Читать книгу "Вернуться - 3 - Альберт Кириллов"

а потом посмотрел на одного и другого. Оба — навязались на мою голову!

Роман не утерпели и рассказал Глотову о том, что они оба уезжают в Чечню. Тот отнесся к этой новости вроде бы спокойно, но всю неделю что-то долго обсуждал инструкторами, особенно часто встречался с Олегом, бывшим капитаном разведроты ВДВ, которого сам и привёл в «Титан». При этом постоянно о чём-то шушукался по углам с Титовым за спиной Германа.

За день до их отъезда в Москву убыла сборная «солянка» из следователей прокуратуры, следователей милиции и оперативных сотрудников, отравившихся в столицу на поезде.

«Щедрое» начальство купило самый «лучшие» билеты — в плацкартный вагон на всю честную компанию в количестве чуть более сорока человек.

Герману совсем «не улыбалось» тащиться почти сутки в плацкартном вагоне, толкаясь в проходах с пьяными мужиками и нюхать потные носки. А то что начнут «бухать», как только поезд отъедет от перрона, так это и ясновидящим быть не надо. Так что он решил, а Роман с радостью согласился, лететь до столицы на самолёте.

Вечером, перед отлётом, его мать и жена провожали его, обнявшись и вместе всплакнув, не хотя отпускать его на войну. Еле успокоил их, хотя это было сложно. При этом запретил им провожать его, чтобы они не портили ему настроение и не устроили истерику в аэропорту.

Последняя ночь перед отъездом была особенно жаркой для Германа, когда Настя, удручённая отъездом мужа, устроила ему целое Ледовое побоище в кровати.

Утром, не выспавшийся Герман с удивлением встретил в аэропорту не только Романа, но и Глотова, улыбающегося до ушей, одетого также, как и они, а также с рюкзаком и большим баулом в руках.

Оказалось, что эти два жука провернули «финт ушами». В других условиях и других временах их затея была однозначно обречена на провал. Но не в это время и не при таких обстоятельствах.

Глотов взял и написал заявление о приёме в отдел Титова на должность оперативного сотрудника, приложив заявление, что готов и желает поехать в Чечню.

Руководство Титова, недовольное его отъездом, только обрадовалось, что появился доброволец, который готов заменить одного из «оперов», направляемых в командировку.

Глотов, хоть и бывший военный, но в оперативной работе лопух-лопухом. И об его приёме в отдел Титова даже бы разговаривать не стали. Но тут всё у этих двух отморозков сложилось. Ведь от городского отдела потребовали отправить двоих оперативных сотрудников. А тут один доброволец есть, и тут же организовался второй — доброволец. И можно профессионального сотрудника оставить в отделе, а не отправлять чёрте куда. И рапорта Глотова были мгновенно завизированы.

Правда не смогли провести его как штатного сотрудника по спискам в отделе кадров, из-за того, что требовалось пройти стажировку три месяца. Но с учётом того, что при нахождении на территории Чечни один день службы шел за три, то его стажировка должна была быстро закончиться.

И такие случаи были повсеместно, к сожалению…

В прокуратуру, милицию, ФСБ и другие правоохранительные органы на пустующие штатные места, из-за разных обстоятельств, набирали людей, кому ранее отказали или сами не обращались, зная, что откажут.

Не из-за совершённых ими каких-то преступлений — этих бы никогда не взяли, а чем-то проштрафившихся при учёбе в вузах или имеющих различные нелицеприятные истории за спиной. Которых ранее руководители и на пушечный выстрел бы к своим структурам не подпустили.

Теперь им открыли двери, только одновременно они писали два заявление: о приёме их на работу и об отправке их в Чечню.

Не очень приятный отбор, но таким образом руководители «закрывали» пустующие места; а получившие шанс люди попадали туда, куда ранее им вход был закрыт.

Конечно, часть этих отправившихся в Чечню «счастливцев» потом вернулась домой в гробах, но тут кому как повезло, увы…

Прилетев в Москву в аэропорт «Домодедово» троица «пермяков» порадовались погоде: было около двенадцати градусов и неплохо пригревало солнышко. В отличие от Перми, где было минус десять.

Быстро договорились с одним «бомбилой», забросили свои баулы и рюкзаки в багажник, и через два часа были в Генеральной прокуратуре на Большой Дмитровки.

Встретили их там не очень ласково, остановив на милицейском посту на входе в здание и отказавшись пустить внутрь, несмотря на предъявленное удостоверение Германа.

