Читать книгу "Интернет-журнал "Домашняя лаборатория", 2008 №5 - Журнал «Домашняя лаборатория»"

Журнал «Домашняя лаборатория»

2008, № 5

МНЕНИЯ

Техношок или сложность?

Леонид АШКИНАЗИ

Утюг не вызывает у вас никаких эмоций — он прост; вы знаете, как он работает. Кусок металла, из коего он сделан, также не вызывает ни восторга, ни ужаса — хотя вы и не знаете, ни как он (металл) устроен, ни как он работает. Компьютеры и интернет вызвали море эмоций и бурю экстаза на нем: видимо, они лежат в каком-то смысле между утюгом и железом. В каком?

Утюг прост именно потому, что мы знаем, как он работает. Металл кажется нам простым, потому что мы не знаем его структуры или не заморачиваемся ее наличием. Увидь мы, как герой «Соляриса», все эти многоразличные атомы и бирнамский лес дислокаций — возопили бы: «Почему все это не рассыпается? Как все это передает тепло? Почему течет ток?!» Похоже, что ощущение непонимания возникает, когда мы наглядно представляем себе сложность структуры, но не можем проследить ее работу, функции, связи.

Заметим, что сложность определяется не количеством элементов. Цепь или транспортер просты и понятны при любом количестве элементов, и даже «молния» или веревка, состоящая из отдельных нитей, кажутся нам простыми и легкими для понимания (хотя насчет веревки мы обманываемся). Дело в сложности структуры.

Структура радиоприемника для меня проста, и его работа мне ясна. Структура Земли или звезды, пространственное распределение элементов в них мне не ясны, но непонимание работы связей меня не пугает — я не вижу сложностей связей там, где не вижу сложности структуры. Видите ли вы сложность структуры компьютера или интернета? Увы, да. Компьютеры и интернет вызывают шок у людей тогда, когда они понимают, знают или в некоторой степени представляют себе, как они сложны. Платы видел всякий, по крайней мере — на рекламе. Видел, но — хоть убей — не понимает, что там и как из одной коробочки в другую бегает. И главное — почему!

Как человек может защититься от стресса и как чаще всего он это делает? Первый, самый простой и очевидный способ, — не заглядывать внутрь компа и не глазеть на рекламу. Работает, потому что должно работать. Как водопровод — работает, потому что должен. А если не работает — есть специалисты, которые знают, как сделать так, чтобы работал. Второй, более сложный, — разобраться, как оно работает. Третий, это который и используется чаще всего, — построение псевдообъяснений.

Псевдообъяснение — это текст (иногда одна фраза), который содержит слова, относящиеся к наблюдаемому явлению, и слова, обычно используемые в действительных моделях. Это слова: «все», «потому что», «всегда», «влияет», «связано», «который» и многие другие. Слова эти можно разделить на несколько групп: слова, устанавливающие категории, объединяющие объекты в группы; слова, выделяющие объекты, присваивающие им какие-то свойства; слова, прямо указывающие на связи между объектами. Стало быть, эти слова можно назвать просто и вульгарно — «ученые слова». Но это не то, что обычно называют «учеными словами» — всякие непонятные термины, имена объектов и явлений, а «на самом деле» ученые слова. Т. е. слова, несущие научную информацию, указывающие на признаки (выделяющие или объединяющие), либо на связи. Сами имена учеными словами не являются — они становятся ими лишь тогда, когда мы знаем, что за ними стоит. «Глокая куздра» — бессмыслица, и даже утверждение «Петя — глокая куздра» — бессмыслица, пока я не знаю, что такое эта «куздра». А вот фраза «Петя — глокая куздра, и поэтому он кудланул» — уже наука.

Почему же ученые слова проливают бальзам на душу пипла? Почему вместо понимания экономики пипл изрекает «все воруют», и ему делается хорошо? Почему вместо исследования психологии конкретного человека пипл изрекает «потому что пьет», и все понимающе кивают? Почему эти слова обладают столь сладостным магнетическим действием? Потому что несчастный пипл учился в школе. И в том его трепетном возрасте, когда все так безнадежно и жестоко врезается в память, уродуя нежную, только начавшую миелинизироваться, кору головного мозга, в этом самом суперчувствительном возрасте деспот-препод со сверкающими глазами и капающим с ногтей зеленым ядом вдолбил… Сухой остаток: человек запомнил этот словарь, который в детстве сопровождал его попытки что-то понять. Тогда это было отчасти настоящее понимание (не купил игрушку, потому что нет денег; летает вокруг Земли, потому что Земля притягивает; не хочет, потому что нашла другого), отчасти — и с течением времени все больше и больше — псевдообъяснение.

А для расширения применимости есть еще такой прием: само слово толкуется не совсем четко или вообще говорится одно, а понимается — в силу особенностей психологии — другое. Вот один пример: в любом издании нынче можно прочесть

«Ученые установили, что А связано с В». Написано так, но пипл читает — «из А следует В». Сегодня читаю: «Ученые установили, что полные женщины получают меньшие зарплаты». Ага, — думает читатель, — мужики не любят полных и не дают им хороших должностей. Или наоборот: они их любят, злятся, что те не любят их, и поэтому не дают им хороших должностей. То есть можно думать любую глупость или вообще никакой, но «понимание» достигнуто, связь выявлена. На самом деле (если это вообще не простое вранье) ситуация такова: полнота иногда является следствием низкого уровня культуры, он коррелирует с низким образовательным уровнем, а уж он имеет следствием меньшую зарплату (в некоторых странах). Но пришлось напрягаться, и никакого тебе удовольствия. Гораздо лучше, если пресса кормит псевдообъяснениями, а читатель радостно ими хрумкает.

Почему такая ситуация устойчива? Потому что есть система, которая по чисто коммерческим причинам кормит потребителя «этим». Пипл хавает, отчего же его не кормить? Система проста — она дает человеку то, чего ему хочется, за что он готов платить. А хочется ему легкого. В некапиталистической, а еще лучше — тоталитарной системе все может быть наоборот. Приходит диктатор и говорит: всем ползти зигзугой, к завтрему выучить четвертый — как его? — закон Ньютона и все объяснять посредством него. Физик радуется и прыгает. «А как насчет русского языка?» — жалобно спрашивает гуманитарий. «А этим займется следующий диктатор», — отвечает философ. Историк благоразумно молчит…

Не надо понимать этот пафос как призыв к диктатуре. Тем более что он бесполезен — люди хотят жить хорошо, поэтому на больших временных интервалах диктатура обречена. А то, что прогресс науки и