Читать книгу "Профессиональное убийство - Энтони Гилберт"

— Но он был там?

— Да, сидел тихо, как кот у мышиной норки. Я съел две порции рыбы и думал, долго ли еще смогу выносить противный запах жарящегося ската, когда увидел в окне движущийся огонек. Тот был слабым, круглым, луч электрического фонарика двигался осторожно. Потом штора поднялась, и появилась человеческая фигура. Я смог разглядеть лишь клинышек бороды и темный костюм. У меня создалось впечатление, что лицо его закрывает шляпа. Этот человек посмотрел на улицу, оставался он у окна с полминуты. Вскоре штора опустилась снова.

— Он догадался, что ты в рыбной закусочной?

— Не известно. Конечно, у него громадное преимущество передо мной: он знает, как я выгляжу, а я толком не знаю, кто мне нужен. Я не могу останавливать всех рыжебородых в Лондоне.

— Ты видел, как он вышел?

— Нет. Он может находиться там до сих пор.

Крук внимательно посмотрел на меня.

— На тебя это произвело сильное впечатление.

Я почувствовал, что краснею.

— Глупею с годами, — усмехнулся я. — Пять лет назад я был бы разумнее. Но даю слово, до этого случая я считал себя в положении человека, раскладывающего пасьянс. Если бы видел их, как я, то поразился бы поглощенностью этих людей своим занятием. Остальной мир может идти своим путем, петь, плакать, любить, ненавидеть или умирать. Раскладывающему пасьянс это безразлично. Я забыл, что почти каждая игра существует для двух или более игроков; пока я старательно выслеживал Рэнделла, он наблюдал за мной. Хуже всего, что я похож на потерявшего компас человека. Я нахожусь в неопределенности. Много ли я разузнал о его прошлом? О чем догадываюсь? Много ли Фэнни сказала или не сказала нам? Откровенно признаюсь, это дело меня пугает. Увидев в дверном проеме того дома полицейского, я едва не поднялся и не пошел к нему просить защиты.

На лице невозмутимого Крука появилось встревоженное выражение.

— Ты не сделал этой чудовищной глупости? — воскликнул он.

— Нет. Я знаю лондонскую полицию. Дела нужно делать грамотно. Нельзя обвинять человека, потому что подозреваешь его в двух убийствах.

Крук задумчиво произнес:

— Я согласен с тобой. Пока что не будем соваться в эту комнату. Рано или поздно Рэнделл должен открыться. Я склонен предоставить следующий ход ему.

Он хотел вызвать такси, когда я уходил, но я возразил, что мне будет безопаснее в общественном транспорте.

— Для человека, не знающего, следят за ним или нет, — сказал я, — поездка в ночном такси с выключенным светом и стеклянной перегородкой между ним и водителем может быть опасной. Кроме того, за рулем такси может сидеть Рэнделл. Мой жизненный опыт предостерегает меня от поездки в такси.

Я отправился домой в ярко освещенном автобусе. Впервые после возвращения тщательно запер квартиру на все замки и даже достал маленький револьвер, которым давно не пользовался, и положил рядом с подушкой.

И для пущей безопасности не спал всю ночь.

Ход Рэнделла не заставил себя долго ждать. Утром, встав, я обнаружил в почтовом ящике письмо в простом белом конверте. Адрес был написан наклонным почерком, как на заказном пакете. Внутри лежала половинка листа глянцевой писчей бумаги, на которой было написано тем же тонким, неразборчивым почерком:

«Если хочешь сохранить шкуру целой, держись подальше от этого».

В сложенной вдвое половинке листа лежал длинный рыжий волос. Штемпель был поставлен в Финчли.

Глава восемнадцатая

Он будет красивым трупом.

Миссис Гамп

Теперь, как заметил Крук, мне, возможно, осталось жить несколько часов, если я не воспользуюсь советом, содержавшимся в анонимном письме. Человек, совершивший по меньшей мере одно убийство, не остановится перед другим. Убийство похоже на все остальные преступления. Однажды ты успешно совершил его и не видишь причин, мешающих успешно совершать его всякий раз, когда тебе это необходимо.

— И можешь не сомневаться: Рэнделл намерен убрать тебя, — сказал Крук. — Есть риски, на которые идут только дураки.

— И есть риски, на которые должны идти даже разумные люди, — возразил я.

Я чувствовал себя растерянным щенком, брошенным на улице и не знающим, как войти в дом. Испробовал все пути, сулившие хоть какую-то зацепку. Пустил за Беннеттом слежку в надежде, что он встретится с Рэнделлом, но они не встречались; даже отправился в ту комнату на Силвер-сквер, но лишь тщетно подергал дверную ручку: там никого не было. Спросил соседа, когда мистер Рэнделл был у себя. Тот ответил, что не знает. Сосед ни разу не видел этого человека. Я снова отправился к агентам по сдаче недвижимости, спросил фамилию последнего человека, снимавшего ту комнату. Агент ответил — Рассел. Я поинтересовался, как этот Рассел выглядел. Агент припомнил, что это белокурый моложавый человек. Я отверг мысль, что Рэнделл после смерти Керби снимал ту комнату, называясь разными фамилиями, и вернулся к Круку в унынии, чуть ли не в отчаянии.

— Успокойся, — посоветовал он. — Есть один путь, который, видимо, ты упустил из виду. Вряд ли он даст ответ на наш вопрос, но испытать его стоит.

— Какой же?

— Ты не задавался вопросом, где находятся браслеты?

— Скажу тебе, где их нет. Их нет в руках убийцы.

— Точно так же их нет на дне Темзы. Человек не совершает убийства просто так.

— Тот, у кого браслеты, должен сознавать их ценность, — заявил я.

— Где тут логика? Если хочешь знать мое мнение, я скажу, что тот, у кого они, понятия не имеет об их ценности. А когда шумиха утихнет, убийца выкупит их за скромную цену, за которую скорее всего их заложил. Проверять нужно не коллекционеров, а ломбарды, где пока платишь проценты твои вещи могут лежать спрятанными из месяца в месяц.

— А если тот человек не знает, кто оставил их?

— Вряд ли убийца назвал свою фамилию, но, вероятно, мы сумеем выследить его. Как-никак, он должен оставить какую-то фамилию и адрес — ему нужно платить проценты, — и мы наведем обычные справки.

— Тогда эта история просочится в газеты, — заметил я.

— Ну и что? — удивился Крук. — Большинству людей нравится небольшая бесплатная реклама.

Я от всей души проклял прессу.

— Не бросайся так легко проклятиями, — упрекнул меня Крук. — А если браслеты у коллекционера? Как только станет известно, что они исчезли, этот человек у тебя в руках. Это всего лишь вопрос времени.

— Значит, если они выставлены для обозрения, никто в здравом уме не посмеет их убрать, опасаясь пересудов? А если уберет, то кое-кто сообразит, что к чему.

Крук хлопнул меня по плечу:

— Все правильно.

— Но ведь, когда начнутся поиски, тот, у кого они, объявится?