Читать книгу "Нежная мятежница [= Тревоги любви ] - Джоанна Линдсей"

Розлинн Уэдуик отвернулась от окна экипажа, тем самым лишив себя удовольствия любоваться пейзажем, проплывавшим уже четыре часа подряд, в детали которого она, правду сказать, не всматривалась.

Боится?..

Она осталась одна в этом мире, сейчас у нее не было ничего, что могло бы поддержать ее душевные силы: ни семьи, ни зашиты. Впереди туманом расстилалось неясное будущее. Все знакомое и близкое сердцу осталось позади.

Боится?..

Да она просто в ужасе!

Но нет, Нетти Макдональд это знать совсем не обязательно. Розлинн справиться с этим сама.

С тех пор как сегодня утром они пересекли английскую границу, Нетти чувствовала себя неважно, хотя и пыталась скрыть это непрерывным ворчанием. Прожив в Хайленде всю жизнь — ни много ни мало сорок два года, Нетти не предполагала, что настанет день, когда ей придется покинуть любимый Хайленд и пересечь границу Англии.

Англия!

Но Нетти никогда больше не вернется назад, никогда, нет, никогда Нетти не вернется назад…

Розлинн собрала силы и слабо улыбнулась этим невысказанным, но очевидным страхам бедняжки Нетти.

И на мгновенье в светло-карих глазах девушки мелькнуло что-то похожее на успокоение:

— Чего нам теперь бояться, раз мы счастливо избежали гибели? Джорди будет долго искать нас в Абердине и в Эдинбурге и никогда не догадается, что мы бежали в Лондон.

— Именно так он и поступит, — успокоилась Нетти: уж очень далеко они уехали. Она наконец улыбнулась, забыв свои страхи и нелюбовь к Англии. Ее антипатия к Джорди была значительно глубже. — Пусть он подавится своей злобой, узнав, что ты разрушила его дурацкие планы. Дункан, благослови его Бог, взяв с тебя обещание уехать, уж наверняка знал, что так для тебя будет лучше. Он даже позаботился о том, чтобы ты не забыла английский, нанял тебе этого заносчивого репетитора. Уж я надеюсь, ты не забудешь этот английский теперь, когда мы здесь, у черта на куличках?..

Розлинн усмехнулась последним словам Нетти, ее «философскому» тону и уже не могла сопротивляться искушению чуть-чуть поддразнить ее.

— Мне стоит только увидеть настоящего англичанина — этого будет вполне достаточно, чтобы вспомнить хороший английский. Но не станешь же ты отрицать, что я уже перестала задумываться над каждым английским словом?

— Гм! Когда ты расстроена, ты можешь забыть все что угодно.

Нетти знала это очень хорошо. Она порой думала, что знает Розлинн лучше, чем сама Розлинн. Поэтому Нетти и была так удручена. Ведь Розлинн, будучи в плохом настроении, забывала все и переходила на шотландский акцент, который был приобретен ею от Грэмпа и самой Нетти.

— Надеюсь, что наши дорожные чемоданы прибудут сюда в скором времени, иначе в хорошеньком же положении мы окажемся… — заметила Розлинн задумчиво.

Они обе сбежали из дому с одной сменой белья, обведя таким образом кузена Джорди вокруг пальца, — иначе кто-нибудь мог заметить их тщательные приготовления и тут же предупредить его.

— Девочка моя, это последнее, о чем ты должна беспокоиться. Нам, конечно, повезло, что в Кэмерон-холл пригласили лондонскую портниху, и она сшила тебе красивые платья, они будут здесь очень кстати. Дункан, благослови его Бог, продумал все, даже послал наши дорожные чемоданы раздельно, чтобы Джорди ничего не смог заподозрить, если будет следить за нами.

Нетти думала о том, как же это смешно — ускользнуть из дома ночью, тайком, надев старые мужские брюки, в которых даже при свете дня две беглянки могли сойти за мужчин.

