Читать книгу "Эркюль Пуаро и Убийства под монограммой - Софи Ханна"

* * *

Едва Пуаро переступил порог пансиона Бланш Ансворт, как та, по своему обыкновению, бросилась к нему с вопросом, не надо ли ему что-нибудь принести.

– Да, пожалуйста, – сказал он ей. – Мне нужен лист бумаги и карандаши, чтобы рисовать. Цветные карандаши.

У Бланш вытянулось лицо.

– Бумаги я вам принесу, но вот насчет цветных карандашей даже не знаю, есть они у меня или нет; разве только обычные, графитные.

– А! Серый: самый лучший цвет.

– Мистер Пуаро, вы шутите? Серый?

– Oui. – Пуаро постучал себя по лбу. – Цвет маленьких серых клеточек.

– Ну нет. Мне подавай розовый или сиреневый.

– Цвета не имеют значения: зеленое платье, синий умывальный прибор или белый.

– Я вас не понимаю, мистер Пуаро.

– Я и не прошу вас понимать меня, миссис Ансворт – принесите мне лист бумаги и один из ваших обычных графитных карандашей. И конверт. Я сегодня много говорил о живописи. Настала пора Эркюлю Пуаро самому создать произведение искусства!

Двадцать минут спустя, сидя за столом в гостиной, бельгиец снова вызвал Бланш Ансворт. Когда она появилась, он вручил ей запечатанный конверт и сказал:

– Пожалуйста, позвоните в Скотленд-Ярд. Попросите их приехать без промедления, забрать это и передать констеблю Стэнли Биру. На конверте написано его имя. Пожалуйста, скажите им, что это важно. В связи с убийствами в отеле «Блоксхэм».

– Я думала, вы рисуете картину, – сказала Бланш.

– Моя картина в этом конверте, вместе с письмом.

– О. Значит, я не смогу на нее посмотреть?

Пуаро улыбнулся.

– Вам совершенно необязательно видеть ее, мадам, если, конечно, вы не работаете в Скотленд-Ярде, что, насколько я знаю, обстоит не так.

– О. – Бланш Ансворт явно обиделась. – Хорошо. Я позвоню, – сказала она.

– Merci, madame.

Когда через пять минут Бланш вернулась, у нее на щеках горели красные пятна, а ко рту была прижата ладонь.

– О господи, мистер Пуаро, – сказала она. – О, какая ужасная новость. Не понимаю, что нынче происходит с людьми.

– Какая новость?

– Я позвонила в Скотленд-Ярд, как вы просили – они сказали, что пришлют кого-нибудь забрать ваш конверт. И тут телефон зазвонил опять, не успела я положить трубку. О, мистер Пуаро, какой ужас!

– Успокойтесь, мадам. Расскажите мне все, пожалуйста.

– В «Блоксхэме» новое убийство! Не знаю, что творится в этих дорогих отелях, просто ума не приложу.

Глава 14

Мысли в зеркале

Прибыв в Лондон, я сразу направился в «Плезантс», где надеялся застать Пуаро, но не обнаружил ни одного знакомого лица, кроме той официантки, с «волосами вразлет», как называл ее Пуаро. Я всегда считал ее изюминкой этого заведения и приходил в «Плезантс» не только из-за хорошей еды, но и из-за нее. Как же ее имя? Пуаро ведь говорил. Ах да: Фи Спринг, сокращенно от Юфимия.

Мне она нравилась главным образом из-за двух фраз, которые произносила при каждой нашей встрече. Произнесла она их и сейчас. Первая выражала ее давнишнее желание переименовать «Плезантс» из кофейни в чайную, каковое переименование должно было правильно отразить достоинства обоих напитков, после чего она добавляла:

– Ну, как с вами обращаются в Скотленд-Ярде? Я бы не прочь у вас поработать, но только начальником, имейте в виду.

– Ну, вы-то уж точно командовали бы там парадом, в этом я не сомневаюсь, – ответил я. – Да и здесь в один прекрасный день будет висеть вывеска «Чайная «Плезантс».

– Вряд ли. Это единственное, что мне не позволяют здесь менять. Да и мистеру Пуаро это вряд ли понравилось бы, правда?

– Он был бы в шоке.

– Смотрите, не рассказывайте ему, да и никому другому тоже. – Фи клялась, что о своей мечте сменить название места работы она не говорила никому, кроме меня.

– Не буду, – успокоил ее я. – Вот что я вам скажу: приходите работать со мной, будем вместе раскрывать преступления, а я попрошу начальство переименовать наше заведение в чайную «Скотленд-Ярд». Мы ведь пьем на работе чай, так что новое название не будет некстати.

– Хм-м-м. – Мое предложение ее явно не впечатлило. – Я слышала, женщинам-полицейским приходится увольняться со службы, когда они выходят замуж… Ну и ладно; по мне, так лучше раскрывать преступления с вами, чем стирать рубашки какому-то там мужу.

– Вот так?..

– Только не приставайте ко мне с предложениями выйти за вас замуж.

– На этот счет можете быть спокойны.

– А вы милый, правда?

Чтобы выбраться из этой ловушки, я сказал:

– Я никого не собираюсь звать замуж, но если мои родители приставят мне когда-нибудь к виску пистолет и велят жениться, то первой, кому я предложу свою руку и сердце, будете вы, идет?

– Лучше уж я, чем какая-нибудь романтическая барышня с полной головой всякой чепухи. Ее ждет разочарование.

Развивать любовную тему дальше мне не хотелось. Я сказал:

– Кстати, о совместном раскрытии преступлений… Как, по-вашему, Пуаро зайдет сюда сегодня? Я надеялся, что он уже сидит здесь, поджидает Дженни Хоббс.

– Дженни Хоббс, говорите? Значит, вы узнали ее фамилию? Мистер Пуаро будет доволен, когда узнает, из-за кого он так волнуется. Может быть, даже перестанет меня донимать. Каждый раз, стоит мне повернуться, он уже тут как тут, путается у меня под ногами со своими вопросами, все одними и теми же. Я ведь не спрашиваю его о том, где вы, – никогда не спрашиваю!

Это последнее заявление меня прямо-таки огорошило.

– А зачем это вам? – спросил я.

– Низачем, вот я и не спрашиваю. И вообще, с теми, кто сам привык задавать людям вопросы, надо еще трижды подумать, прежде чем их о чем-нибудь спросить. Так что еще вы выяснили насчет этой Дженни?

– К сожалению, ничего такого, что я мог бы вам рассказать.

– Ну, тогда я вам кое-что расскажу. Мистеру Пуаро это будет интересно.

Фи потащила меня к свободному столику. Мы сели, и она сказала:

– В тот вечер, когда Дженни пришла сюда, – в прошлый четверг – на ней прямо лица не было. Я говорила мистеру Пуаро, что заметила кое-что странное, а потом забыла что. Так вот, я вспомнила. На улице было темно, а я не задернула занавески. Я никогда этого не делаю. Пусть в переулке хоть наши окна светят, все веселее, так я думаю. Да и прохожие скорее зайдут на огонек, если смогут заглянуть внутрь.

– В особенности если увидят внутри вас, – поддразнил ее я.

Она сделала большие глаза.

– В этом все и дело, – сказала она.