Читать книгу "Мечты сбываются - Барбара Делински"

О вас! Как вы жили, что делали?

У меня все хорошо, — ответил он, поднимая последние шесть книг и втискивая их на полку. — Я занимался делом, которым занимаюсь всегда! Так что мне рассказать вам нечего. — Он повернулся, чтобы уйти.

Джон! — крикнула Нина, не в силах преодолеть его враждебность. — Не надо!

Ее крик, по-видимому, заставил его остановиться. Сначала он стоял прямо, а затем плечи его поникли и голова опустилась. Он стоял спиной к ней.

Она хотела дотронуться до него, но не посмела. Но ей так не хотелось, чтобы он уходил. Более спокойно, но отчаянно она попросила:

Поговорите со мной! Только минутку! Пожалуйста!

Сначала она думала, что он откажется. Нина была готова повторить свою просьбу и даже усилить ее, как вдруг он выпрямился и повернулся к ней. Раскинув руки, он оперся о книги и взглянул ей в глаза.

Что вы хотели сказать?

В его глазах она видела злость, смятение, уязвимость и желание. Сердце ее словно сжали чьи-то длинные пальцы. Издав слабый вздох, она сглотнула.

Я слушаю вас, — сказал он.

Снова сглотнув, Нина подошла к нему и совершенно бесхитростно произнесла:

Я очень тосковала без вас!

Вы могли бы позвонить, чтобы сказать мне это!

До сегодняшнего вечера я сама об этом не догадывалась!

Вас просто осенило? — Он развел руками и щелкнул пальцами.

Когда я увидела вас. — Остановившись перед ним, она поднесла руку к его лицу. — Я никогда ни по кому не скучала. — Она убрала непослушные волосы у него со лба, но они снова упали именно так, как ей нравилось. Завороженная этим зрелищем, она коснулась кончиками пальцев его подбородка, затем губ. Не в состоянии совладать с собой, она встала на цыпочки.

Нина...

Не двигайтесь! — хрипло прошептала она и прежде, чем он успел вымолвить хоть слово, прижалась губами к его губам.

Сначала это было простое прикосновение, сладкое возвращение домой, которое продолжилось другими прикосновениями.

Я так тосковала без вас! — прошептала Нина, поднявшись на цыпочки, чтобы поцеловать его по-настоящему. Его губы все еще сопротивлялись. Она мягко гладила их кончиком языка и пощипывала, пока они не стали более податливыми. Когда он приоткрыл их, она скользнула языком внутрь рта, почувствовав тепло и возбуждение. Джон начал отвечать на ее поцелуй, Нина беспомощно застонала и сама испугалась этого звука.

В глазах Джона она увидела настоящую панику. В них читались и вопрос, и предупреждение, но Нина уже была неуправляема! Единственное, на что она была сейчас способна, — это удовлетворить желание, нарастающее внутри ее. Она подняла дрожащие руки к его плечам и начала расстегивать пуговицы его рубашки.

Нина! Какого черта...

Ш-ш-ш. Давайте я сама.

Расстегивая пуговицы одну за другой, она раскинула полы все еще влажной рубашки в стороны. Нина знала его красивое тело, но память бледнела перед реальностью! Затаив дыхание, она с благоговейным трепетом скользила руками по его коже, по напряженным мускулам, по волосам на его груди, по темным плоским соскам, которые твердели от ее прикосновений. Он был теплым и нежным, но мужская сила била в нем через край. Не в силах отказать себе в удовольствии, она наклонилась вперед и целовала его тело.

Джон шептал ее имя, а она продолжала гладить его. И остановилась лишь один раз, чтобы прислушаться к быстрому глухому стуку его сердца. Ее действия взволновали его, но и ее также. Продолжая свое путешествие, Нина добралась до молнии его шортов. Она расстегнула ее, скользнула руками внутрь, и ее ладони ощутили твердую и горячую плоть. Нина обхватила ее пальцами и стала поглаживать.