Выбравшись из дома, они верхом добрались до ближайшего городка, где их уже ожидали кучер и экипаж, нанятый заранее. Потом ждали несколько часов, чтобы быть уверенными, что за ними нет погони. Все эти хлопоты и секретные приготовления — дабы обмануть Джорди Кэмерона. Джорди был внучатым племянником Дункана Кэмерона и единственным живым мужчиной в роду. Джорди имел все права на получение хотя бы небольшой части огромного состояния Дункана. Но Дункан оставил своей единственной внучке Розлинн все: Кэмерон-холл, фабрики, бесчисленные предприятия. Джорди едва сдержался, чтобы не впасть в ярость, когда узнал об этом.

— Он не должен бы уж очень удивляться, — сказала Нетти после оглашения завещания. — Он же знает, как Дункан ненавидел его, обвиняя в смерти твоей матери. Почему же думаешь, он так старательно обхаживал тебя все эти годы. Он прекрасно понимал, что Дункан все оставит тебе. Поэтому мы и не должны были медлить с отъездом после смерти Дункана.

Да, нельзя было терять времени. Розлинн поняла это, когда Джорди очередной раз попросил ее выйти за него замуж сразу после оглашения завещания, и она в очередной раз отказала. Она и Нетто уехали поздней ночью, и у нее просто не было времени ни для огорчения, ни для сожаления об обещании, данном ею дедушке. Итак она провела в печали последние два месяца, когда стало известно, что дни Дункана сочтены. Болезнь так мучила его, что последние семь лет были почти потеряны для жизни и только шотландское упрямство помогало ему держаться столько времени. Нет, она не должна сожалеть о его уходе — ведь, наконец, закончились его страдания. Но, Боже, как она тосковала по своему дорогому старику, заменявшему ей и мать, и отца на протяжении всех этих лет.

— Не горюй обо мне, девочка, — сказал он Розлинн за неделю до смерти, — я запрещаю тебе. Ты отдала мне слишком много лет, слишком много потерянных лет, и я не хочу, чтобы ты потеряла хотя бы еще один день после того, как я уйду. Ты должна мне обещать это.

Еще одно обещание деду, которого она так любила, воспитавшему, кормившему и лелеявшему ее с тех пор, как его дочь вернулась с шестилетней Розлинн на руках. Что может изменить еще одно обещание, ведь она уже дала ему самое главное обещание — то, которое заставляло ее сейчас так переживать?

Но в конце концов времени на раздумье просто не оказалось, и само собой получилось, что Розлинн выполнила это обещание.

Увидев, что Розлинн повернулась опять к окну, Нетти нахмурилась, понимая, что та снова думает о Дункане Кэмероне.

"Грэмп» — так непочтительно она называла деда (и только это сердило его) с того дня, как мать впервые привезла ее в Кэмерон-холл.

О, как этот маленький бесенок любил сердить строгого старого шотландца, и как усердно она дразнила его и вообще сколько причинила ему бед!

Они обе будут скучать по нему, но сейчас столько нужно обдумать — они уже подъезжают к гостинице.

Розлинн наклонилась вперед и посмотрела в окно, луч солнца осветил ее лицо, дотронулся до волос и они стали похожими на вечернюю зарю. Такие же красивые рыже-золотые волосы были у Джанет, ее матери. А у Нетти волосы были черные, как уголь, и грустно-зеленые глаза, словно озера, отражавшие крону дуба. У Розлинн же были глаза Джанет — карие. С золотыми бликами. Да и все в Розлинн было чрезвычайно похоже на Джанет Кэмерон, какой та была до своего отъезда из родительского дома вместе с англичанином. И ничего не было в Розлинн от отца, того самого англичанина, который навсегда украл сердце Джанет, так что она превратилась просто в свою собственную тень после трагического несчастного случая, его убившего. Год спустя Джанет и умерла именно из-за того, что уже никогда не смогла стать собой. Слава Богу, у Розлинн был дедушка. Семилетний ребенок, потерявший обоих родителей, нашел счастливый приют у старого шотландца, любившего осиротевшую внучку до безумия и исполнявшего любой ее каприз.