Читать книгу "Путин против Сталина. Тест на патриотизм - Владимир Бушин"

Но Томск ли диво! В Лондоне студент тамошнего университета, видимо, наш российский армянин Михаил Мосесов 9 мая пришел через весь город на Трафальгарскую площадь с портретом Сталина. На него иные лондонцы смотрели косо, ему бросали в спину бранные слова, грозили не хуже, чем в Киеве, а он шел и шел с портретом нашего Главковерха в руке, а на груди оранжево-черная лента к медали «За победу над Германией».

Потом Би-би-си пытало его: искренно ли? не заставил ли кто-то? не рука ли Москвы? не путинский ли агент? Он отвечал: «Именно Сталин как Верховный Главнокомандующий сделал возможным победу. Да, победил народ, победила армия, победила партия, но во главе стоял товарищ Сталин. Клевета на Сталина – это прежде всего клевета на нашу победу… Я пронес фотографию человека, который вложил в победу все, что мог – свою жизнь, жизнь одного из сыновей, и при нем наша страна стала такой могущественной, какой никогда не была».

Каков диапазон! Поистине, как пелось в старой песне, «от тайги до британских морей»… Ах, милый Миша, твои бы слова да в кремлевские волосатые уши или хотя бы в прозрачные уши мидовской Марии Захаровой, с которой недавно приключился припадок при виде портрета Сталина на груди молодых людей.

И как же чужеземно и жалко на этом фоне в столь прекрасные и многозначные дни выглядели иные аборигены телеэкрана с их вечным замшелым враньем о Советском времени, с осточертевшим хныканием о своей горькой, но сытой судьбе, с постыдным угодничеством перед властью…

Но прежде следует сказать о том, что в праздничных газетах и журналах было много дельных, серьезных, нужных публикаций и о всей войне, и о крупных операциях, и о боях местного значения – о Курской битве, о «Рельсовой войне», об отчаянном восстании в лагере Собибор… Тут немало и опровержений разного рода. В самом деле, разве, например, можно оставить без отпора утверждение Ричарда Эванса, профессора истории в Кембридже, что в знаменитой решившей исход операции танковой битве под Прохоровкой у немцев было всего-то 117 машин, а потеряли они только три танка? Понимаете? Раз, два, три… Мы же – не сосчитать. У этого профессора совершенно солженицинский склад ума. Выходящий в Барнауле журнал «День Победы» резонно вопрошает его: «Отчего же при таком успехе гитлеровцы вдруг начали стремительно откатываться назад». Действительно, ведь планчик-то их операции «Цитадель» состоял в том, чтобы окружить и уничтожить нашу курскую группировку и захватить сам Курск, а получилось – вскоре самих выбили даже из Орла и Белгорода! В честь этого Сталин приказал дать первый салют.

Или – вопрос о потерях сторон при взятии Берлина. В журнале «Загадки истории» Виктор Банев пишет: «Мало кто из неспециалистов может описать ход Берлинской операции, но зато почти все уверены в колоссальных, а главное, неоправданных наших потерях». Действительно, об этом писал, например, Даниил Гранин, которому почему-то двадцать лет медаль «За победу» не давали, а не так давно я слышал по телевидению из уст епископа Тихона: «Что-то около миллиона или больше…» Святой отец, ведь вам многие верят. А на самом деле наши потери убитыми, увы, составили 78291 человек, ранеными, увы, – 274184.

Ну и, конечно, о заградотрядах. Уж сколько о них наплели! Но Александр Соколов в тех же «Загадках» констатирует: «Подавляющее большинство ветеранов заявляют, что с заградотрядами они вообще никогда не сталкивались. К тому же нет ни одного конкретного свидетельства о том, что заградотряды вели огонь по нашим отступающим частям». Могу добавить, что я тоже расспрашивал, например, маршала Язова Д. Т., своих однокурсников-фронтовиков Юрия Бондарева, Михаила Годенко – и они в глаза не видели.

