Читать книгу "Братство Света - Рональд Колд"

«А ребра-то сломаны».

В следующие несколько мгновений ему стало не до мыслей. Упавшая на четвереньки росомаха тряхнула ушибленной головой, и с рычанием двинулась на человека. Удар по затылку был силен, у метса даже онемела рука, сжимавшая эфес, но медвежий череп оказался крепок. На всем севере вряд ли можно сыскать пяток бойцов, что смогли бы пробить толстую кость на затылке этой разновидности лемута. Раненый враг поотстал, жалобно скуля и зажимая лапами рану на груди.

Северянин продолжал отступать, нанося перед собой короткие рубящие удары, метя в выставленные вперед конечности врага. Но рефлексы лемута оказались ничем не хуже, чем у разведчика. Всякий раз тварь успевала отдернуть лапу и совершить очередной прыжок вперед. Атвианский пограничник отшатывался, на этот раз заботясь, чтобы не натолкнуться на корягу, и производил короткие уколы точно между провалившихся в пустоты лап зверя. После выпада человек вновь вынужден был пятиться под натиском озверевшего от боли мутанта.

Второй гребец наконец-то окончательно остановился и тоскливо завыл, заваливаясь на бок. Он потерял слишком много крови, чтобы продолжать нападение.

Быстро освоившись с манерой противника, раз или два северянин весьма основательно дотянулся до коричневой туши, пользуясь тем, что сабля оказалась значительно длиннее кривых лемутских лап. На животе, шее и на втором плече по шкуре твари расплывались бурые кровавые пятна. Северянин подумал:

«Если не прозевать очередной прыжок, через некоторое время собака Нечистого начнет уставать от потери крови. Рано или поздно я его заколю, это точно».

Но тут короткий взгляд, брошенный в сторону реки, заставил метса поменять тактику. Юлл, встав во весь рост в танцующей на мелкой волне пироге, выцеливал его из лука.

Теперь грузная туша раненого лемута стала нужна северянину, как щит. Он не сомневался, что на таком расстоянии пират всадит в него стрелу без промаха, и ему не помешает легкая волна.

Метс решил сделать лемута менее подвижным, но не убивать. Улучив момент, когда тварь мотнула головой в поиске второй росомахи, северянин совершил ложный выпад, но не стал отдергивать руку и отскакивать, как раньше. Вместо этого он резко присел, пропуская когтистую лапу над собой, и потянул руку назад, до боли вывернув кисть. Клинок, полосуя и взрезая бурую плоть между нижними конечностями зверя, вернулся к владельцу. Росомаха издала жуткий рев и наклонилась, схватившись передними лапами за кровоточащую рану в паху, а метс резко вскочил, пнув сапогом лемута под челюсть.

От удара связки ступни Кена протестующе скрипнули, а большой палец ноги просто онемел, но тварь Нечистого оказалась оглушенной. С хрустом большая голова лемута мотнулась из стороны в сторону, и росомаха стала валиться на бок.

«Неужели переборщил и сломал шею?» — удивленно подумал северянин, прыжком перемещаясь так, чтобы падающая туша оказалась между ним и танцующей на волне пирогой. Но тварь, мотнув башкой и яростно взревев, вновь устремилась вперед. Метсу пришлось пятиться и ни на мгновенье не упускать из вида Юлла. Лемут понял, что умирает, и теперь совершенно не обращал внимание на пляшущий у его глаз клинок. Получив два удара в грудь и живот, облитый кровью мутант отбил лапами саблю северянина в сторону, и оказался прямо перед человеком. В лицо Кена пахнула тошнотворная вонь из его пасти, клыки лязгнули возле самого горла, и от смерти человека спас лишь удар локтем свободной руки, нанесенный снизу. Удар несколько сместил рванувшуюся вперед челюсть, похожую на гигантский зверовой капкан, и клыки вырвали скреплявшую ворот фибулу и здоровенный клок рубахи. Отдергивая горло и стараясь оттолкнуть обхватившего его мутанта, Кен выпустил из рук бесполезную саблю.

