Читать книгу "Невеста для виконта - Эмилия Остен"

Неделя, повторяла я про себя, неделя.

Мы с отцом Реми два дня вели себя как сущие паиньки, даже не разговаривали прилюдно, и в капеллу я не ходила – так он велел. Его командный тон, раньше не оказывавший на меня никакого воздействия, теперь чудеса творил, стоило добавить в него чуточку ласковости. «Будьте умницей, Маргарита», – попросил отец Реми, и я была умницей. Я даже мачехе не дерзила, чем изумляла ее до чрезвычайности. Она все пыталась понять, в чем подвох, впрочем, ее другие дела занимали. Скорбь по Мишелю выветривалась поразительно быстро, и мачеха начала поговаривать, что нечего полгода с трауром тянуть, лучше снять его через три месяца. Полагаю, ей хотелось весело отпраздновать Рождество. В такие моменты я ее ненавидела. Папенька замкнулся в себе и слова ей поперек не говорил, я грезила нашим сельским кюре, отец Реми чем-то занимался – не раз и не два я видела, как он покидает особняк. Короче, все оказались при деле.

И вот теперь Нора говорит, что отец Реми заболел. Без него мне совершенно незачем ехать к виконту, я не осведомлена о цели, с которой мы туда направляемся. Что делать, я не представляла.

Но когда полчаса спустя я вышла в прихожую, отец Реми меня ждал. Стоял он прямо исключительно благодаря привычке, полагаю, – спина каменная, плечи одно ниже другого, на висках серые тени.

– Мигрень? – спросила я шепотом, подойдя ближе. Отец Реми скривил губы в болезненной усмешке.

– Это мне не помешает.

– Последняя слабость, с которой не справились? – уточнила я, принимая предложенную мне руку.

– Нет, – сказал он, – теперь уже не последняя. С последней я не вижу смысла справляться.

И я почему-то сразу поняла, о чем он говорит.

Мы сели в карету, стукнула дверца, отсекая нас от Парижа на краткие минуты, зацокали копыта, закачался пол. Отец Реми сидел напротив меня, сосредоточенный, бледный даже под своим неистребимым загаром. Я пересела к нему, провела рукой в перчатке по щетинистой щеке, задела мизинцем губы.

– Что мне нужно делать, чтобы вам помочь?

– М-да. Делать… – Я видела, как он старается собраться с мыслями, вид у него был такой, будто его голову сжимают медленно вращающиеся мельничные жернова. – Мы войдем, сядем в гостиной, поговорим о ерунде. Потом я вас покину ненадолго. Ваша задача, дочь моя, – сделать так, чтобы виконт не заметил, как долго я отсутствую. Если все пойдет хорошо, я вернусь очень быстро; если нет – займите его разговором. – Он прижал меня к себе, снял шляпу со своей головы, потом с моей и прижался щекой к моей макушке. – Вы умная женщина, Маргарита. Уверен, вам будет о чем побеседовать с виконтом.

– Я придумаю, – сказала я, – хорошо. – И дальше мы ехали в молчании.

Летели обрывки теней, мотались призраки мыслей. Мне ничего уже не нужно было – только сидеть с ним вот так, вбирать в себя его запах, тепло, надежду. Я рисковала всем, не зная, ради чего. Впрочем, нет, я знала.

Во многих из нас живет внутри фантом счастья. Странная, ни на чем не основанная вера, она стоит на трех китах – словах «все будет хорошо». Нам так хочется, чтоб киты поплыли, взмахивая хвостами. Чтобы в итоге так и стало. Тогда, вместе с отцом Реми, я шла для того, чтобы «все было хорошо».

Я знала, что не предам себя и не пропаду, даже если мне голову отрубят. И его предать я не могла.

Карета остановилась; мы поспешно отстранились друг от друга и надели шляпы. Первым вышел отец Реми, подал мне руку, несильно сжал пальцы и тут же отпустил. Напомаженный лакей с красным от постоянного пьянства лицом, кланяясь, повел нас в дом.

И вот мы входим в гостиную, и виконт встает нам навстречу – освещенный дорогими лампами, одетый в сливочного цвета камзол, расшитый жемчугом, – надо полагать, в мою честь. Виконт де Мальмер всегда чувствителен к нюансам. Этим он и матушку покорил.

Мне он поцеловал руку, с отцом Реми раскланялся. Мы расселись, чин чином, виконт предложил нам вино, я смотрела в лживые глаза и улыбалась, как привыкла, и повторяла про себя: неделя, всего неделя, я стану твоею, а ты моим, нас навеки свяжут, и я отдам тебя смерти, если сумею. Неделя.

– Итак, вы желали видеть меня, – полувопросительно, полуутвердительно заметил виконт.

– Да, так и есть. – Я скромно потупила глаза. – Мне был послан вещий сон. Наверное, мой отец еще не успел сказать вам, что я хочу сочетаться браком в часовне Святого Людовика.

– Нет. Слышу об этом впервые. Почему именно там?

– Так хочет Бог, – повторила я слова, накрепко в меня вросшие, словно ноготь в палец.

– Ну, если вы так хотите, и Бог не обидится. Простите за шутку, святой отец! – засмеялся виконт. – Простите, что смеюсь, Мари, знаю, для вас сейчас тяжелое время.

– Отец Реми будет венчать нас, – продолжала я, комкая платочек. – Никаких посторонних священников. Пусть он совершит обряд.

Это виконту не понравилось, что-то восставало в нем против отца Реми, с первого взгляда ему наш кюре не полюбился. И все же отказывать невесте, у которой недавно умер маленький брат, Мальмер не хотел.

– Ладно, если вы так желаете. Вы поэтому сегодня приехали, святой отец?

– Хочу побеседовать с вами и госпожой де Солари о таинстве брака, о стезе, на которую вы оба вступаете, – прошелестел отец Реми. Я искоса на него взглянула: сидит, скучно перебирает четки, все как всегда. Только за клацаньем янтарных шариков чудился мне звук взводимого курка, еле слышное позвякивание шпаги в ножнах. – Кто найдет добродетельную жену? Цена ее выше жемчугов; уверено в ней сердце мужа ее, и он не останется без прибытка; она воздает ему добром, а не злом, во все дни жизни своей. И создал Господь Бог из ребра, взятого у человека, жену, и привел ее к человеку. И сказал человек: вот, это кость от костей моих и плоть от плоти моей; она будет называться женою, ибо взята от мужа. Потому оставит человек отца своего и мать свою и прилепится к жене своей; и будут одна плоть…

Он завел привычную песню, громоздил церковные слова так же легко, как дышал, виконт быстро заскучал и начал потирать пальцем щеку. Потрескивала свеча, в коридоре о чем-то спорили слуги, лился по ногам вредный сквозняк. Отец Реми говорил, говорил, потом остановился – мы даже и заметили не сразу.

– И будет ваш брак благословен и свят, – сказал наш кюре и поднялся. – Я вас покину на несколько минут, дети мои. Удел молодости – здоровье, старости же – недуги.

– Вам что-нибудь нужно? – спросил обрадованный виконт.

– Нет, благодарю вас, я возвращусь скоро.

Он вышел нетвердым шагом – ради блага отца Реми и нашего общего, совершенно непонятного мне дела я надеялась, что священник притворяется. Мы остались с виконтом вдвоем, он смотрел на меня, я смотрела на него, и улыбка ползла по моим губам, как змея.

– Священники так скучны со своими нравоучениями, правда?

– Весьма скучны, – согласился виконт. – Что ж вы его выбрали?