения других людей, ведя такие записи. Одна женщина рассказала нам историю о том, как у них с подругой состоялся тяжелый разговор, в конце которого подруга по непонятным причинам расплакалась. Наша героиня сделала паузу, а затем записала этот разговор, встав на точку зрения своей подруги. И к ней тут же пришло прозрение: она поняла реакцию подруги и получила более объективное представление о своем поведении.

И последнее, на что следует обратить внимание в отношении ведения дневника, должно приятно удивить всех, кроме Чарли Кемпторна. Чтобы извлечь из этого занятия максимальную пользу, пожалуй, лучше всего писать не каждый день. И это в самом деле так: Пеннебейкер и его коллеги продемонстрировали, что делать записи один раз в несколько дней лучше, чем писать несколько дней подряд[298]. «Я даже уверен в том, — говорит Пеннебейкер, — что не следует писать об ужасном событии больше двух недель. Иначе вы рискуете погрузиться в самокопание или зациклиться на жалости к себе. Однако время от времени стоит отступить на шаг назад и оценить, что с вами происходит, — это очень важно»[299]. В действительности мало кто из «единорогов» говорил о том, что делает записи в дневнике каждый день. Архитектор Джефф, ставший предпринимателем (о нем мы говорили в одной из предыдущих глав), сообщил, что пишет в дневнике только тогда, когда пытается принять трудное решение. Как и другие «единороги», он делает это для осмысления собственной жизни в более широком плане, а не для ежедневного самокопания.

Безусловно, если вы делаете слишком много записей в дневнике, правильнее всего приучить себя к сдержанности. При определенной самодисциплине можно легко научиться писать меньше и извлекать из этого больше уроков. Если сейчас вы делаете записи в дневнике каждый день, начните с того, чтобы писать через день, потом один раз в три дня, а затем попытайтесь делать записи только раз в неделю. Отметьте дни ведения дневника в своем календаре и держите под рукой бумагу для заметок, чтобы записывать напоминания о том, какие темы вы хотите затронуть.

Заблуждение четвертое: злой двойник самонаблюдения

Если худшим, что произошло с Маршей Донзигер, был поставленный ей в 27 лет диагноз «третья стадия рака яичников», то лучшим в ее жизни была огромная любовь и доброта, которую она получала от родных и друзей в период восстановления после хирургической операции и химиотерапии. И хотя Марша была бесконечно благодарна за эту поддержку, она узнала, что у такой любви и внимания есть неожиданная негативная сторона. Марша чувствовала себя обязанной лично благодарить своих близких за доброту и постоянно держать их всех в курсе происходящего. Ее утомляла необходимость делать звонок за звонком, снова и снова рассказывать одно и то же, тогда как на самом деле ей был нужен отдых. К счастью, Марша полностью выздоровела. Однако она так и не забыла того, что необходимость постоянно информировать близких обернулась для нее неожиданным бременем.

Несколько лет спустя, когда у близкой подруги Марши также обнаружили рак, ее подруга создала простой, но эффективный сайт для общения с друзьями и членами семьи. Тут Марша задумалась: что, если бы у каждого пациента с онкологическим заболеванием был доступ к бесплатному специализированному сервису, позволяющему публиковать информацию о своем состоянии, читать полученные сообщения, получать доступ к ресурсам и организовывать свое лечение — и все это в одном месте? Такой сервис не только помогал бы друзьям и родным больного поддерживать его, но и высвободил бы его время и энергию, необходимые для исцеления.

Марша воплотила свою идею в реальность, основав некоммерческую организацию MyLifeLine.org, у которой сегодня насчитываются сотни тысяч зарегистрированных пользователей. Вскоре Марша узнала, что обеспечение жизнеспособности некоммерческой организации требует серьезной работы по сбору средств, которая зачастую выражается в форме выступлений перед людьми, способными сделать пожертвование. К счастью, Марша всегда превосходно говорила об этом глубоко личном деле. Вернее, так продолжалось до тех пор, пока одним весенним днем ей не пришлось рассказать об организации MyLifeLine.org в рамках акции по сбору средств во время Кентуккийского дерби. За год до этого ее выступление было встречено продолжительными бурными аплодисментами. Но в тот день Марша почему-то находилась не в лучшей форме, а пульсирующая головная боль только усугубляла трудное положение. Стоя за трибуной и глядя на четыреста гостей, потягивающих мятный джулеп в ожидании речи, она почувствовала, что у нее пересохло во рту, а все мысли куда-то исчезли.

Если вы думаете, что сейчас я сообщу, будто Марше все это показалось, а на самом деле ее выступление имело поразительный успех, подумайте еще раз. Ситуация была близка к катастрофе: Марша говорила слишком быстро, неправильно произносила слова и в какой-то момент забыла, о чем нужно говорить. Выступление наконец закончилось; редкие вежливые аплодисменты прозвучали так, будто ее освистали. Позже Марша общалась с гостями, и никто даже не упомянул о ее выступлении, а ведь всего за год до этого почти все поздравляли ее. В глубине души она чувствовала, что подвела свою организацию.