Читать книгу "Город греха - Misty Rain of Jiangnan"

class="p1">Последние несколько сезонов оставили лишь слабые следы тьмы в таком огромном пространстве. Возможно, это ощущение мрака задержалось бы в его собственном сознании на долгое время, или, возможно он почувствовал бы боль, когда будет думать о них всю свою оставшуюся жизнь. Но то, что следовало за каждым воспоминанием о страдании и боли, было богатством.

Ричард начал открывать глаза и наблюдать за окружающим миром. Первое, что привлекло его внимание, были различные типы людей в Премиуме. Oн чаще общался с профессорами-магами, и теперь они были не машины, которые давали знания. Вместо этого они были живыми людьми, эльфами, гномами, даже дроу.

Эти наставники имели свою долю эмоций и требовали собственной выгоды. Они относились ко всем по-разному и не относились ко всем одинаково.

Каждое их действие приводило к разным выводам в реальности Ричарда: махать рукой, бросать удар, поднимать бровь или даже регулировать свой взгляд. Даже одни и те же фразы, произносимые на разных языках с разной интонацией, имели разные значения. Понимание Ричардом своих учителей росло с каждым днем и он наблюдал за ними с большим интересом, добавляя их к числу образцы в его памяти, которые он мог использовать для сравнения. Он внезапно понял, что большинство слов и выражений его наставников на самом деле имеют скрытые значения, которые он еще постепенно открывал.

Профессора были из разных областей, поэтому и их отношения отличались. Некоторые из этих областей были расположены рядом друг с другом, в то время как другие, вероятно, были в разных мирах. Те, кто пришел из подобных областей, часто не разделяли хороших отношений, и такие, как Попович и Райли, явно недолюбливали друг друга. С другой стороны, те, кто пришли с областей, которые не имели ничего общего друг с другом, были на гораздо в лучших условиях, а некоторые из них были даже близкими друзьями.

Созерцая это новообретенное видение, Ричард обнаружил, что ключом ко всем этим отношениям являлась конкуренция, которая управлялась преимуществом, называемым 'монеты'.

После того, как он открыл глаза, Ричард получил больше знаний. Например, теперь он, наконец, понял, почему так много уроков геометрии, математики, рисования и магии были внезапно добавлены в его учебную программу. Он также узнал о своем будущем статусе святого мастера рун.

"Итак, Мастер хочет подготовить меня к статусу мастера рун..." - подумал Ричард. Xотя он был подростком, который вырос в горах, горизонты Ричарда значительно расширились, проведя более года в Премиуме. Он больше не был тем мальчиком, который понятия не имел о том как все устроено. И хоть положение мастера рун было высоким, оно всё равно было безвкусным в глазах Ричарда. Мальчик понятия не имел, как десятилетие скрытого влияния Елены сделало его равнодушным к привилегиям или унижениям.

Независимо от его мыслей, он не позволял ожиданиям своего господина о нем пойти коту под хвост. Дети, выросшие в горах, часто были упрямыми. Но они также ясно знали о своих предпочтениях и антипатиях. Ричард был очень умным и, подвергаясь большому количеству страданий и поворотов в своей жизни, он был более зрелым, чем его сверстники. Теперь он хорошо знал, что у него особое положение в Премиуме. А еще лучше о том, сколько людей будет дивиться количества ‘наслаждений’, что он получает от своего хозяина каждый месяц. Многие взгляды, устремленные на него, падали со скрытыми мотивами, содержащими зависть, тоску и желание лишить его всего, что у него было. Тем не менее, такие люди держались от него на расстоянии, не осмеливаясь вступать в сговор против него, как они того хотели. Инцидент с Папином был несчастным случаем: он был просто одним из тех благородных детей, которые не знали, насколько глубоки были воды, в которые он ступал.

Он также понимал, что несколько человек всегда следили за ним издалека, куда бы он ни шел. Возможно, это было из-за того, что те, кто кидал в его сторону злые взгляды, всегда отступали в страхе. Но он знал по своему чутью, что это были защитники, а не шпионы. Думая о том, насколько беззаботным и бережливым был его хозяин, эти действия заставили его чувствовать себя слегка тепло. Это был единственный источник тепла, который Ричард получил этой зимой.

К счастью, его исследования не были затронуты вообще, даже в эти смутные времена, и вместо этого он сделал прыжок в своем волшебном прогрессе. Новообретенные мысли дали ему сокровенную самоуверенность.

Зима прошла как надо, и весна снова здесь. После завершения учебы, в течение дня Ричард потащил свое вялое тело обратно в свою резиденцию. Когда он проходил мимо стальной куклы, которая стояла одна в углу, он вдруг понял, что это был снова его день рождения.

Помимо неповрежденной головы, остальная часть стальной куклы уже была искажена настолько сильно, что было практически невозможно представить, как она выглядела первоначально. Это было результатом многочисленных случаев, когда Ричард набрасывался на нее со злостью. Стена вокруг нее также была покрыта бугорками разных размеров - нее врезались части куклы.

Ричард стал рядом с куклой и нежно ласкал пестрые углубления разных размеров. Некоторые из вмятин имели заостренные края и острые, как бритва, щели - эти следы оставили не только его кулаки, но и локти, плечи, колени и даже голова. Некоторые из этих вмятин были даже испачканы засохшими пятнами крови.

Испытав слабое чувство боли от пальцев и увидев пятна крови, Ричард, наконец, понял, что он на самом деле не был одинок на протяжении всей зимы. Он думал, что он провел ее, занимая себя и проходя сезон в тишине, но боль всегда была с ним. Она была спрятана так глубоко, что он почти подумал, что забыл ее.

Голова стальной куклы была в идеальном состоянии. Ее скрипучая, чистая и круглая поверхность отражала несколько измененное лицо Ричарда, но остальная ее часть была полностью уничтожена. Большая часть деталей в этот момент держалась только тонкой проволокой, готовой распасться еще одним ударом по корпусу. Ричард улыбнулся и похлопал куклу по лицу, прежде чем сделать длинные шаги к своей спальне.

На следующий день в учебную программу был включен урок рисования. Прослушав целый урок о теории художественного признания, десяток студентов вежливо

представили свои грубые наброски, которые были назначены в качестве домашней работы, прежде чем уйти. Ричард был последним, кто сделал шаг вперед.

Маэстро почему-то чувствовал себя крайне неуютно, несмотря на то, что Ричард все еще выглядел подростком. Он подсознательно отводил свой взгляд - одна лишь мысль о рисунках Ричарда заставляла его