Читать книгу "Жизнеутверждающая книга о том, как делать только то, что хочется, и богатеть - Дэнни МакАскилл"

Очень некстати возникла одна неожиданная сложность. Солнце, которого мне так не хватало во время создания Way Back Home и Inspired Bicycles, на этот раз было настоящим кошмаром. Поначалу, когда я только начал гонять по Лас-Пальмасу, я испытывал небольшой дискомфорт, но никак не мог понять почему. Я не мог нормально рассчитывать дистанцию и нервничал из-за этого. Я смог овладеть ситуацией только с появлением первого облака, которое привело к снижению освещенности. Большинство зданий были белыми, и солнечный свет, отражаясь от них, просто ослеплял. Из-за столь яркого солнца я не мог толком видеть.

Я решил просто проглотить это. Вариант надеть солнечные очки я даже не рассматривал, потому что они испортили бы последовательность фильма: я не мог в разных сценах быть то в очках, то без них. Это бы бросалось в глаза и выглядело криво. Вместо этого я решил отодвинуть солнце куда-нибудь к дальним рубежам сознания – и туда же запихнуть любые сомнения относительно механической надежности, сейсмической активности и падения на несколько этажей вниз. Нужно было действовать.

Мы начали на высшей точке города Лас-Пальмаса и оттуда уже направились вниз в сторону моря. Задуманный нами сюжет предполагал драматический веломаршрут от холмов района Сан-Хуан до моря в районе Эль-Рок. Фильм получил название Cascadia. Начинается он с того, как я под звук работающего радио выхожу из квартиры на крыше, беру свой байк и выезжаю. Дальше я постепенно спускаюсь по городу, гоняя по выступам, делая гэпы на балконы и мэнюалы вдоль стен. Вступление ролика как бы намекает, что велосипедист, исполняющий в нем главную роль, – это самый обычный человек, который держит путь на работу или, допустим, на пляж. Однако все остальное в Cascadia указывало на то, что это самый необычный маршрут из всех возможных.

Первым делом мы, как обычно, отобрали самые простые трюки. Я почти непрерывно гонял по крышам на протяжении трех дней, и при этом меня неотвязно преследовал первый из двух бэнгеров, которые мне предстояло выполнить, – фронт-флип в море с утеса, находящегося в Эль-Роке. Высота составляла 15 метров. Впрочем, она могла оказаться гораздо больше, так как изначально мы выбрали точку, находящуюся на высоте приблизительно 30 метров над морем, но один из членов нашей команды, профессиональный дайвер и морской фотограф, исследовав место, куда я должен был упасть, сообщил, что глубина там составляла всего лишь пять метров. Ничего хорошего из этого бы не вышло.

В конце концов мы остановили свой выбор на скале в районе Эль-Рок. На вершине утеса между двумя зданиями расположился переулок, из которого открывался вид на море. Часть съемок проходила на дороге, так что нам пришлось уговорить местных строителей, чтобы те позволили нам сделать небольшую башню на улице. Мы втроем, я, Джордж и Шон, построили несколько платформ, чтобы я мог спрыгнуть с крыши на рампу, а затем погнать в сторону края утеса и совершить прыжок в бездну. Дальше я должен был с мастерством олимпийца выбрать место приземления, а затем – согнуться, развернуться и нырнуть.

В теории этот трюк довольно-таки прост, и для его исполнения не требуется какой-то особой техники. Он был настолько простым, что я серьезно волновался о том, как на это отреагирует велосообщество. Не, ну правда, кто заканчивает видео прыжком в воду? Когда я взглянул вниз, я понял, насколько это опасно. Вода, колеблемая волнами, как будто закипала, образуя обильную пену. Смотря на весь этот ужас, я так и видел, как течение бросает меня из стороны в сторону. Вид на место приземления стал еще хуже, когда вода отступила и показалась куча острых камней. Чтобы перелететь через них, минимизировав тем самым вероятность получения серьезных увечий, мне необходимо было развить приличную скорость. Я уже однажды бился о воду с большой высоты у водопадов Фаллох близ озера Лох-Ломонд. Тогда я пролетел около 12 метров. Хотя тот удар и был не из приятных, вреда моему здоровью он не причинил. Я решил, что если выжил тогда, то и теперь все закончится благополучно. Но все же я на всякий случай надел поверх велосипедных шортов штаны поплотнее.

