Читать книгу "Протокол - Жан-Мари Гюстав Леклезио"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Почему вы здесь? Из-за чего?»
Этот простой вопрос прозвучал очень сердечно, почти как намек на любовное признание. Она повторила:
«Можете нам сказать — Расскажите мне, почему? Почему вы здесь? Прошу вас, попытайтесь объяснить мне…»
Адам не захотел. Он вынул из пачки сигарету, прикурил от окурка, бросил его на пол и долго затаптывал носком тапочка. Девушка смотрела на него, сжимая тетрадку в пальцах.
«Не хотите — сказать мне, почему вы здесь?»
Вмешалась другая студентка по фамилии Мартен:
«Вы не помните».
В разговор вступил один из студентов:
«Вы только что сказали нам нечто интересное. — Он постучал карандашом по зубам и продолжил: — Вы говорили о детях, о комплексах преуменьшения. Возможно ли — возможно ли, что вы этим одержимы? Возможно, вы отождествляете себя с этими детьми? То есть — я хочу сказать ___»
«Сколько вам лет?» — спросил парень в темных очках.
«Двадцать девять, — ответил Адам и продолжил, обращаясь к другому студенту: — Понимаю, о чем вы. Но не думаю, что на подобные вопросы можно дать ответ. Я думаю — Впрочем, возможно, это свойственно всем сумасшедшим, всем психам. В таком случае я бы сказал вам да, или нет, или ничего, какая разница».
«Так зачем было говорить с нами об этом?» — удивился тот.
«Чтобы объясниться. Объяснить себя, — сказал Адам. — Я говорил о детском одиночестве. Хотел объяснить. Возможно, напрасно».
«Но ведь разговор шел о вас».
«Ну да — во всяком случае, это был ответ на ваш вопрос».
«Потому что вы склонны к микромании»[35].
«Или потому, что и в двадцать девять лет в человеке может присутствовать детскость».
Девушка открыла рот, собираясь что-то сказать, но ее опередили.
«Вы служили в армии?»
«Да».
«А что насчет работы?»
«Кем вы работали?»
«Раньше?»
«Да, раньше».
«Делал то и се», — ответил Адам.
«Ничего постоянного?»
«Нет ___»
«Чем вы занимались?»
«Так сразу и не скажешь…»
«Какая работа вам нравилась?»
«Пустячные дела».
«Какие именно?»
«Например, мыть машины».
«Но в ___»
«А еще работать на пляже. Но на самом деле я никогда не занимался тем, чем хотел. Мне бы понравилось работать трубочистом, могильщиком или водителем грузовика. Нужны рекомендации».
«Вы бы хотели заниматься этим всю жизнь?»
«Почему нет? Между прочим, бывают старые могильщики…»
«Но вы ведь учились?»
«Да».
«У вас есть дипломы?»
«Два или три».
«Ка ___»
«У меня есть диплом учителя географии…»
«Почему вы им не воспользовались?»
«Я хотел быть археологом — или инспектором раскопок, не помню точно…»
«И…»
«Расхотел…»
Блондинка кивнула.
«Откровенно… Не понимаю, что вы тут делаете ___»
Адам улыбнулся.
«То есть вы не считаете меня чокнутым? Так?»
«Да».
Ее глаза затуманились. Она повернулась к главному врачу.
«Кто решил, что он сумасшедший?»
Врач посмотрел на нее цепким, внимательным взглядом и медленно задвинул ноги под стул.
«Запомните этот случай, мадемуазель. Пусть он послужит вам уроком. Вы делаете выводы, не собрав всех данных. Дождитесь хотя бы конца беседы. Вам известно, что он натворил?»
Она кивнула, упрямо хмурясь. Врача это явно позабавило.
«Не все случаи так просты, как последний, с моряком? Возможно, я вас удивлю, но безумие не имеет крайностей. Между безумным убийцей и безобидным психом практически весьма тонкая грань. Вы идете сюда, думая, что увидите необычных людей, воображающих себя наполеонами, но неспособных и двух слов связать. И бываете разочарованы. А время от времени — как сегодня, например, — попадаете на исключительно умных больных».
Он выдержал паузу.
«Сегодня у вас особенно трудный случай, тут без моей помощи не обойтись. Вы назвали пациента нормальным. Так знайте, что первые же психопатологические тесты при поступлении к нам выявили, что он не просто анормален, но буйно помешан. Я сообщу вам свои выводы…»
Он взял листок и начал читать:
«— Параноидный систематизированный бред.
— Склонность к ипохондрии.
— Мания величия (периодически оборачивающаяся самоуничижением, или микроманией).
— Мания преследования.
— Безответственность, склонность к самооправданию.
— Сломы в сексуальной сфере.
— Спутанность сознания.
Подведем итог. Пациент пребывает в состоянии клинической депрессии, которая может вылиться в спутанность сознания и даже привести к острому психозу, сопровождаемому бредом. В случае, подобном этому, бред, если можно так сказать, хорошо систематизирован и напрямую зависит от культурного уровня и интеллектуального потенциала пациента. Однако преобладают частые резкие смены настроения, упадок сил, депрессия, мифомания, спутанность сознания и различные стадии сексуальной одержимости…»
Врач провел ладонью по шее — она оставалась жирной, хотя он по нескольку раз на дню протирал ее лавандовым одеколоном. Казалось, он наслаждается смущением аудитории. Особенно Жюльенны Р. — девушка ему нравилась. Он снова обратился к ней:
«Видите, мадемуазель, наши выводы не сходятся. Попытайтесь подтвердить мою правоту в последующей беседе с господином Полло. Я заметил, что вас он слушает внимательнее, чем всех остальных. Уверен, вам удастся узнать много интересного. — Именно так, поскольку больные депрессивного типа очень чутки к симпатии. Что скажете, мсье Полло?»
Адам услышал только последние слова; все остальное было произнесено тихим, доверительным тоном и адресовалось студентам; Адам посмотрел на врача, перевел взгляд на кончик тонкой белой сигареты в своих пальцах и сказал:
«Прошу меня извинить. Я упустил начало вашего вопроса». После чего впал в оцепенение. Он чувствовал, что начинает терять связь с реальностью. Жюльенна Р. кашлянула.
«Итак — продолжим… Что вы думаете? Я хочу сказать — что с вами будет?»
Адам поднял голову.
«Простите?»
Жюльенна повторила:
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Протокол - Жан-Мари Гюстав Леклезио», после закрытия браузера.
