Читать книгу "Исполняющий обязанности - Фридрих Незнанский"

— Это понятно. Ну пойдем, а то тебе действительно скоро уезжать.

И в квартире еще на какое-то время воцарилась чуткая тишина, нарушаемая лишь глубокими вздохами. И за оставшийся час с небольшим лишь одна волнующая фраза была произнесена более-менее разборчиво — как вырвавшийся полустон:

— Ах какой ты все-таки!..

Глава шестая Операция «Поминки»

1

Они согласились с ее условиями ввиду ее неуступчивости.

Правда, разговору Евы с полковником Огородниковым предшествовала серьезная и быстрая подготовка. И она не обошлась, конечно, без непосредственного участия Грязнова. Вячеслав Иванович сказал ей, что лично займется устройством предстоящих поминок, чтобы в их процессе не произошло нелепых неожиданностей.

Генерал приехал в небольшой, но очень уютный ресторан «Днестровские плавни», имевший несколько залов для посетителей. Хозяином этого заведения был известный ему Эмин Ротару, выходец из Молдавии, из Калараша, славившегося в прежние времена замечательной розовой, земляничного вкуса «Лидией» — не красной, нет, а именно розовой, из уникального винограда, росшего на горных склонах вокруг этого славного городка.

Этот Ротару год с небольшим назад проходил по одному уголовному делу, в котором были замешаны его земляки, но — свидетелем. А мог бы вполне оказаться и среди обвиняемых. Эмин имел предварительную беседу с генералом, после чего выразил острое желание сотрудничать со следствием, и должен, по идее, век быть благодарным за то, что избежал наказания. Вот ему Грязнов и объяснил — в пределах разумного, естественно, — какая у него в этом ресторане нужда. Ротару уяснил для себя все и в конце рабочего дня, то есть фактически уже под утро, когда служащие разошлись по домам, принял у себя двоих сотрудников частного охранного предприятия «Глория», которым руководил племянник Грязнова — Денис. Эти сотрудники — Агеев и Щербак — быстро установили в самом большом зале необходимую технику, а после Ротару предложил им поработать на ожидаемом мероприятии в качестве охранников. Мужики они оба были некрупные, внимания к себе особого не привлекали, но за порядок могли отвечать на все сто процентов. Хозяин внес их фамилии в список своих сотрудников охраны. И потом, ну как было отказать генералу, который попросил о таком небольшом одолжении? Секретном, разумеется, тем более что оно в свою очередь должно было быть оплачено устроителями траурного, в общем, мероприятия.

Сам же Вячеслав Иванович и оформил заказ, посоветовавшись с Эмином, — так чтоб вышло и красиво, и не очень дорого. Гостей ведь ожидалось, считай, до сотни.

Выполняя указание Турецкого и Грязнова, Ева Абрамовна всю пятницу провисела на телефоне, обзванивая и приглашая гостей. А днем в субботу на машине «Жигули» шестой модели с молодым, розовощеким водителем она съездила к себе домой, переоделась во все темное, как и подобало вдове, внимательно осмотрела квартиру, с сомнением покачивая головой, потрогала кое-какие предметы, оказавшиеся не на своих привычных местах, затем снова села в машину и исчезла в неизвестном направлении. Если бы ее кто-то хотел догнать или просто вычислить адрес, по которому она умчалась, сделать это было бы невозможно — водитель оказался мастером своего дела.

Вечером она стояла у входа в банкетный зал, скромно потупив глаза, рядом с выставленной на столике большой фотографией покойного супруга, перетянутой по углу снизу черной ленточкой, и принимала соболезнования прибывающих на поминальный вечер гостей. Неподалеку от нее суетился обыкновенный, как все фотографы, невысокий лысый парень с траурной повязкой на рукаве. На груди его болтался обведенный черной рамкой бейджик с фамилией, именем и отчеством его обладателя, названием фирмы «Ритуал» и двумя телефонными номерами. В его руках была фотокамера, и блиц вспыхивал, казалось, без остановки.

