Читать книгу "Бутылка для Джинна - Виктор Малашенков"

– Сэр, вы хотите сказать, что я нахожусь в вашем штате? – ошеломленно спросил я. – Да какой из меня военный?

– Да, Генри, именно в штате. И за операцию по раскрытию преступлений на станции ты награжден высшей государственной наградой, к тому же и чин капитана тому подтверждение, – он достал из кармана коробочку и протянул ее мне.

– Так значит, я не осужден и свободен? А как же Анна?

– Нет, Генри, ты осужден, по крайней мере, для всех окружающих. Анна вскоре освободится и будет работать под усиленной охраной в нашем ведомстве. А насчет свободы, – он скептически посмотрел на меня, – то все мы рабы своего долга.

– Сэр, но я надеюсь, что меня не заставят работать на благо страны в ущерб всему человечеству? – вырвалось у меня.

– Можешь не переживать на этот счет. Наше дело служба, а остальное – дело политиков.

– Вы не ответили на мой вопрос, сэр!

– Генри, есть вопросы и есть ответы. Я отвечаю только на те, на которые знаю ответ, а в остальном, не обессудь.

– Честно говоря, сэр, во всей этой заварухе я рассчитывал только на вас. Когда вы выступили перед нами, помните, в тот прощальный день, я поверил в то, что вы – единственный здравомыслящий и честный человек в этой команде, – я замолчал, сказать мне больше было нечего.

– А теперь разочаровался, так, что ли? – Саммерс усмехнулся. – Наряду с твоими выдающимися качествами ты обладаешь еще одним – наивность твоя не знает границ. Я не буду сейчас стучать себя кулаками в грудь и разубеждать тебя, время покажет, кто чего стоит. Давай поговорим о другом. Ты собирался мне кое-что сказать или уже передумал?

– Нет, сэр, не передумал, – я решил сбросить с себя часть груза, пусть и эти субчики покрутятся. – Я хотел вам сказать, что автоматическая станция, забракованная вами, вполне пригодна к эксплуатации.

– …

– Да, сэр, это так. Действительно, такое смещение Хирона было, причем оно было спровоцировано. Доказательства ищите сами. Исследуйте Хирон, там должны быть следы. А сейчас, я в этом уверен, можно использовать данные станции на все сто процентов.

– Вы зафиксировали вторичное смещение? – быстро проговорил он, оправившись от удара.

– Нет, сэр, это уже никому не нужно, я имею в виду поведение Хирона. Он свою функцию выполнил.

– Генри, мне нужны доказательства.

– Вы хотите доказательств? Пожалуйста. Поднимите шум в прессе по этому поводу, и через некоторое время станция перестанет существовать или что-нибудь в этом роде. Ее данные где-нибудь фиксировались?

– К счастью, да, но не исследовались.

– Так посмотрите на них, может быть там, есть что-нибудь интересное.

– Генри, кто еще знает об этом? – его голос стал жестче.

– Вы и я, – я решил не втягивать сюда Анну.

– Прекрасно, тогда я этим делом займусь сам. А сейчас мы сделаем так. Официальным заместителем я тебя оставить не могу, поэтому им будет подполковник Джордан. Фактическое руководство я оставляю за тобой. Об этом будет знать только подполковник. Я уеду на несколько дней. Удачи тебе, Генри. И подумай по поводу того, о чем мы с тобой раньше говорили. Не ломись в открытые ворота. Ты не один, есть еще люди, которые могут тебе помочь. И не забывай, что ты капитан.

С этими словами он ушел, оставив меня разбираться со своими чувствами. Я не находил слов! Попытки найти подходящие эпитеты всем этим спецслужбам ни к чему не приводили. Я не заметил, как вскочил и заметался по комнате. Капитан, награды! Да нужны они мне, они не стоят и миллионной доли моего честного имени! Суперсекретный агент, мать вашу! Они, наверное, думают, что любой на моем месте будет прыгать до потолка от радости. Долг перед человечеством. Да что они понимают под этим словом? Привыкли относиться к нему, как к чему-то материальному или используют это магическое слово для своих целей? Дали звание и с ним в придачу получите чувство долга. Маразм какой-то. Ну, ребята, вы у меня еще покрутитесь. Если вы не выбираете средства, то у меня больше оснований не пренебрегать ничем! Понемногу я успокаивался и начинал понимать, что здорово устал. Проходя мимо стола, увидел стопку периодики и, взяв ее, потащился к кровати. Посмотрим, что они обо мне пишут. Интересно все-таки, что-то новенькое в моей жизни, если ее можно так назвать.

Я взял газету, которая считалась самой читаемой в стране. Как я и ожидал, на первой странице красовались три фотографии. На большой, находящейся сверху, прокурор в своей неподражаемой манере клеймил нас позором. Моя фотография и фотография Петерсона были поменьше и взяты, очевидно, из личных дел. Я удивился, какой я был на ней молодой, а ведь прошло совсем немного времени, меньше года.

Петерсон выглядел очень презентабельно, этакий научный монстр, которых боялись неуспевающие студенты. Трудно было представить, что мы могли совместно провести подобную преступную акцию, но то, что было написано в обзоре, показывало какие мы ассы в организации преступлений. Роль организатора отводилась, конечно же, Петерсону, как более опытному и искушенному в научных делах. Автор статьи особенно упирал на то, что авторитет его в научных кругах был очень высок, хотя он и находился в тени своего директора. Упоминался и сам директор, этакий ангел во плоти, пригревший на своей груди гремучую змею. Директор остался на своем посту, открестившись от своего зама. Его свидетельские показания были краткими и лаконичными. Мол, Петерсон был отличным хозяйственником и посредственным ученым. Своим учеником Петерсона он не считал. Хотя это и выглядело не очень красиво, но научный мир тоже был не без греха.

Труд учеников нещадно эксплуатировался и в открытую присваивался в обмен на принадлежность к «школе». Поэтому все поняли и сделали вид, что так оно и надо. Мало ли на свете недобросовестных людей, так что теперь, страдать авторитетам?

Со мной дело было сложнее. По материалам, помещенным в газете, я представал как изменник, предавший за тридцать серебряников честь и совесть, изменивший своему долгу в угоду своему ненасытному чреву. Если во всем, что касалось Петерсона, были в основном факты и свидетельства, то уж на мне автор отыгрался от души, показав, на что он способен. Сказалось, наверное, и отсутствие моей известности. Всегда легче оклеветать человека, не пользующегося ничьей поддержкой, а мои новые «шефы», естественно, не ударили пальцем о палец, сохраняя все в полной секретности и не забывая при этом о своей репутации и репутации своего ведомства.

Вот только с одним автор не справился. Он прыгал из одной крайности в другую. То я у него проходил как молодой и неопытный штурман, получивший некое туманное задание, то как пронырливый шпион, который с большой смекалкой обнаруживает ученых, прятавших свои разработки. Получалась этакая смесь совершенно разноречивых и противоречащих друг другу качеств. Акцент на одном из них делался тогда, когда это было нужно. Любой мало-мальски соображающий психолог сразу же обнаружил полное несоответствие действительности. Ну, никак не склеивался этот портрет!