Читать книгу "Японская пытка - Максим Шахов"

— Все, возвращаемся. Похоже, ты и на этот раз спасаешь наши жизни, — Ричард махнул рукой тибетскому монаху и камикадзе.

У Чунто ни один мускул на лице не дрогнул. Он лишь вежливо улыбнулся американцу и сложил на груди руки. Мол, все понятно и без перевода. Было видно, что Чунто не претендует быть лидером в группе, а во всем полагается на решение «белых». Как они поладят между собой, так и случится. Немного странно это выглядело, при своих монастырских практиках, дающих ему способность задерживать дыхание, останавливать рост волос, изгибаться так, словно в его теле нет костей, он бы мог претендовать на большее. Но душа монаха — для светского человека всегда потемки. Мужчина, решивший посвятить свою жизнь служению Будде и духовным практикам, совсем по-другому смотрит на мир. Для него иерархия и суета в мирской жизни значат немного, ведь он способен напрямую общаться с самим Создателем. А вот Ямадо как человек военный требовал разъяснения, он не понимал, какого такого маньчжурского черта они столько шли на север, шли, сбивали ноги, а теперь поворачивают назад.

— Ты ему по дороге все объясни. А если не захочет идти с нами, то пусть придумывает свое решение. Надеюсь, нам удастся перехитрить Ихара.

Николай шагал, возвращаясь, даже быстрее, чем шел от места «казни». Он жалел лишь об одном — об упущенном времени, потраченном на дорогу в два конца, его можно было использовать с большей пользой. Однако как медик поручик понимал, что поставить правильный диагноз удается далеко не сразу. Иногда дни, а то и недели уходят на неправильное лечение пациента, и только потом врачу удается определить болезнь и назначить лечение.

— Лучше поздно, чем никогда, — проговорил Николай, когда беглецы уже подходили к едва различимому в звездной ночи солончаковому озеру.

Ричард согласно кивнул, тут уж не поспоришь, истина, проверенная временем. Таинственно шумел на ветру сухой тростник, под ногами чавкал раскисший ил. Мужчины шумно дышали после стремительного перехода. Первым вернулся к действительности американский летчик.

— Кстати, о следах, — обернулся он и указал на цепочку следов, растянувшихся на иле. — Сомневаюсь, что Ихара и его люди не обратят на них внимания.

— Я уже подумал об этом, только не успел сказать, — усмехнулся Николай. Его зубы блеснули в темноте. Он повернулся к Чунто.

Тибетский монах был само благодушие. Чего скажешь, то и сделает.

— Дай одну из своих веревок, — сказал поручик по-китайски.

— Я сам, я все понял, — ответствовал монах. — Лучше вы дайте мне свой нож, я все сделаю.

Заполучив самодельный нож, тибетский монах споро нарезал длинные стебли тростника, обмотал их веревкой и, вернувшись к сухой земле, потащил их за собой. Тяжелая связка надежно смазала следы беглецов.

— Теперь нужно идти очень аккуратно, чтобы не поломать стебли, — предупредил Николай.

Товарищи по несчастью один за другим проникали в заросли. В темноте очень трудно было определить, куда ставить ногу, чтобы не сломать тростник. Всем пришлось разуться. Солоноватая холодная вода, казалось, обжигает истертые в кровь ноги. Так хотелось остановиться, на какое-то время приложить к ранам снег, еще видневшийся на редких кочках.

— Кажется, дальше идти смысла нет, тут немного суше, чем в других местах, — сказал Николай, останавливаясь.

Место было несколько возвышенное. Во всяком случае, вода здесь не стояла. Только слегка подсохший ил лоснился в тусклом свете звезд. Из него там и сям торчали высокие тростины.

— Думаешь разбить лагерь здесь? — спросил Ричард, критично осматривая площадку.

— А лучшего места тут и не найдешь. Ты же сам видел.

Пришлось американцу согласиться.

— Обустраиваемся надолго, — предупредил Николай. — И убежище наше должно быть незаметным, нам предстоит здесь отсиживаться до того времени, пока японцы окончательно не свернут наши поиски.

— И сколько это может занять времени? — прищурился американец.

— На мой взгляд, максимум неделю. Не такие уж мы важные персоны, чтобы они нас искали месяцами. Ихара себе в Харбине еще наберет «бревен».

И тут Николай поймал себя на мысли, что как-то слишком легковесно и бездушно бросил слова «бревна». Ведь он сам и его товарищи еще сегодня днем были подопытными животными на адской кухне господина Ихара. А теперь он говорил о других узниках корпуса «ро» как о каких-то неудачниках и недотепах. Галицкий почувствовал неловкость перед товарищами, но по их взглядам понял, что и с ними происходит что-то подобное. Они тоже обрели свободу, перестали быть бессловесным скотом, готовым подставить шею под нож убийцам в белых халатах.

Из инструментов у беглецов имелись только нож, сделанный Галицким из супинатора, и веревки, прихваченные с места «казни» тибетским монахом. Но тем не менее работа нашлась для всех — изматывающая грязная работенка. Ножом срезали тростник, причем делали это не в одном месте, а по одному-два стебля в разных местах, чтобы в зарослях не образовались проплешины. Тростник нарезали. Ломали на куски длиной в полметра, каркас обмазывали густым илом. Из нижних частей тростника, перевязав веревками, соорудили подобие балок. Затем сделали на них настил и снова обмазали илом. Работали всю ночь не покладая рук. Сверху все надежно замаскировали тростником, воткнув стебли в образовавшееся укрытие. Теперь его тяжело было заметить даже с расстояния в пару метров. Внутрь натолкали более мягкие верхние чати растений, сделав сухую и теплую подстилку. Когда небо приобрело уже серый оттенок и звезды гасли одна за другой, обессиленные, промокшие беглецы забрались внутрь. Поручик Галицкий еще нашел в себе силы замаскировать лаз и запихать под промокшую одежду сухие листья. Они, хоть и кололись, раздражали кожу, но тем не менее вбирали в себя влагу, грели. Сон пришел быстро, даже не выставили дозор, целиком положившись на удачу, которая сопутствовала им весь вчерашний день. Ведь им казалось, что столько случайностей сошлось воедино, начиная с первой. Их, уже пытавшихся однажды бежать во время проведения эксперимента в степи, вновь всех вместе вывезли почти в то же самое место. Никто из беглецов не подозревал, что оказался участником контролируемого побега, не знал, что многие счастливые случаи и шансы, типа разболтанного косого креста, на котором висел Ямадо, специально подстроены хитроумным Ихара. Но самое страшное, что один из беглецов был завербован начальником отдела еще до побега.

Николай во сне заворочался, открыл глаза, кто-то один из четверки выбирался наружу, но кто — было не рассмотреть. Внутри темно, как в аду. Конечно, можно было позвать, спросить, но поручик абсолютно не придал этому значения. Мало ли что, человеку по нужде выйти надо. Да и усталость брала свое, Галицкого вновь сморило в сон.

Выбравшийся наружу нужду справлять не стал, сразу же нырнул в тростник, исчез в нем, растворился. Ему предстояло оставить условный знак для господина Ихара.

Глава 16

Генерал Сиро Иссии открыл глаза и не сразу понял, почему здесь оказался. Сон в необычном для начальника «Отряда 731» месте почти не принес облегчения — кололо в боку, побаливали виски.