Читать книгу "Воля дороже свободы - Анатолий С. Герасименко"

Теперь его окружали три женщины. С одинаковыми лицами, в одинаковых платьях. Наверное, если бы кто-то взялся сосчитать седые волосы на их головах, то результат не отличался бы ни на один волосок. У третьей Джил в руках были игрушки: деревянный солдат, исцарапанный паровозик и сдутый мяч.

– И ещё, – произнёс Джон, криво ухмыляясь.

Четвёртая копия богини подняла над головой нечто, напоминавшее маленькую картину, какие вешают над камином. Это был глиняный слепок в резной рамке. Покрытая трещинами поверхность гипса хранила отпечатки двух младенческих ступней.

– Решили такое сделать, когда ему исполнился год, – произнёс Джон с усилием. – На память. Рамку я сам вырезал…

Сейчас он выглядел глубоким стариком. Лоб прорезали морщины, скулы бугрились желваками, губы вытянулись в линию. Когда Кат отвёл взгляд от Джона, то обнаружил, что копии Джил исчезли – она вновь стояла в одиночестве.

– Это не иллюзия, – хрипло произнёс Джон. – Моя жена умеет телепортироваться. Недалеко, но мгновенно. И создавать двойников. Вот сейчас сделала троих и послала в хижину за детскими вещами. Всё ради тебя, громила. Ради доказательств. Тебе как – хватит, или больше надо?

Петер деликатно кашлянул. Кат глянул вниз, обнаружил, что до сих пор сжимает в руке ворот его рубахи, и разжал пальцы. Потом снова поднял глаза на Джил.

Обычная женщина. Худощавая, загорелая. Пожалуй, её можно было назвать красивой, если бы не застывший тоскливый взгляд.

Джил склонила голову набок.

– Она говорит, что больше не будет принимать божественный облик, – сказал Джон после недолгого молчания. – Говорит, что не рассчитала сил. Но надо было как-то убедить вас, что она – настоящая.

– Ничего, – с трудом разлепив спёкшиеся губы, сказал Кат. – Доказательства… В самый раз. Спасибо.

Петер вдруг отколол такую штуку: размашисто шагнул вперёд и низко поклонился, а после, выпрямившись, протянул ладонь к Джил.

– Сударыня, – сказал он. – Сударыня, мне очень жаль… Очень жаль, что так вышло с вашим сыном. Правда.

Кату показалось, что глаза Джил заблестели ярче.

– И мы… – Петер помедлил, потом вытянул вторую руку. – Мы с Демьяном обязательно его вам вернём. Ну, или как следует постараемся. Обещаем. Правда, Демьян?

Он оглянулся на Ката.

Кат не ответил. Он смотрел на Джил. Смотрел, как богиня меняется в лице. Прикусывает губу. Опускает веки.

Потом её плечи вздрогнули, и она исчезла. Словно никогда здесь не появлялась.

Джон раскрыл портсигар. Тот оказался пустым. Джон повертел портсигар в руках, потом с треском захлопнул крышку.

– Ну, парень, – сказал он Петеру негромко, – давно с ней такого не бывало.

– Простите, пожалуйста, – пробормотал Петер, – я всё испортил.

– Да нет, наоборот, – сказал Джон и поднялся на ноги. – Она ведь точно каменная ходила уже сколько лет. Ни улыбки, ни слёз. Словечка не услышишь – только смотрит, если что-то надо, а я у неё в голове читаю. Как вот сейчас. И почти всё время невидимая. Я-то знаю, где она, да только от этого не легче. А ты её… Ты её, кажется, расшевелил. Спасибо тебе.

Петер покраснел и потупился.

Джон прошёлся, разминая ноги, и легонько пнул ведро.

– Знали бы вы, как мне вас неохота отпускать, – сказал он.

– Неохота? – Кат поднял голову.

– Да. Вы мне понравились.

– Чем же? – удивился Петер.

Джон покрутил ногой в стоптанном ботинке, растирая брошенный часом раньше окурок.

– Страданием своим, – отрывисто, сквозь зубы сказал он.

– Страданием? – переспросил Петер.

Джон выпрямился.

– Именно, – сказал он. – У вас обоих кое-что есть за душой. То, что не даёт покоя. То, что не можете забыть. Не можете простить себе. Мне отсюда вас не прочитать: многоуровневая блокада, мать её. Но опыт, знаете ли... Так как? Прав я, или нет?

Петер сгорбился, разглядывая собственные ботинки, покрытые засохшим песком и хвоей.

– Да, – выдавил он.

Кат промолчал. Джон поглядел на него из-под шляпы и понимающе кивнул.

– Я в вас верю, – сказал он. – Верю, что не бросите всё на полпути, как те, кто здесь до вас шлялись. Пойдёте до конца. Страдание, ребята, оно всегда вдохновляет. Не даёт сказать: да ну его, своя рубашка ближе к телу, живём один раз, пускай другие жопу рвут…

Петер вздохнул – тяжело, длинно. Как-то совсем непохоже на себя.

– Удачи вам, – добавил Джон. – И это… Как машинку у берега найдёте, сразу на Батим не кидайтесь. Там хреново. Нужно бы подготовиться.

– Я подготовлюсь, – сказал Кат.

«И попрощаюсь», – добавил он про себя.

IX

Да, они многое знают, и многое им подвластно; их можно назвать всеведущими и всемогущими. Хотя это, пожалуй, вопрос точки восприятия. Меня тоже некоторые считают всеведущим и всемогущим, а я… Ладно, проехали.