Читать книгу "Убей свою любовь - Марина Крамер"

* * *

Следующий день я провела в музее. А как можно побывать в Питере и не посетить музей любимой поэтессы? Я фанатично обожаю Ахматову, цитирую ее страницами наизусть, а потому не посмотреть квартиру, в которой она жила, считала кощунством. Тем более что располагался дом-музей относительно недалеко.

Благообразные старушки-билетерши, смотрительница с тихим голосом, выдавшая мне электронный гид и объяснившая, как им пользоваться, подъем по лестнице и, наконец, дверь в квартиру – все это настроило меня на лирический лад. Я ходила по комнатам, помнившим шаги Ахматовой, и про себя декламировала стихи. Здесь меня вдруг охватил такой покой, что если бы было можно, я осталась бы в этом доме навсегда. Уже отзвучали последние слова электронного гида, а я все кружила по квартире, разглядывая мебель, письменный стол, низкое широкое кресло, книги, принадлежавшие Ахматовой. Я всегда чуть-чуть завидовала талантливым людям – им подвластно что-то такое, чему никогда не научатся обыватели, в том числе и я. Даже немытый байкер Слива, прозванный так за вечно синий нос, и то вызывал во мне уважение своим умением складывать вроде бы обычные слова в поэтические строки. Я же умела только засылать патрон в патронник и не промахиваться по мишени...

* * *

Вечерний аэропорт, сутолока, раздражающая толчея кругом, холодное кафельное «щупальце», связывающее основное здание с небольшой полностью стеклянной «таблеткой», откуда производятся выходы к самолетам, длиннющий траволатор, которому не видно конца-края, и ощущение такое, что если вдруг перепутал выходы на посадку, обратно вернуться возможности уже не будет. Голубой и белый кафель стен создает ощущение больничного подземного перехода – такой бывает в любом большом лечебном учреждении. В общем, я чувствовала себя до предела неуютно и некомфортно. Скорее бы уже в самолет – и взлететь.

В мягком кресле я окончательно расслабилась и задремала. Было почему-то страшно жалко улетать, расставаться с городом, который оказался похож на меня. Возможно, когда-нибудь я сумею уговорить Сашку переехать сюда.

* * *

Встречал меня Никита. Ну, понятно... Вот только интересно, что они изобрели в качестве легенды – куда подевался мой дорогой муж? На мой прямой вопрос Никита, сделав честные глаза, объявил, что Акела поехал по делам в Москву, вернется через пару дней. Н-да... И как бы они объяснили мне потом, почему его хладное тело обнаружено в Питере? Явно папины делишки...

Косвенно мои подозрения подтвердил Никита по дороге домой. Слово за слово – и я услышала, что у отца какие-то неприятности в банке, из арендованной женой крупного бизнесмена ячейки пропали алмазы на сумму более десяти миллионов долларов. Если честно, я вообще плохо понимала, как можно держать такие ценности в банке России, когда имеешь возможность делать это в благополучной Швейцарии. Банк не государственный, коммерческий, а они банкротятся так же часто, как раскалываются яблоки при падении с дерева. Даже тот факт, что председатель совета директоров, Ефим Иосифович Гельман, не делает банк надежным. Но вот интересно – кто мог вынести из охраняемого помещения камни, хранившиеся в сейфе с кодовым замком? Определенно, человек должен быть бесстрашным и наглым. И иметь доступ в банк. Но вот с какой целью Сашка поехал в Питер? И откуда мой заказчик знал о поездке? О-па...

Меня обдало холодом с головы до ног – а ведь этот человек знал, что Акела будет в Питере! Значит, алмазы могли украсть намного раньше – просто никто не хватился. Или... или это подстроено с целью убрать прежнего исполнителя и заодно проверить меня. Тогда алмазы вернутся в банк в скором времени – или их копии.