Капитан милиции, сидевший за столом на входе рядом с турникетом, пренебрежительно заявил им, что внутрь по удостоверениям прокуратуры могут пройти только сотрудники ГП РФ или по заказанному ими же пропуску.

— Вон, там на стене, — показал капитан рукой на стену рядом с окошком «бюро пропусков», — висит телефон. Звоните по телефону нужному вам сотруднику. Он либо спустится за вами, либо закажет вам пропуск.

— Козлы! — ругнулся Герман, а потом пошел звонить по телефону, припоминая внутренний номер заместителя начальника одного из отделов по фамилии Харитонов. С ним Кузнецов приказал связаться, т. к. тот ответственный за отправку прибывающих из Перми в Чечню.

Через пять минут, спустившийся Харитонов заявил им, что им надо проехать на улицу Хользунова в Главную Военную прокуратура(ГВП) и обратиться в следственное управление по такому-то телефону, отдав бумажку с написанным номером Герману.

Всё это время у всех было ощущение, что им делают огромное одолжение, что просто разговаривают с ними. Потом Харитонов достаточно сухо попрощался с ними и быстро ушел.

— Зараза! — пристально посмотрел ему вслед Роман. — Они тут все такие?..

— Козлы? — закончил за него Герман. — Почти все! — добавил утвердительно. — Ладно, поехали, чего время зря терять.

Через час они приехали на ул. Хользунова и начался тот же цирк с конями: внутрь пускают только сотрудников ГВП РФ или по пропуску.

Десять минут попыток дозвониться с телефона — один в один похожего на телефон в ГП РФ и наконец им выписали пропуски и пригласили внутрь здания на второй этаж в 217 кабинет, где их встретил полковник в форме:

— А ваши уже улетели! — огорошил их полковник тем, что чуть ранее приехавшие в Москву на поезде «пермяки» уже отправлены в Чечню на самолёте.

Хотя их заверяли, что в лучшем случае они вылетят в Чечню не раньше позднего вечера, а худшем — на следующий день. Оказалось, что их встретили на Казанском вокзале и отвезли на Ходынский аэродром. Откуда ещё час назад вылетел самолёт в Моздок.

— Зашибись! И что нам делать? — опешил Герман.

— Вот вам предписание, — протянул полковник официальный бланк с текстом, печатью и подписью начальника какого-то там управления МО РФ. — Отправляйтесь на аэродром. Самолёты на Моздок вылетают почти каждый час. Покажете это предписание ответственному на аэродроме и вас отправят ближайшим самолётом в Чечню.

Герман спросил у полковника по поводу оставления их троих в одной команде, если будет какое-то распределение по районам Чечни, на что получил ответ, что группы формируются на месте.

Предоставить им транспорт, чтобы они смогли добраться до аэродрома — отказались. Пояснив, что они прекрасно доберутся и на общественном транспорте. Хорошо коленом под зад не дали…

Почесали затылки, плюнули и поймав очередную машину, уехали в сторону Ходынского аэродрома.

Пока ехали, Герман поймал себя на мысли, что ему интересно посмотреть на Ходынский аэродром, который будет закрыт в 2003 году. Именно тогда с него взлетел последний военно-транспортный самолёт. Затем аэродром почти полностью застроили жилыми домами, торговыми центрами, офисами и разбили большой парк.

Высадившись из машины у КПП на входе на аэродром, они дождались, пока караульный — старший сержант вызовет ответственного. И через пять минут подошёл капитан, тщательно изучивший их предписание, после чего пропустил их внутрь закрытой зоны. Потом довел их по улице до диспетчерской, где на первой этаже в небольшом помещении поставил свою подпись и печать на их предписании. И пригласил всех на взлётное поле.

— Вон, видите «Ильюшин»? — спросил капитан, ткнув рукой в сторону одного из нескольких самолётов, что стояли на стоянках, неподалеку от взлетной полосы.

— Видим! — ответил за всех Герман, сразу узнавший характерный силуэт самолёта ИЛ — 76, который трудно было спутать с каким-то другим.

— Идите туда, покажите предписание командиру экипажа, — сказал капитан, отдал честь и быстро куда-то ушел.

Пришлось тащиться с рюкзаками и баулами до самолёта, стоявшего метрах в ста от диспетчерской. Под конец пути зайдя сзади самолёта, где была открыта большая грузовая рампа.

С удивлением обнаружили, что почти на самом краю пола самолёта и наклонной поверхности рампы стоит обычный деревянный стол.

— О! А вы кто такие? — задал вопрос один из сидевших за столом трех мужчин. Погоны на лётной куртке которого показали, что перед ними аж целый полковник. У двух других были погоны майора