Много было достойных публикаций и о павших, и о живых героях, порой подзабытых. Это – капитан Иван Флеров, командир первой «катюши»: до смерти переполошив своим невиданным оружием немцев, он, оказавшись все-таки в окружении, взорвал свою «катюшу» и вместе со всем расчетом пал в бою, ему было 35 лет; это – легендарный разведчик Николай Кузнецов (Пауль Зиберт) из деревни Зырянка Пермской области: он не только давал важную информацию, но между делом еще и отправил в лучший мир 11 высших чинов оккупационной администрации, а погиб в бою с украми из УПА в 33 года; это – 20-летний Николай Сиротинин:17 июля 41-го вдвоем с 76-мм пушкой они вели страшный бой против целой танковой колонны; это – 18-летняя медсестра Ксюша Константинова из Липецка: прикрывая отход санбата, она уложила груду фрицев и погибла, может быть, нецелованной; это – 17-летняя Зина Портнова из организации «Юные мстители» (Витебск): во время допроса она схватила со стола вальтер и пристрелила лопоухого офицера, потом уже на улице – еще двоих; это – 14-летний Володя Дубинин, ценой своей жизни спасший партизанский отряд; это – еще и Ильза Штебе, работавшая в Германии на нас под псевдонимом «Старуха» и тоже, как Зина и Ксюша, заплатившая за это жизнью…

Но в этом потоке благодарности, восхищения и скорби, к сожалению, не обошлось и без замшелых глупостей, бестактностей, прямой неправды. Так, в журнале «Загадки истории», выходящем в Барнауле тиражом в 100 тысяч, в статье «Завтра была война» (автор не указан) обстоятельно говорится о больших наших потерях в первые дни войны, но – и ни слова о немецких. Что, их не было? Пардон, в первый же трагический день было сбито около 200 немецких самолетов. Загляните в дневник генерала Гальдера, там на этот счет много интересного.

В телеобзоре праздничной недели Динара Зейналова опять вытащила вроде бы уже забытую байку о 3 процентах будто бы оставшихся в живых фронтовиков двадцатых годов рождения. Подумала бы, сударыня, как это могло быть. Давным-давно эту байку пустил гулять по свету писатель Б. Я его спрашивал: откуда взял? Мне, говорит, генералы рассказывали. Да какой генерал будет считать потери по возрастам? Кажется, я его тогда переубедил. Да у нас в институте студенты были в большинстве фронтовики этого возраста.

Потери войны, увы, были огромны, но не было никакого «погибшего поколения».

В журнале «День Победы» из добрых побуждений опять взбодрили комически несуразные вымыслы о замечательном дикторе времен войны: «Гитлер считал своим главным врагом не Сталина, не Жукова, не Василевского, а Юрия Левитана. Советские власти тщательно охраняли диктора, запускали дезинформацию о его внешности. Ведь Гитлер за голову диктора объявил награду – 250 тысяч марок». Бедный Юрий Борисович… Да Гитлер и не знал ни об одном русском дикторе, как Сталин и все мы не знали о немецких. Но все-таки за голову сочинителя этой басни я дал бы рублей десять.

А в «Комсомольской правде» – это тоже в праздничных номерах, но уже о днях нынешних – недавно трагически погибшего Героя России Александра Прохоренко нарекли «русским Рэмбо». А «Аргументы недели» подхватили: «Куда круче Рэмбо!» И это на всю страну! Возможно, темой очередного ток-шоу у Владимира Соловьева будет: «Рэмбо и Прохоренко – кто круче?» И ведь уверены, что уподобление погибшего русского офицера американскому киногерою – высокая похвала. До какой же степени вам, Владимир Сунгоркин и Андрей Угланов, надо было забыть о своих русских родителях, о родной земле! Не думаете ли двигать дело дальше и, допустим, маршала Жукова именовать русским Эйзенхауэром, Рокоссовского – русским Монтгомери или хотя бы Анатолия Карпова – русским Фишером? Жмите! Вдова Солженицына премию даст за то, что ничего русского у вас не осталось.