О, Нина! Как приятно!

Это было то, что она хотела услышать. Пройдясь губами от его живота до паха, она захватила ртом бархатистый член.

Я иду, детка! Я иду! — прозвучал стон совершенно измученного желанием человека.

Этот стон взволновал ее. Она любила его так, как не любила ни одного мужчину на свете. Когда он выпустил ей в рот струю спермы, она осталась с ним, показывая без слов, как много он для нее значит.

Джон, задыхаясь, шептал ее имя. Его тело дрожало. Когда дрожь ослабла, он встал на колени и долго-долго смотрел на нее, а потом изрек:

Никогда ничего подобного со мной никто не делал.

Значит, для нас обоих это было впервые, — прошептала Нина.

Большими пальцами рук он гладил ее скулы, ловя ртом ее губы. Привлекая ее к себе, он начал вытаскивать ее блузку из шортов.

Мне нужно чувствовать вас перед собой! — прошептал он, расстегнул ее лифчик и в следующий момент спустил ее шорты и привлек к себе, чтобы завершить дело.

Нина не смогла сдержать стон желания. Большие умелые руки подхватили ее за спину, потом приподняли за ягодицы.

А ваш живот выдержит? — спросил он, целуя выпуклости шрама.

Он полностью зажил.

Значит, мы можем заняться любовью? — шепнул он.

Мне бы очень этого хотелось, — прошептала она в ответ.

Тогда очень бережно он опустил ее на ковер и вошел в ее изнемогающее от желания тело. На глазах у нее появились слезы, с губ слетел стон удовольствия. Хотя он старался не касаться ее живота, проникнуть ему удалось глубоко. Он позволил ей задать тон и приспосабливался к каждому ее желанию. Когда она разгорячилась, а ее тело напряглось, он с помощью пальцев довел ее до потрясающего оргазма. Вскоре и он испытал оргазм. Прогибаясь навстречу его объятиям, Нина отрывисто прошептала:

Ах, Джон, а я уже начинала думать, что вы меня ненавидите!

Из его груди вырвался долгий, глубокий, прерывистый вздох.

Никогда я вас не ненавидел. Любил. И сейчас люблю.

Ее пальцы коснулись его губ, но слова уже были произнесены. Взяв ее за запястье, он положил ее руку себе на грудь.

Я люблю вас, Нина, черт возьми. Я хочу быть с вами все время, но для вас важнее всего ваша независимость. Я мучился всю неделю, ожидая вашего звонка.

Потрясенная силой и глубиной его чувства, пронзительным взглядом его янтарных глаз, в упор смотревших на нее, она лишь промолвила в ответ:

Вы могли бы и сами позвонить.

Нет. Я настоял, чтобы из больницы вы приехали сюда, а пока вы были здесь, настаивал на том, чтобы вы лежали и наслаждались ничегонеделанием. Больше я настаивать не мог. Вы захотели улизнуть. Настала ваша очередь проявить инициативу.

Она вспомнила слова, которые он произнес в порыве гнева и разочарования, когда она уезжала от него.

А еще вы сказали, что тоже независимы и самодостаточны.

Да, — начал он медленно и осуждающе, — я сказал это вам в отчаянии, но это не так! Я хочу жить своей жизнью, — задумчиво продолжал Джон. — Я не нахожу никакой слабости в любви, в том, что хочу вас, хочу спать с вами, хочу завтракать и обедать с вами, гулять с вами по берегу океана, есть шоколадное печенье, которое вы испекли. Не вижу ничего, что я потерял бы, связав с вами свою жизнь, — глубоко вздохнул Джон. Но когда он продолжил, его голос зазвучал более твердо: — Если, конечно в ответ вы возьмете на себя те же обязательства! Я не могу жить так, как жил на этой неделе! Я не могу жить в пустоте, постоянно думая о вас, волнуясь и желая! Я не могу сидеть без дела, ожидая вашего телефонного звонка! И я не могу причинять такую боль Джи-Джи!