– Слушай, а эта дама что же – скандал учинила? – задумчиво спросила я, и Никита изумился:

– Да она еще не в курсе – иначе уже проверками задолбали бы, санкции и все такое. Вот Ефим Иосифович и кипешует, чтобы никто не узнал.

– Погоди-ка... – Я замерла с недонесенной до губ сигаретой. – Так откуда же тогда известно, что алмазы пропали?! Может, их и не крал никто?! Не в ячейку же отец смотрел?

– Фотографию подкинули Акеле в машину – там все эти камни красиво разложены на каком-то столе. И дата на снимке совсем свежая.

– Но ведь это могли быть просто камни – стразы, например! С чего решили, что это те самые алмазы? – никак не могла взять в толк я, и Никита, вздохнув, развеял все сомнения:

– Да потому, Александра Ефимовна, что была там штучка одна – ручная работа, брошь-лягушка с алмазными глазками и брюшком. Вот и вся загадка. Тут не перепутаешь.

Н-да... действительно. Но что, что делал Акела в Питере?! Зачем он поехал в совсем некрупное и неименитое юридическое агентство, когда и здесь их – пруд пруди?! Придется поискать ответы на эти вопросы в папином сейфе – благо я уже давно знаю код его замка...

* * *

При желании я, наверное, в будущем смогу вскрывать сейфы, пообщавшись поближе с их владельцами. Именно таким способом в свое время я выудила код у папы – просто в разговоре, когда он сказал, что дороже нас, детей, у него никого нет. Путем нехитрых рассуждений я «слепила» код из дней нашего рождения и первых букв имен – вышло В2308С1111А0201 – Вячеслав, двадцать третье августа, Семен, одиннадцатое ноября, Александра, второе января. Оставалось только проверить догадку, и однажды я это сделала, улучив момент, когда никого в доме не было, а Галя занялась приготовлением обеда. Дверь сейфа мягко открылась, но я тут же ее закрыла, смешав буквы и цифры на замке. Главной целью в тот момент было убедиться в правильности кода, и я это сделала. Содержимое сейфа заинтересовало меня только сегодня – осталось надеяться, что папа за это время не сменил код.

Лишний раз я убедилась в собственной «фартовости» в тот момент, когда сейф легко, как в прошлый мой «заход», открылся, явив мне свои внутренности. Знать бы еще, что искать среди этих папок, дисков, мини-кассет для диктофона и кассет из видеокамеры. Я пробежалась пальцами по корешкам папок, пребывая в полной растерянности, и вдруг резко остановилась на одной с надписью на корешке «Аванта-плюс, Соловейчик». Эту фамилию я неоднократно слышала от отца, а название собственными глазами видела буквально пару дней назад в прицел винтовки... Соловейчик, Соловейчик... Дядя Лева!!! Дядя Лева, троюродный брат отца!!! Ну, точно – он же какой-то супер-пупер-юрист, а живет – ну да, да, да!!! В Питере! И папа не сказал мне о нем перед поездкой как раз потому, что уже в тот момент проблемы с алмазами были, и Акела собирался ехать! И я не должна была знать, а потому отец и не предложил мне навестить дядю Леву – чтобы я ненароком не наткнулась там на мужа! Ну, папа, ну, прохиндей...

Значит, Сашка поехал к дяде Леве за консультацией, чтобы не вовлекать в круг проблем посторонних людей – все-таки свои, родные, как-то надежнее. Хотя вот это спорно как раз – учитывая печальный опыт моего старшего брата.

Теперь у меня оставался один вопрос – как и откуда узнал обо всем этом мой драгоценный заказчик. И вообще – не он ли организовал все это. Сложноватая комбинация, конечно, и «провисает» кое-где, но в целом вполне может быть. Конечно, можно покопать глубже, но не сегодня, не сейчас – нужно остыть и обдумать каждую мелочь, чтобы не проколоться и не навлечь гнев даже не на свою голову – на головы мужа или отца. Как же тяжко жить, словно находясь круглосуточно под прицелом. Особенно когда не знаешь, в чьих руках винтовка.