Съемки в Эль-Роке стали тем еще выносом мозга. Поначалу все шло хорошо. Я был вполне уверен в себе. На протяжении двух дней я очень недурно гонял. Я рассчитывал, что пары заходов хватит, чтобы подготовить себя к прыжку, но мой настрой изменился, как только я спрыгнул со строительных лесов и направился в сторону воды. Я опасался, что у меня не получится набрать скорость, достаточную для перелета через камни. Каждый раз, когда я подъезжал к краю, я тормозил. В голове маячила лишь одна мысль: я в лучшем случае перелечу эти камни на один метр.

Как обычно, минуты моих терзаний и сомнений переросли в часы. Солнце начало заходить, и я почувствовал, что наши шансы завершить этот бэнгер стремительно таяли. Утром строительные леса, необходимые для моего прыжка, собирались разобрать; да к тому же у нас был запланирован еще один большой трюк – бэкфлип с крыши одной школы на другую. Проблема заключалась в том, что тот бэнгер выполнялся на вершине холма, так что, чтобы конец нашего фильма соответствовал сценарию (и здравому смыслу), мне нужно было прыгнуть в море. Сказать, что я стрессовал, – ничего не сказать. Наверное, я так не переживал со времен Imaginate. Джордж привел меня в чувства, это помогло, но тут меня начали волновать зеваки. Они смотрели из окон и с нетерпением следили за развитием событий, явно решив, что я совсем поехавший.

Я почувствовал прилив ярости и в тот же момент рванул вперед, гремя по трясущимся лесам, и сбросился с края.

Не было ощущения страха, не было судорог и спазмов – было лишь чувство полнейшего облегчения. Когда колеса оказались в воздухе, а в ушах засвистел ветер, я перешел в мягкий фронт-флип. Море мчалось ко мне; небо надо мной завихрилось. До меня донеслись приглушенные восторженные крики. Я крепко держался за руль, так же как и во время обычного прыжка. Первым с водой соприкоснулось переднее колесо, и это защитило меня от чудовищного жесткого удара. С момента начала прыжка прошло всего лишь несколько секунд. Теперь я был под водой. Когда я вырвался на поверхность и набрал воздух в легкие, вокруг меня плавали пена, пузыри и мой байк.

Какое же это потрясное чувство! Вода была теплая, как парное молоко. Правда, меня, торжествующего, сразу же поставили на место: едва я поднял руку в приветственном жесте, как меня тут же накрыло огромной волной. Грубая, резкая волна бросала меня из стороны в сторону; когда я вынырнул, я почувствовал, что никак не могу совладать с буруном и сделать хоть какое-нибудь продвижение в сторону берега. Джинсы, надетые для перестраховки, тянули меня вниз. Когда я наконец полностью очухался, я все же смог добраться до берега. Это заняло двадцать минут. В какой-то момент с меня сорвало шлем – меня охватил прямо-таки панический ужас: к шлему была прикреплена камера – камера со всем отснятым материалом! К счастью, я сумел ухватиться за ремень крепежа. Не передать словами, какой камень с сердца упал. Я не мог позволить результатам нашей работы просто взять и исчезнуть. Нет, нет, ни в коем разе.

Не каждый день представляется случай сделать бэкфлип через переулок, пролегающий между двумя школами. Я ж не фрирайдер. Этот трюк был хуком, придуманным Робби для Cascadia; несмотря на кошмарные ощущения от прыжка через пропасть высотой в три этажа, я знал, что оно того стоит. Было ясно, что фильм получается восхитительным. Наша команда состояла из талантливых людей, знавших свое дело. Джордж и Джон построили надежные рампы, для пробного заезда у нас были подушки безопасности, а на камере GoPro был установлен режим съемки от первого лица. Кроме прочего, над нашими головами жужжал дрон, следовавший по маршруту над дорогой, обнесенной пальмами. Ветер спал, выглянуло солнце. Я пообещал, что вчерашняя заминка не повторится.