Читать книгу "«Гремя огнем». Танковый взвод из будущего - Вадим Полищук"

— Понял, — отозвался механик.

После прохождения танка полковник выбрался из траншеи целый, только слегка бледный и грязный. Сергей услышал только последние впечатления, которыми храбрый полковник делился с остальными членами комиссии:

— …а уж когда мне земля за шиворот посыпалась, я хотел «Отче наш» прочитать, да ни одного слова вспомнить не смог. Господин подпоручик, примите мои извинения. А все-таки может танк добраться до укрывшегося в траншее солдата?

— Может, Ваше высокоблагородие. Если над траншеей развернуться, то обрушившаяся земля человека заживо похоронит. А на песчаном грунте…

Молодые и убеленные сединами полковники красноречивое умолчание подпоручика поняли правильно. После обеда состоялись стрельбы. Один из пулеметов вернули в танк, и тот показал, на что способен. Если пулемет комиссии понравился, то орудие не впечатлило. Видали полковники калибры и покрупнее. К тому же на все стрельбы выделили всего пять снарядов, да и дистанция до мишеней была невелика. На этом первый день работы комиссии был окончен, уставшие генералы и полковники отправились обратно в гостиницу.

На следующий день был назначен пятидесятикилометровый марш с преодолением водной преграды. В каждый танк посадили по полковнику, чтобы проверить проходимость танка по разного типа грунтам. Проходимостью комиссия осталась довольна. Старший из генералов поинтересовался у Сергея:

— А по снегу проходимость не пробовали?

— Пробовали. Если снег сухой, то больше метра идет, мокрый, соответственно, меньше.

Сергей поздно спохватился, что не перевел толщину снега в более привычные генералу единицы измерения, но тот дополнительных вопросов задавать не стал: видимо, с метром был знаком. Спросил только.

— Как по лесу идет?

— Сейчас сами увидите, Ваше высокопревосходительство.

Подлесок танк прошел не напрягаясь. Потом пошли деревья покрупнее, скорость замедлилась. Напоследок танк таранил высоченную сосну. Дерево сломалось, ствол рухнул на танк, комиссия замерла, но «тридцатьчетверка» тут же двинулась дальше и пошла, пошла… И тут лопнул трак. Новый, из тех, что отлили уже здесь, сталь не выдержала нагрузок. Трак быстро заменили, гусеницу натянули, но положительный эффект был смазан.

Третий день комиссия изучала конструкцию танка. Испытания на бронепробиваемость сочли излишними, ибо со стрелковым оружием все было и так ясно, а более крупные калибры сочли небезопасными, да и пушек в распоряжении комиссии не было. Потратив еще один день на составление бумаг, комиссия отбыла в Петербург.

ГЛАВА 7

— Чем порадуете, Александр Эдуардович?

Председатель комиссии выложил на министерский стол пухлую папку, нашел нужный лист и начал оглашать заключение. Как оказалось, за столь короткий срок был проделан весьма большой объем работы. Даже имея рекомендуемый образец, комиссия успела рассмотреть несколько вариантов головной части пуль и определить безопасное давление в канале ствола винтовки.

— Таким образом, к принятию на вооружение рекомендуется пуля с радиусом оживала две целых сто сорок две сотых дюйма, массой девять с половиной грамм. Также рекомендуется увеличить диаметр пули до трех и одной десятой — трех и двенадцати сотых линии и выполнить коническое углубление в донной части пули высотой сто шестьдесят пять сотых дюйма.

— Указанные изменения соответствуют представленным мною образцам? — прервал генерала Редигер.

— Так точно, Ваше высокопревосходительство. И посадку в гильзе также решено сократить до двух линий с применением дополнительного обжима, что обеспечивает лучшую герметизацию заряда в гильзе. Вот только…

Председатель комиссии замялся.

— Продолжайте, Александр Эдуардович.

— Представленные Вашим высокопревосходительством патроны изготовлены со стальной латунированной оболочкой, покрытой лаком. Такой способ изготовления не предполагает долгого хранения патронов.

— Сколько? — поинтересовался министр.

— Два-три года, не больше. Мы тоже пробовали применить стальную оболочку, но наши опыты не увенчались успехом. Твердая оболочка разрушается, забивая нарезы.

— И что вы предлагаете?

Прежде чем ответить, Керн выдержал паузу.

— Оставить прежнюю технологию производства пуль с оболочкой из мельхиора, Ваше высокопревосходительство. Толщину оболочки увеличить до восемнадцати — двадцати тысячных дюйма, иначе пуля может сорваться с нарезов.

— Пусть будет так, — согласился Редигер. — И каков итог?

Керн достал другой лист и зачитал решение:

— «Все произведенные испытания, проверенные опытами, выяснили преимущества нового патрона в отлогости траектории, дальности и пробивной способности и указали на возможность введения его в войска при условии некоторых изменений в винтовках, которые могут быть выполнены одновременно с переделкой прицелов».

Выждав паузу, председатель продолжил:

— Вместе с тем «произведенные работы по усовершенствованию образца винтовочного патрона не могут считаться окончательными, так как Комиссия продолжает различные испытания, которые могут привести к дальнейшим улучшениям качеств новых патронов; по имеющимся сведениям, и другие государства не останавливают работ по их усовершенствованию».

— И с этим согласен, Александр Эдуардович, продолжайте работу. Теперь вашей основной задачей становится опробование и изготовление бронебойно-трассирующей и трассирующей пуль.

— Будет исполнено, Ваше высокопревосходительство.

— И со сроками не затягивайте.

— Так точно!

Уже направившись к выходу из министерского кабинета, Керн вернулся обратно:

— Ваше высокопревосходительство, разрешите еще один вопрос?

— Задавайте, — разрешил министр.

— Донце у гильзы делать плоским или сферическим?

Редигер взял паузу на обдумывание.

— А на представленных образцах какое было?

— Плоское, с фаской.

— Делайте плоское, — решил министр.

После ухода Керна министр задумался. Хлопот с этой автотракторной ротой было немало, да и расходы на нее шли немалые, хватило бы на целый пехотный полк. С другой стороны, новую пулю, считай, приняли на вооружение чуть больше чем за полгода. А если бы не образцы, попавшие в Маньчжурию вместе с потомками, провозились бы года два, не меньше. Кстати, а как там дела у оружейников? Опытный образец уже должен быть готов, но что-то ничего о нем не слышно.

— Чего там этот французишка лопочет?

— А черт его знает!

Голова Ерофеева показалась из-под кабины.

— Разобрался?

— Ага. Да отстань ты, — отмахнулся Иваныч от французского механика, пытавшегося что-то объяснить ему на своем родном языке. — Значит, так: зажигание здесь конденсаторное, опережение выставляется этим рычажком, сюда — больше, туда — меньше. Ну что, пробуем?