Долю мгновения северянин и творение Смерти тонули в глазах друг друга. Почувствовав, как затрещали ребра в стальных объятиях лемута, северянин резко ударил врага коленом в пах.

Несмотря на страшную рану внизу живота, тварь нисколько не почувствовала удара, а лишь попыталась вновь укусить человека. От боли в поврежденных ребрах Кен закричал в самое ухо слуги Нечистого, рванулся и попытался бросить бурую окровавленную тушу через себя. Этот прием, прекрасно получавшийся у него на людях, привел лишь к тому, что метс упал на колени, а грузный лемут навалился на него, обливая кровью.

Северянин ударил затылком вверх, почувствовав, что вновь попал врагу в челюсть. Уже с земли, вцепившись дрожащими пальцами в мохнатую шкуру, разведчику удалось довести бросок до конца. Человек-росомаха перегнулся через противника и ткнулся мордой в грязь, а метс змеей выскользнул из его ослабевших объятий.

Северянин, пошатываясь, поднялся и начал было поворачиваться к лодке, когда прямо с земли лемут ударил его под коленки. Вторично падение спасло северянину жизнь. Мелькнувшая в воздухе стрела вспорола воздух и запуталась в ветвях кустарника.

На земле метс боролся с умирающей собакой Нечистого. Лемуту не хватало места для того, чтобы с размаха ударом когтей раскроить разведчику бок или горло. Северянин же, вцепившись обоими руками в шкуру на горле упорной твари, изо всех сил удерживал зловонную пасть, неумолимо двигающуюся к лицу. Но силы зверя не были безграничными. Обхватив поясницу твари своими ногами, метс постарался сильнее сдавить врага, мешая ему дышать. Медведь попытался освободиться, но северянин чувствовал, что тварь слабеет с каждым мигом.

Кен решил, что сможет удерживать тварь таким образом до тех пор, пока она не сдохнет.

В этот момент на берег выскочил эливенер. Юлл мгновенно перевел на него прицел, но старик резко упал на землю, и стрела прошла мимо. Отец Вельд кинулся к сцепившимся на земле бойцам, залитым кровью, поднял из грязи саблю и попытался просунуть ее между пастью лемута и выставленными локтями Кена.

Вторая стрела безошибочно ударила старика в плечо, и он со стоном пополз к большой коряге, за которой и притаился.

Кен, зарычав от нечеловеческого усилия, одной рукой удержал падающую на него челюсть твари, а второй расположил саблю под горлом лемута. Потом он зажмурил глаза и позволил голове мутанта падать, и сам, опираясь кистями на незаточенный обух, совершил сабельным клинком длинное пилящее движение. Это усилие и сила шейных мышц росомахи привели к тому, что северянин едва не захлебнулся от фонтана теплой крови, хлынувшего из развороченного горла врага. Туша рванулась раз, другой, и затихла.

Отплевываясь и невнятно ругаясь, метс выполз из-под поверженного противника, и тут едва не закричал от отчаянья. Прямо на него, раскачиваясь из стороны в сторону, шел первый лемут. Глаза человека-росомахи говорили — ты убил меня, но ненадолго переживешь!

В краткое мгновение метс уверовал во всемогущество Нечистого, сумевшего поднять в атаку даже мертвого бойца, но из-за коряги раздался голос отца Вельда:

— Он умирает, мой мальчик, дай ему добрести до леса, уйди с дороги.

Метс попятился и шагнул в сторону. Действительно, рычащий лемут двинулся мимо, но тут края сознания северянина коснулась яркая вспышка «лодка — стрела — смерть!» Эливенер послал сигнал прямо в мозг юноши, не тратя время на слова: в пироге Юлл замер, отведя руку к самому уху и твердо удерживая вертикальную черточку лука на силуэте разведчика.