Читать книгу "Идущие сквозь миры - Владимир Лещенко"

Она, ничуть не смутившись, заявила, что я зря так говорю, поскольку мальчик для удовольствий, которого она мне предлагает, очень нежен, умел и здоров, в чем она готова поклясться.

– Уж мне ли этого не знать: ведь он – мой младший брат, – закончила она.

Кое-как одевшись, я не глядя сунул девице монету, которую нашарил в кармане куртки, и спустился вниз.

Посетителей почти не было. Хозяин, безразличный ко всему, дремал, опустив голову на стойку. За наименее грязным столом сидел Горн, в тот момент допивавший не то первый кувшин этого дня, не то последний со вчерашней ночи.

Он поднял глаза вверх, но, как оказалось, глядел он вовсе не на меня, а на галерею, куда как раз вышла, завернувшись в покрывало, моя утешительница.

– Что?! Акула, это как же понимать? Мы о чем договаривались?! С парнем должна была заняться твоя сестра! А ну отдавай бабки!

– Хорн, клянусь тебе, – взвилась девица, – в последнюю минуту Ину увели стражники – у начальства торжество какое-то!

Чтобы не продолжать неприятного объяснения, она, как была, почти голая, убежала куда-то в полумрак перехода.

Нетвердыми шагами я спустился вниз.

– Ты ей дал что-нибудь? – осведомился Горн.

Я кивнул. Единственным моим желанием было выпить, что избавило бы меня от нарастающей головной боли и тумана в глазах.

– Зря. Я за тебя уже заплатил. Правда, не ей, а ее сестре. Выпить хочешь? – Он махнул рукой. – У меня есть еще три серебряных. Вот, хочу их пропить, ты как – не присоединишься?

Я уже знал, что наш боцман попал к торговцам, в пьяном виде подписав контракт, и с тех пор решил, что может смело напиваться, – мол, ничего хуже с ним случиться уже не может.

На корабль мы вернулись два дня спустя, к самому отплытию.

У меня не оставалось ни гроша (даже куртка была пропита), кулаки были разбиты в кровь во время драки (уже не вспомню с кем), а под глазами красовались два отменных фонаря, поставленных вышибалой одного из трактиров после того, как я осведомился у хозяина, мочой какой больной свиньи он разбавляет свое пиво…

«Ирония судьбы, – подумал я, глядя на город, – из членов моего тогдашнего экипажа, кутившего здесь в те дни, спустя всего шесть лет в живых остался я один».

Боцмана Горна смыло за борт в ураган год спустя. Парня из Рарги зарезали в драке в каком-то захолустном порту. Шайгара в позапрошлом году на охоте поднял на рога раненый лось. Курису проломили голову, когда он, набравшись, полез в каком-то питейном заведении под юбку жене приехавшего в город крестьянина. Остальные погибли вместе с «Кашалотом» Берта Тромпа.

А капитан Ятэр умер совсем недавно…

Предоставив де Сото и дальше созерцать панораму хаарского порта, я спустился к себе. Заперев дверь каюты, я присел на койку. У меня было еще примерно два часа времени – чтобы не привлекать лишнего внимания, мы решили идти к месту сбора разными путями и не все сразу.

На память вновь пришел тот вечер, когда мы все – те, кто твердо решил бросить вызов судьбе, – собрались, чтобы решить все окончательно. Нужно было продумать и обсудить все, что касалось побега. Было это через два с лишним месяца после нашего достопамятного разговора на охоте. Я только вернулся из очередного плавания и не успел толком отдохнуть, как под вечер ко мне явилась Таисия и передала приглашение: опять-таки съездить на охоту, затеянную Дмитрием и Мидарой.

Всего нас собралось восемь человек: те, кого Мидара отобрала среди всех обитателей базы, кого хорошо знала и про кого могла более-менее точно сказать, что жизнь подневольного человека им не кажется верхом блаженства. Тех, кто не руководствуется пословицей, что от добра добра не ищут. Оставалось только довериться ее прежнему и нынешнему опыту и знанию людей.

Кроме самой Мидары, Мустафы, Дмитрия Голицына, Ингольфа и меня, было еще двое: темнокожий, похожий на индуса Орминис – штурман с недавно поставленного в ремонт катамарана – и Секер Анк.

Срок побега определился без нашего участия – в следующую экспедицию, которая начиналась через шесть дней, должны были уйти экипажи всех присутствовавших.

С нами отправится и Мидара.

По давнему правилу, всякий из вице-командоров должен был не реже, чем раз в два года, совершить одно плавание. Хотя правило это соблюдалось не так строго, как все прочие, Тхотончи не будет, надо полагать, возражать против того, чтобы одна из его подчиненных скрупулезно выполнила старинный закон.

– Кто-нибудь еще кроме тех, кто здесь, еще будет? – спросил Дмитрий после того, как Мидара закончила.

– Нет, это все.

– А Кумов с Григорием?

– Кумов здесь уже двадцатый год, как раз собирается жениться. Не понимаю, с чего ты взял, что он захочет с нами уйти? А Алмазов… Я поговорила с ним, вызвала его на откровенный разговор. Так ему тут очень даже нравится: кормят досыта, вино и девочки бесплатные – что еще ему нужно? Дома он ведь почти бродягой был, попрошайничал.

– Он не догадается, с чего это ты завела с ним беседу? – озабоченно спросил Ингольф.

– Нет, – пожала плечами Мидара. – Он, решил, козлик молодой, что я его пытаюсь закадрить… Теперь решим вопрос – куда мы уходим, – продолжила она. – У каждого из нас две возможности – попытаться вернуться к себе домой или осесть в том мире, который больше понравится. Ну, кто куда? Василий?

– Возвращаюсь домой.

– Ясно, Дмитрия я и не спрашиваю.

– Конечно, – улыбнулся Голицын-Кахуна. – Надеюсь, удастся вернуться до того, как все уверуют в мою смерть. Кстати, если кто-то вдруг захочет поселиться в моем мире – я помогу ему, чем смогу.

– А ты, Мидара? – встрял вдруг Ингольф.

Ответ нас ошеломил.

– Я возвращаюсь домой, – коротко бросила она.

Повисла длинная пауза.

– Так тебя же там… – начал было Орминис.

Мидара пожала плечами:

– Что было – значения не имеет. Когда я покинула свою родину, восточные провинции держались крепко и тамошние владыки собирали войска, чтобы свергнуть Броуга. Я хочу сражаться. А кроме того – из моего рода никого не осталось, кроме меня, и хоть я и была лишена имени… Кто-то ведь должен продолжить его.

Мы молчали. Своим решением Мидара обрекала себя, быть может, на бесконечные странствия. Но по крайней мере было ясно, кто станет хранителем кристалла. А значит, и капитаном нашей команды.

– Ну а ты, Ингольф?

– Даже и не знаю, что сказать… Если ты, Мидара, не против, я, пожалуй, отправлюсь вместе с тобой.

Теперь пришел черед удивиться Мидаре.

– Это еще зачем? – подозрительно спросила она.

– У себя дома я вне закона, а у тебя на родине, похоже, нужны храбрые вояки, – пояснил Ингольф. – Кроме того, появиться в моем веке с такой огнеплюйкой было бы не слишком благородно, – он любовно погладил ствол карабина, – а я к ней уже привык, жалко было бы расставаться…