Читать книгу "На грани мировой войны. Инцидент «Пуэбло» - Михаил Вознесенский"

После распространения корейского фото «человека, похожего на Бучера», пресса снова начала атаковать жену командира. На этот раз она ограничилась кратким заявлением для печати. Кроме этого, Роза написала письмо женам всех членов экипажа «Пуэбло», которое она не могла отправить иначе как через газеты, поскольку флот категорически отказал ей в адресах этих несчастных, как она сама, женщин.

В полдень явились офицеры военно-морской разведки, которые уже успели перерыть все имущество семью Бучеров в Джефферсон-Сити и обнаружили какие-то магнитофонные бобины. Все слушали их внимательно несколько часов, но голоса Пита на них не было!

— Хоть вам и не повезло, но услуга за услугу, — неожиданно сказала Роза разведчикам. — В качестве компенсации за мои развороченные вещи… Вы можете незаметно провести меня на борт самолета, вылетающего в пять часов пополудни в Лос-Анджелес?

Выходя из мотеля, она сказала, что вымотана до предела и хочет провести некоторое время у своей подруги. Что это за место, где живет подруга и даже номер ее телефона Роза не оставила.

ТЕЛЕГРАММА

Москва, 27 января 1968 года, 1458Z.

Посольство США в Москве — Госдепартаменту США.

Нижеследующее есть наш перевод ответа Косыгина на послание Президента.

Начало текста.

«Дорогой г-н Президент… Позвольте мне говорить с предельной прямотой. Мы не можем разделять предложенную американской стороной интерпретацию событий. Информация, доступная нам, свидетельствует тот факт, что разведывательный корабль ВМС США «Пуэбло» был задержан корейскими властями не в международных, а в территориальных водах КНДР при выполнении определенных разведывательных действий. Это главное обстоятельство, раскрывающее существо дела, и поэтому ответственность за инцидент ложится целиком на американское военное командование, которое действовало вопреки общепринятым нормам международного права, защищающего неприкосновенность границ государств и их территориальных вод.

Поскольку это — так, то Соединенным Штатам было бы полезно предпринять шаги к поиску пути урегулирования инцидента и в любом случае не подливать масла в огонь… Факты, однако, свидетельствуют, что в течение последних нескольких дней в США ситуацию накаляют безответственные голоса, призывающие к «атаке освобождения» силой оружия. Тех, кто заявляет подобные веши, по-видимому, не волнует, к чему это может привести. Как американские военные рассматривают принципы международного права, и особенно принцип свободы мореплавания, хорошо известно по многочисленным фактам облета американскими военными самолетами советских и других судов в экстерриториальных водах. Мы неоднократно предупреждали правительство США, что подобные факты чреваты военными инцидентами, но облеты продолжаются по сей день. Недавно имел место более серьезный инцидент, когда американский самолет подверг советские торговые суда бомбежке и обстрелу. Тогда США проявили, мягко говоря, очень спокойное отношение к этим фактам, хотя они повлекли человеческие жертвы и значительный материальный ущерб[7].

Но теперь, когда американский корабль задержан, потому что проник в иностранные территориальные воды, в США развивается шумная кампания, которая, судя по всему, опирается на поддержку американского правительства. Как иначе можно расценить сообщение об отряде кораблей 7-го флота, включая атомный авианосец «Энтерпрайз», крейсеры и другие боевые корабли, которому приказано двигаться по направлению к КНДР? Советское правительство полагает, что… ситуацию необходимо анализировать трезво, не поддаваясь эмоциям, которые могут завести гораздо дальше желаемых пределов. На наш взгляд, самый короткий и наиболее надежный путь к урегулированию — не допускать опрометчивых шагов, и это создало бы более благоприятную атмосферу. Мы убеждены, что в скорейшем урегулировании ситуации заинтересованы все стороны. Оно должно базироваться на полном уважении суверенитета и независимости КНДР. Любые попытки давления могут только осложнить урегулирование.

Мы проинформировали правительство Корейской Народно-Демократической республики относительно содержания Вашего послания. С уважением, А. Косыгин, 27 января 1968 года».

Конец текста.

Томпсон

Бахья-Мотель.

Сан-Диего, Калифорния.

27 января 1968 года.

В 2 часа ночи позвонил сын Пита Марк, которому разрешили остаться в мотеле. Голос мальчишки был испуганный:

— Мистер Хэмпфилл, меня сейчас кто-то сфотографировал! Мама не велела мне открывать дверь, но меня разбудил стук, я спросонок не сообразил спросить, кто пришел, и открыл двери. Дальше фотовспышка — и какой-то парень убежал.

Алан велел Марку возвращаться в кровать, ничего страшного не произошло. Наверное, фоторепортер надеялся, что на стук выйдет Роза в ночном пеньюаре, но поскольку дверь открыл подросток, его фотографии не нашли ни в одном издании. Так и осталось неизвестным, на кого работал этот ночной «папарацци».

Хэмпфилл позвонил поверенному, которого рекомендовал один из флотских разведчиков: Майлс Харви, юрисконсульт адвокатской конторы «Люк, Форвард, Гамильтон и Скриппс». Он согласился переговорить с Розой в начале следующей недели. Возвращаясь к событиям тех нервных дней, сегодня Алан расценивает этот шаг как один из наиболее удачных ДЛЯ последующей защиты Бучера. Правда, с Майлсом они спорили, причем нередко, но он был специалист высшего класса и блестящий поверенный — из лучших в Америке. Глядя на давние события через призму десятилетий, Хэмпфилл считает, что в те дни должен был слушать его больше:

— Майлс, который тормозил мои наиболее агрессивные замыслы, был голосом успокоения для моего гнева. По характеру и образованию поверенные консервативны. Они специально обучены рассматривать последствия всех действий, и в то же время они, на мой взгляд, слишком осторожны. Майлс позже представлял интересы Пита в Следственной комиссии, был нашим представителем к Вашингтоне и в Пентагоне — я не мог выполнить этой миссии как действующий офицер флота, то есть государственный служащий. Если, не дай бог, со мной случится какая-нибудь неприятность и я буду нуждаться в поверенном, он будет единственным, кому я позвоню.

Джин Хэмпфилл обратилась к одному из разведчиков ВМС, рекомендованному Майлсом: будет неплохо, если флот заберет имущество Розы из временного хранилища в Джефферсон-Сити и доставит на какой-нибудь ведомственный склад в Сан-Диего. Именно сюда, скорее всего, возвратится Пит, как только инцидент «Пуэбло» разрешится. Военно-морской госпиталь Бальбоа был главным местом реабилитации всех, кто возвращался с ослабленным здоровьем после вьетнамской войны. Джин, совершая на ощупь первые шаги на стезе пиарщицы, рассуждала логично. Если флот займется домашним скарбом Бучеров, он проявит тем самым благорасположение к судьбе офицера и готовность использовать его на активной службе в дальнейшем. Военно-морская разведка согласилась обсудить этот вопрос в Вашингтоне и… без последствий. Морской офицер, бросивший обвинения правительству, выглядел кандидатом на скамью подсудимых. С вещами или без — семье такого человека лучше вообще держаться подальше от моря.