Читать книгу "Нежная мятежница [= Тревоги любви ] - Джоанна Линдсей"

— Спасибо, Виллис, — голос Энтони был абсолютно спокоен. — Твой выбор, как всегда, великолепен.

Розлинн, сверкнув глазами на Виллиса, посмотрела затем на одежду, аккуратно разложенную на постели.

— Ты хочешь сказать, он знал, что ты будешь дома к обеду?

— Конечно, моя дорогая, — ответил Энтони, снимая сюртук. — Я всегда говорю Виллису, когда меня ждать, если уверен в своем распорядке дня.

Она окинула Виллиса таким взглядом, что его вечно бледные щеки покрылись краской.

— Он должен был доложить об этом мне!

— Это не входит в его обязанности, — ответил Энтони.

— Ты должен был сказать мне об этом!

— Совершенно верно, милая. И если бы ты не дулась на меня все утро, я бы так и сделал. — Энтони надеялся смягчить ее гнев, но Розлинн только возмутилась от его слов:

— Этого не было! Как ты смеешь так говорить! — она было вскочила со стула, но под взглядом мужа снова покорно села.

— Да? — Энтони снял сюртук и передал камердинеру, расстегнув пуговицы жилета. — Как же тогда это называется?

Виллис с готовностью подхватил его рубашку. Розлинн, не успев ответить, отвернулась так быстро, что Энтони громко захохотал. Это было крайне интересно — ее упорное нежелание видеть его раздетым.

Он сел на кровать, пока Виллис менял ему ботинки, и устремил взгляд на жену. Сегодня она причесалась по-новому, более легкомысленно, сделав высокую прическу, из которой выбивались локоны. Как давно его руки не перебирали эти золотисто-рыжие волосы, а губы не ласкали гладкую кожу ее шеи. Она отвернулась, но ее тело было видно в профиль, и он не мог отвести глаз от ее высокой груди.

Он с трудом отвернулся, боясь совершенно потерять самообладание.

— Ты знаешь, дорогая, я так и не понял причину твоего болезненного настроения сегодня утром.

— Это ты рассердил меня.

— Как же я мог это сделать, если вел себя чрезвычайно хорошо?

— Ты назвал Френсис моим подкреплением?

— Боюсь, это будет грубо с моей стороны, милая, но хочу отметить, что ты дулась и до того, как была упомянута твоя подруга.

Энтони вдруг увидел, как ее пальцы сжали ручки кресла. Он загнал ее в угол, хотя совсем не собирался этого делать. Тогда он сказал спокойным тоном:

— Да, Розлинн, пока я не нашел твоего кузена, прошу тебя, не выходи из дома без меня.

С чего это он стал таким дьявольски рассудительным и заботливым? Она и сама давно додумалась, что ей лучше посидеть пока дома.

— Между прочим…

— Мэлори! — за дверью вдруг раздался крик и в следующую секунду Джордж Амхерст ворвался в комнату. — Тони! Ты будешь…

Розлинн моментально вскочила со стула, забыв об угрозе Энтони и не дослушав, что Джордж так торопился сообщить ее мужу, выбежала за дверь.

Не оглядываясь, она сбежала вниз по лестнице и бросилась в гостиную. Но там внезапно остановилась, увидев Френсис, стоящую у мраморного камина спиной к двери — ее жалкий вид говорил о неприятных минутах, которые она только что пережила. Френсис обернулась, и у Розлинн комок подкатил к горлу — она увидела слезы в глазах подруги.

— О, прости меня, — воскликнула она и бросившись вперед, обняла Френсис. — Я никогда не забуду Энтони того, что он сделал. Он не имел права…

Френсис мягко прервала ее:

— Я выхожу замуж, Роз.

Розлинн так и застыла, потеряв дар речи. Даже сияющая улыбка Френсис, улыбка, какой она не видела уже годы, не могла заставить ее поверить в услышанное. Слезы опровергали эту улыбку. Слезы…

— Тогда почему ты плачешь? Френсис тихо засмеялась:

— Я ничего не могу с собой поделать. Я была такой дурочкой. Роз. Джордж сказал, что он любит меня и всегда любил.

— Ты… Ты поверила ему?

— Да, — и затем с большей силой:

— Да!

— Но, Френ…

— Вы ведь не пытаетесь переубедить ее, леди Мэлори?

Розлинн обернулась — серые глаза Джорджа Амхерста смотрели на нее с ледяной холодностью, тон был полон угрозы.

— Нет, — с трудом ответила она. — Я и не мечтала…

— И прекрасно! Потому что теперь, когда я знаю, что и она до сих пор любит меня, я никому не позволю встать между нами.

В тоне Джорджа звучала отчаянная решимость, и это было так же убедительно, как и теплота, струящаяся из его глаз. А «никому» относилось также и к самой Френсис. Френсис глубоко взволновало это предупреждение. Она обняла ошеломленную Розлинн и счастливым шепотом сказала ей в ухо:

— Ты видишь теперь, почему я не сомневаюсь в его искренности. Разве он не прекрасен?

Прекрасен? Ведь Френсис сама предостерегала ее от того, чтобы доверять таким мужчинам, и вот теперь ее подруга собиралась замуж за этого негодяя, разбившего ей сердце.

— Я надеюсь, ты простишь нас, дорогая, если мы тебя покинем, — сказала Френсис, отступив назад, и стыдливый румянец окрасил ее щеки. — Нам с Джорджем надо о многом поговорить.

— Я уверен, Френн, твоя подруга поймет, как нам хочется сейчас побыть вдвоем, — вставил Джордж, положив руку на талию Френсис и притянув ее к себе неприлично близко. — В конце концов, она сама недавно вышла замуж.

Через минуту она уже стояла в гостиной одна, одолеваемая бурей противоречивых эмоций.

— Я вижу, тебе сообщили хорошие новости. Розлинн обернулась к двери, и в секунду все мысли оставили ее, стоило ей увидеть своего мужа. Он выглядел потрясающе в темно-изумрудном атласном фраке, с пеной белоснежных кружев на груди. Волосы он зачесал назад, но они непослушными прядями падали вперед и ложились густыми черными волнами. Он был просто ошеломителен, по-другому не скажешь. Он был так красив, что ее сердце бешено забилось и чуть не выскочило из груди.

Но затем она заметила, как он привалился плечом к дверному косяку, как скрестил руки на груди. Из него буквально сочилось самодовольство. Он был горд собой, как павлин, он выставлял напоказ свое обычное мужское высокомерие. — Тебе нечего сказать, милая, после того, как ты наделала столько шума из ничего?

Теперь он будет язвить, издеваться над ней. Она стиснула зубы, сжала пальцы в кулаки. Она справилась с собой. Но он еще не закончил, он жаждал крови.

— Конечно, ты смущена тем, что подруга, которая так поддерживала в тебе нелюбовь к мужчинам, вдруг стала предательницей и доверилась одному из них. У нее, оказывается, несколько другой взгляд на эти вещи, да?

— Ты!..

Нет, она не станет кричать, как торговка, на потеху слугам.

— Действительно, — выдавила она сквозь зубы. — Между ее случаем и моим не может быть никакого сравнения. К утру она одумается.