В дверях ресторана стояли двое среднего возраста мужчин в форме охранников, интересовались у приходящих посетителей, к кому они, и тех, кто явился на поминки, вежливо направляли в банкетный зал. Остальные шли в другие залы ресторана. Мягкость, предупредительность и быстрота — таковы были основные принципы для всех служащих «Днестровских плавней».

Один из гостей, горбоносый и черноголовый, как грач, спросил с явным кавказским акцентом у проходящего мимо официанта, давно ли здесь служат эти охранники, что стоят у входа? Официант поинтересовался: «Которые?» Тот показал. «Эти старички? По-моему со дня открытия», — приветливо улыбнулся официант и, извинившись, убежал дальше по своим делам.

Другой гость внимательно прочитал, что написано на бейдже у молодого фотографа, и, отойдя в сторону, позвонил в фирму «Ритуал». На месте там оказался дежурный. Он ответил, что фотограф Сергей Миронович Мордючков работает в фирме, но в данный момент его нет, он на выезде.

Ева Абрамовна внимательно наблюдала за приходящими, многих из которых она почти не знала. Но вот ни Огородникова, ни Жеребцова среди гостей не оказалось. То ли они испугались чего, ведь Ева два дня была недосягаема — ни дома, ни по телефону, — то ли просто опаздывали, считая, что без них, как говорится, не начнут.

Ева «узнала» — это ей шепнул «случайно» оказавшийся рядом Мордючков, — доктора Баранова. Его скорбный, удрученный вид вполне приличествовал на фоне отличного костюма от Версаче. Он тоже подошел ко вдове и аккуратно и нежно пожал ей руку, но глаза его при этом удивленно блеснули. Не ожидал, видимо. А Ева мягким, волнующим голосом поблагодарила его за память — ибо ему она, кажется, позвонить как раз и забыла.

— Я вас сразу узнала, Вячеслав Сергеевич, Давид много хорошего говорил о вас, жаль, что не довелось познакомиться раньше… Проходите и чувствуйте себя как дома. Просто народу столько, что никакой квартиры не хватит. — И улыбнулась печально.

Баранов отошел, но глаз со вдовы больше не сводил, и это запечатлел «для истории» находчивый Сережа.

Вообще, «молодое дарование» зря здесь времени не терял. По роду службы, а также обладая профессиональной памятью, он уже успел не только мысленно «сфотографировать», но и запечатлеть на пленке несколько знакомых и полузнакомых ему лиц, проходивших в разное время по милицейским сводкам. А что, приятная здесь компания собиралась!..

Наконец всех пригласили к столу — и началась собственно церемония.

Сережа, скорее формально, что было заметно по тому, с какой неохотой он «работал», отщелкал общий вид застолья с нескольких позиций, затем сделал несколько групповых снимков, снял нескольких человек, произносящих краткие траурные речи, больше напоминавшие неумелые тосты, а затем устроился за отдельным столиком в уголке и стал… жрать. Запивая каждый кусок пищи глотком водки — ну типичный трудяга с кладбища. И скоро все перестали обращать внимание на редкие вспышки блица. А под конец он вообще тихо исчез, как растворился в пространстве. Да и народ уже был в ином градусе.

А вот Огородников с Жеребцовым так и не появились.

Зато двое других сотрудников той же «Глории», Демидов и Голованов, еще с утра установившие наблюдение за домом, где проживала Ева Грицман, отметили и запечатлели на пленке появление у двери ее квартиры двоих непрошеных гостей. Они быстро и ловко открыли входную дверь и исчезли внутри. И тотчас на пульте, установленном в припаркованном во дворе микроавтобусе, вспыхнули экраны обзора интерьеров комнат. И одновременно с тем, чем занимались в освещаемой лишь фонариками квартире эти пришельцы, на руках которых были натянуты светлые матерчатые перчатки, шла фиксация их занятий на пленку. Они не разговаривали, только чувствительные микрофоны, установленные в каждой комнате, доносили их напряженное, прерывистое дыхание.