Читать книгу "Театр Теней - Орсон Скотт Кард"

Но сейчас она была отлично обучена. Даже не глянула на первый туалет, мимо которого прошла, и на второй тоже. Лучше всего будет зайти в туалет уже в гостинице.

Когда же ты прилетишь, Боб? Тебя посадили на следующий рейс? Как мы найдем друг друга в этом городе?

Но она знала, что он бы вышел из себя, если бы она околачивалась в аэропорту, надеясь встретить его рейс. Во-первых, она понятия не имела, откуда он будет лететь – Боб вполне мог выбрать самый причудливый маршрут, и потому его можно было ожидать из Каира, Москвы, Алжира, Рима или Иерусалима. Нет, лучше в гостиницу, записаться под псевдонимом, который Боб знает, и потом…

– Миссис Дельфийски?

Она резко обернулась, услышав фамилию матери Боба, и тут поняла, что высокий седовласый джентльмен обращается к ней.

– Да. – Она засмеялась. – Я еще не привыкла, что ко мне обращаются по фамилии мужа.

– Простите, – извинился мужчина. – Вы предпочитаете вашу девичью фамилию?

– Ее я уже давно не использую. Кто вас послал меня встречать?

– Ваш хозяин, у которого вы в гостях.

– Я много где гостила за свою жизнь. Есть хозяева, которых мне не хотелось бы видеть вновь.

– Но таким людям в Дамаске жить не дозволено. – У человека в глазах играли искорки. Он наклонился поближе. – Некоторые имена лучше не произносить вслух.

– В частности, мое, – улыбнулась она.

– Здесь и сейчас, – сказал он, – вам ничего не грозит, хотя про других этого сказать нельзя.

– Мне ничего не грозит, потому что вы со мной?

– Вы в безопасности, потому что я и мой… как это на жаргоне вашей Боевой школы? – джиш – за вами присматриваем.

– Я никого не видела, чтобы за мной следил.

– Вы даже меня не видели, – напомнил он. – Это потому, что мы свое дело очень хорошо знаем.

– Вас я видела, я только не поняла, что вы как-то меня приметили.

– Как и я говорил.

Она улыбнулась.

– Хорошо, я не буду называть имя нашего хозяина. Так как вы этого тоже не хотите делать, боюсь, что я никуда с вами не поеду.

– Как вы подозрительны! – горестно улыбнулся он. – Что ж, ладно. Быть может, я бы мог разрешить ситуацию, взяв вас под арест.

Он показал ей весьма официального вида табличку у себя в бумажнике. Она понятия не имела, какая организация выпустила такое удостоверение, поскольку не знала даже арабского алфавита, не то что языка.

Но Боб говорил ей: прислушивайся к своим подозрениям и прислушивайся к своему доверию. Этому человеку она поверила и потому поверила его удостоверению, хотя и не могла его прочесть.

– Значит, вы работаете на правительство Сирии?

– Иногда, – улыбнулся он, убирая бумажник.

– Давайте выйдем наружу, – предложила она.

– Давайте лучше не надо, – возразил он. – Зайдем здесь в одно помещение.

– В туалетную кабинку? Или в допросную?

– Ко мне в кабинет.

Если это и был кабинет, то очень здорово замаскированный. Пришлось зайти за билетную стойку компании «Эл-Ал» и в служебное помещение.

– «Эл-Ал»? – удивилась Петра. – Вы израильтянин?

– У Израиля с Сирией последние сто лет тесная дружба. Вам бы следовало освежить знание истории.

По коридору, уставленному шкафчиками для одежды, они прошли мимо питьевого фонтанчика и пары туалетов.

– Я не думала, что дружба настолько тесная, чтобы сирийской полиции было позволено использовать помещения израильской авиакомпании.

– Я сказал неправду насчет сирийской полиции.

– А они соврали своей надписью насчет «Эл-Ал»?

Он ладонью открыл дверь без надписи, но, когда Петра попыталась пройти внутрь, он покачал головой:

– Нет-нет, сначала приложите ладонь.

Петра послушалась, хотя усомнилась, чтобы рисунок ее ладони мог быть в Сирии.

А его, конечно, и не было. Его только сейчас сняли, и теперь ее где угодно смогут опознать компьютеры охраны.

Дверь выходила на ведущую вниз лестницу.

И вниз, и еще вниз, круто, глубоко в подземелье.

– Вряд ли эта лестница соответствует международным правилам об обеспечении доступа инвалидам, – сказала Петра.

– Что международные органы не видят, то нам не повредит, – ответил он.

– Теория, которая слишком многих подставила под большие беды.

В подземном туннеле ждала небольшая дрезина. Без водителя. Очевидно, ее поведет спутник Петры.

Не так. Он сел на заднее сиденье рядом с Петрой, и дрезина поехала сама по себе.

– А ведь вряд ли вы всех своих важных гостей проводите через билетный терминал «Эл-Ал», – сказала Петра.

– К этой улочке ведут и другие пути, – ответил он. – Но те, кто вас ищет, не полезут в «Эл-Ал».

– Вас бы удивило, если бы вы знали, как часто враги меня опережали на два шага.

– А если друзья опережают их на три?

Он рассмеялся, будто это была шутка, а не похвальба.

– Мы в этой машине одни, – сказала Петра. – Давайте какие-то имена назовем.

– Я – Иван Ланковский, – сообщил он.

Петра засмеялась невольно, но он даже не улыбнулся, и она перестала.

– Извините, пожалуйста. Но вы не похожи на русского, и мы в Дамаске.

– Мой дед со стороны отца был русский, а бабка – казашка; оба были мусульманами. Родители моей матери оба живы, слава аллаху, и они иорданцы.

– И вы не меняли имя?

– Сердце, а не имя делает меня мусульманином. Сердце и жизнь. Имя – часть моей родословной. Раз Аллах велел мне родиться в этой семье, кто я такой, чтобы отвергать его дар?

– Иван Ланковский, – повторила Петра. – Но мне бы хотелось слышать имя того, кто вас послал.

– Имя начальника не называй никогда. Одно из основных правил секретности.

Петра вздохнула:

– Кажется, я уже не в Канзасе.

– Мне не верится, – сказал Ланковский, – что вы хоть раз бывали в Канзасе, миссис Дельфийски.

– Это из…

– Я видел «Волшебника из страны Оз», – перебил Ланковский. – Все-таки я человек образованный. И… я-то бывал в Канзасе.

– Тогда вы обрели мудрость, о которой я могу только мечтать.

Он усмехнулся:

– Места незабываемые. Как Иордания после ледникового периода. Высокая трава во все стороны до горизонта, открытое небо над головой, а не клочки его между ветвями деревьев.