Читать книгу "«Гремя огнем». Танковый взвод из будущего - Вадим Полищук"

— Давай!

Сергей забрался в открытую всем ветрам кабину, располагавшуюся над двигателем. Руль справа, рычаги коробки передач и ручного тормоза снаружи, педали на месте, с зажиганием разобрались. Ерофеев вставил «кривой стартер» в дырку под радиатором, в очередной раз отогнал француза и крутанул ручку. Мотор чихнул. А на втором обороте неожиданно заработал, стреляя сизым выхлопом. Француз, не ожидавший, что у русских что-либо получится, да еще и так быстро, заткнулся на полуслове, потом опомнился и, что-то лопоча, попытался забраться в кабину.

— Иваныч, убери его от меня!

Ерофеев стащил импортного механика на землю, тот обиженно заверещал. Дав мотору поработать на холостых оборотах, Сергей двинул рычаг КПП туда, где, по его мнению, должна была быть первая передача. Увеличив угол опережения, начал отпускать сцепление. Грузовик внезапно дернулся и заглох. Не угадал с передачей.

— Иваныч, давай еще раз!

Ерофеев отпустил французского механика и вновь начал крутить заводную рукоятку. Вторая попытка оказалось более удачной, и «де Дитрих» загремел железом ободьев по петербургской брусчатке. По меркам середины двадцатого века скорость была совсем смешной, но непривычный к механическим повозкам местный народ шарахнулся в стороны, некоторые начали креститься. Другие, наоборот, постарались подобраться ближе, чтобы лучше рассмотреть ранее невиданное зрелище. Хорошо, что здесь воинская часть, а не городская площадь, там бы точно отбоя от норовящих попасть под колеса зевак не было.

Сергей торопливо закрутил руль вправо, и грузовик послушно отвернул от кирпичного забора. Сделав круг по двору, так и не рискнув перейти на другую передачу, гремящий «де Дитрих» вернулся в исходную точку. Француз встретил его новыми воплями.

— Чего он хочет? — спросил Сергей у подошедшего Леруа.

Капитан ограждал потомков, прибывших из Нижнего Тагила за новыми машинами, от всевозможных нежелательных контактов. Выстроенные в линейку «Берлие», «де Дитрих» и «Рено» представляли Францию, «Мерседес» — Германию. Военный атташе в САСШ предлагал закупить паровые «уайты», но от них благоразумно отказались.

— Боится, что вы машину сломаете, просит ничего без него не трогать, он все вам покажет, — перевел Леруа.

— Да пошел он, лягушатник хренов, без него разберемся! — влез Ерофеев.

— Не любите вы наших союзников, унтер-офицер.

— А чего их любить? Они в сороковом году…

Сергей дернул Иваныча за рукав, и тот поспешно заткнулся. Леруа усмехнулся, наблюдая эту сцену, потом что-то сказал французу, сразу прекратившему свои излияния.

— Давайте-ка пройдемся, Сергей Николаевич. Ну и как вам новая техника?

— Ужас.

— Понимаю, но какой из представленных образцов вы считаете лучшим?

— «Мерседес», но на него по понятным причинам ориентироваться нельзя.

Капитан согласно кивнул.

— А из оставшихся?

— «Рено».

— Почему именно «Рено»?

— Среди немецких трофеев, бывало, попадались, а про «Берлие» и «де Дитрих» никто и не слышал, значит, до нашего времени они просто не дожили.

— Железный аргумент. Ну а все-таки?

— Пока не знаю, пробег покажет.

От доставки по железной дороге отказались, в Нижний Тагил машины должны были следовать своим ходом. Такой пробег давал возможность сразу выявить преимущества и недостатки различных конструкций, определить лучшую для эксплуатации в русской армии. Шоферы и их помощники уже щеголяли в роскошных кожаных костюмах, кожаных же фуражках, на которые крепились очки-консервы, и перчатках с крагами. И такой наряд был суровой необходимостью для управления автомобилем с кабиной, лишенной не только дверей, но и лобового стекла. Завтра должны были доставить бочки с бензином и маслом, а послезавтра колонна из четырех машин тронется в путь. Пока же водители осваивали новую технику.

Между тем Леруа продолжил разговор на интересующую его тему:

— А «Мерседесы» среди трофеев были?

— Были. В основном легковушки и дизельные грузовики. Сложные очень. Вот «опелей» в корпусе было много. Простые, надежные и бензин наш потребляли без проблем. Господин капитан, помогите с переводом, а то, боюсь, наши архаровцы действительно что-нибудь сломают. Нам бы с передачами разобраться.

С помощью Леруа удалось выяснить, что «де Дитрих» имеет четыре передачи переднего хода и одну заднего, а потом и применить полученные знания на ходу. Француз успехам русских водителей бурно обрадовался:

— Тре бьен! Тре бьен!

— Это он чего? — заинтересовался Ерофеев.

— Превосходно, говорит, — перевел Леруа.

— А-а. А ничего мусье, соображает. Надо будет сегодня вечером закрепить франко-русскую дружбу.

Намек был более чем прозрачный.

— Вы там сильно не увлекайтесь, завтра продолжим машины осваивать, — напомнил разошедшемуся механику Сергей.

Пока Иваныч общался с французом, Леруа обратился к Сергею:

— Вы позавчерашние газеты читали?

— Нет, а что там?

— Образован российский аэроклуб. Предполагается, что он будет содействовать развитию идеи применения воздухоплавания в научно-технических, военных и спортивных целях, а также объединит ученых и энтузиастов воздухоплавания.

— А плавать предполагается на аппаратах тяжелее воздуха, — предположил Иванов.

— В том числе, — улыбнулся Леруа, — но и дирижабли без внимания не останутся. Ходят слухи, что государь намерен взять клуб под свое покровительство.

— Государь — это, конечно, хорошо, но у нас свои задачи, давайте с остальными машинами разберемся.

День спустя, как и предполагалось по плану, машины тронулись в путь. Первый участок был самым сложным, поскольку пролегал по столичным улицам. Первые автомобили на столичных улицах уже появились, но тут была целая колонна из четырех грузовиков. Распугивая прохожих клаксонами, ведомые начинающими шоферами машины виляли по улицам. Встречные лошади шарахались в стороны. За колонной тянулась вонь сгоревшего бензина, а вслед летели мат и лошадиное ржание. Каким-то чудом никого не задавив, колонна миновала Среднюю Рогатку и повернула на Московский тракт.

Семьсот верст до Москвы прошли за четверо суток. Превышать скорость в двадцать километров в час строжайше запрещалось. Каждый час колонна останавливалась. Машины тщательно осматривались на предмет поиска возможных неисправностей, шофер и его помощник менялись местами, после чего движение возобновлялось. Двигались исключительно в светлое время суток, толку от ацетиленовых фонарей было существенно меньше, чем возни с ними. Дважды приходилось объезжать не внушавшие доверия мосты вброд, а Волгу в Твери форсировали по железнодорожному мосту.

Машины поломками не досаждали, если не считать пары сломанных деревянных спиц у «Берлие». А люди вымотались. Плохая дорога, деревянные колеса с железными ободьями и жесткие рессоры вытрясали душу. К тому же многие вещи, уже непривычные фронтовым шоферам, сейчас воспринимались как обычное явление. За два дня освоить ранее невиданную технику и отправиться в пробег длиной две с половиной тысячи верст — нормально. Почистить свечи и отрегулировать зажигание перед каждым пуском двигателя — в порядке вещей. Разгрузить машину перед не внушавшим доверия мостом, буквально на руках перетащить ее и груз на другой берег, там погрузить все обратно и продолжить путь — никаких проблем.