Читать книгу "Лев Ландау - Майя Бессараб"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Тут я его перебивал, чтобы не услышать слов, обидных для моих товарищей, ибо я предполагал, что одно из таких слов вот-вот должно было сорваться с его уст.
— Может быть, вы и не язычник, — говорил я, переводя разговор на его любимую тему, — но уж наверняка вы, как минимум, магометанин, потому что ваша теория по вопросу о взаимоотношениях с женщинами полностью разоблачает вас.
— Я не отрицаю, — возражал мне Дау, — что я красивист. Но это еще не значит, что я магометанин. Зато вы типичный душист, и я вас за это презираю! Фу! Как можно быть душистом? Послушайте, — кричал он проходившим мимо, — у нас объявился новый душист, это Элевтер, который больше всего ценит в женщине душу, вместо того чтобы любить ее за красоту! А еще грузин! А еще усы носит! Как вам только не стыдно быть душистом?! — восклицал он театрализованным голосом.
Разговаривать на подобные темы он мог подолгу, притом был крупным теоретиком в этой области. Он подсчитал “модуль” города для многих городов. “Модуль”, по Ландау, — это отношение числа красивых женщин к общему числу женщин минус красивые. На вопрос, правда ли, что он записывает адреса и телефоны знакомых женщин не в алфавитном порядке, а в порядке убывающей красоты, он только хохотал, не отрицая обвинения…
Создавая себе репутацию человека не храброго, он в действительности постоянно совершал смелые поступки. Да и вся его борьба за свои научные идеи — разве это не смелость? По существу, Ландау всегда был очень добрым, многим своим друзьям оказывал материальную помощь. И, несмотря на все свои наскоки на людей и на воинственные выкрики, он никому не делал и не желал зла. Но, внушив себе, что тот или иной человек является плохим физиком, Ландау сохранял это представление (частично неправильное) на многие годы…»
Человеку, любящему поэзию, она освещает и украшает жизнь. Мне лично без любых стихов, которые я бы мог все время повторять про себя, стало бы как-то не по себе.
Где бы ни был Дау, там звучали стихи. Он читал Гумилева, Лермонтова, Жуковского, Киплинга. Любил старинные баллады. Киплинга читал только по-английски. Любил переведенную Маршаком старинную английскую балладу, начинавшуюся словами:
Дау очень трогательно относился к поэтам, которых считал незаслуженно забытыми. В первую очередь это Огарев:
В исполнении Ландау это звучало очень современно.
Из советских поэтов он больше других любил Константина Симонова и о себе говорил: «Я старый симонист».
Что же касается английских поэтов, то первое место среди них принадлежало Байрону. Но чаще всего Дау читал стихотворение Киплинга «Если».
Лев Давидович очень сожалел, что это стихотворение, быть может, самое мужественное в английской поэзии, до сих пор не имеет равноценного русского перевода.
Дау знал множество загадок, эпиграмм и очень любил повторять их. Увидев усача, он начинал закручивать несуществующие усы, декламируя соответствующие стишки, а потом допытывался, нравятся ли усы девушкам.
Однажды Лев Давидович составил список стихов, которые он помнил наизусть. Он написал его на листе из школьной тетрадки в клеточку. Причем писал не через клетку, как обычно, а в каждой строчке крошечными, неровными буквами:
Пушкин
Жил на свете рыцарь бедный…
Хоть тяжело подчас в ней…
Долго ль мне блуждать по свету…
Жуковский
До рассвета поднявшись, коня оседлал…
Лермонтов
Уж за горою дремучею…
Ах, зачем я не птица, не ворон степной…
Есть речи — значенье темно иль ничтожно…
Печально я гляжу на наше поколенье…
Когда печаль слезой невольной…
Прощай, немытая Россия…
Некрасов
Они горят, их не напишешь вновь…
Неужели за годы страданья…
Внимая ужасам войны…
Навроцкий
Есть на Волге утес…
Тютчев
Еще нам далеко до цели…
Блок
О доблестях, о подвигах, о славе…
Да, я изведала все муки…
Гумилев
Выпит досуха кубок венчальный…
Конунг стар, но вы знаете, дети…
Пусть не ведает мщенье предела…
Из города Киева, из логова змиева…
Но в море есть иные области…
Серебром холодной зари…
Не семью печатями алмазными…
Твой лоб в кудрях отлива бронзы…
Нет, ничего не изменилось…
Крылов
‹неразборчиво›
Уткин
Не этой песнью старой…
Инбер
Жил да был на свете еж…
Маршак
Королева Британии тяжко больна…
Симонов
Давно уж он в Венгрии не был…
Если бог нас в своем могуществе…
Ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины…
Я, перебрав весь год, не вижу…
Брик
Шамиль писал: урусы торжествуют…
Другие два… шли за ним упрямо…
За долгую жизнь без порока…
Как-то раз шмеля ловили…
Полонский
Мой костер в тумане светит…
Вертинский
Ваши пальцы пахнут ладаном…
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Лев Ландау - Майя Бессараб», после закрытия браузера.
