Читать книгу "Похищенная принцем - Оливия Дрейк"

Казалось, это было так давно! Чуть больше недели прошло с того дня, когда они с Беатрис вышли из особняка леди Милфорд, и Элли заметила, что с ее кузины не сводит глаз мрачный незнакомец, облаченный в черное. Могло ли ей хоть во сне присниться, что не пройдет и десяти дней – и она, сидя в башне древнего замка, будет мечтать провести с этим незнакомцем ночь любви?

Нет, не просто мечтать! Она разработала хитрый план с целью заманить его к себе в постель – и теперь трепетала от волнения и желания. Решится ли она на это? Осмелится ли?

Послышался стук в дверь – и сердце ускорило свой бег, хоть Элли и понимала, что это может быть только миссис Макнаб с ранним ужином. За окном стояли сумерки: в феврале в половине шестого уже темнеет. Сказавшись усталой и заверив, что хочет рано лечь в постель, Элли попросила сегодня принести ей ужин пораньше.

После обеда она отослала и Демиана, сказав ему, что устала и хочет вздремнуть. И кстати, не будет ли он так любезен зайти часов в шесть и принести ей перо и чернила? Ей хотелось бы поработать над окончательным вариантом своих карандашных набросков.

Опираясь на трость, изготовленную для нее Демианом, Элли направилась к двери. Внутри все словно скрутилось в узел. Она поступает как бесчестная женщина, обманывает обоих – и с какой целью?! А что, если миссис Макнаб увидит ее смелый наряд и что-то заподозрит?

Боже правый! Почему она раньше об этом не подумала? Если кто-то еще догадается, как жаждет она удовлетворить свою греховную страсть, Элли, должно быть, умрет от стыда! Нет, пусть это останется тайной между Демианом и ею!

От одной мысли о Принце-Демоне у нее подгибались колени. После той жаркой сцены на парапете Элли не могла больше работать над иллюстрациями. Она словно грезила наяву; мысли постоянно уносились туда, в те блаженные мгновения. Девушка снова и снова переживала тот поцелуй: жадные губы, прильнувшие к ее губам, щекотание щетины, прижатой к ее щеке, смелые пальцы, поглаживающие ее сосок… Но больше всего возбуждал Элли тот миг, когда он, сжав ладонями ее ягодицы, приподнял ее, привлек к себе, и она ясно ощутила твердость его мужского достоинства, прижатого к ее чреслам.

О, сегодня она не будет чопорной девственницей, не станет его останавливать! Нет – она соблазнит Демиана на новое пылкое объятие. И когда он ответит ей так, как отвечают женщинам донжуаны и повесы вроде него, когда прижмет к себе и вопьется губами в его губы, она не станет противиться – о нет, она самозабвенно отдастся соблазну!

Глубоко вздохнув, чтобы прийти в чувство, Элли распахнула дверь. С тускло освещенной лестницы рванулся ей навстречу поток холодного воздуха. Однако за дверью оказалась вовсе не служанка.

Перед Элли стоял сам Демиан с большой корзиной в руках. В пальто с поднятым воротником, черные волосы взъерошены ветром, один угол рта приподнят в знакомой обаятельной полуулыбке.

– Я все равно сюда направлялся, так что решил избавить от трудов миссис Макнаб, – сообщил он своим глубоким баритоном. – Сказал, что нет нужды нам обоим взбираться по этим крутым ступеням.

Он бросил внимательный взгляд на Элли, и голос его замер, а взгляд остановился на вырезе ее платья. По телу девушки пробежала дрожь удовольствия. Быть может, он вспоминает, как ласкал ее грудь? Несмотря на холод, она вся пылала от сознания, что план соблазнения Демиана уже действует… точнее, начнет действовать, если она прекратит пялиться на него, как дурочка, и возьмет себя в руки.

Элли отступила, пропуская его в комнату.

– Входите, Демиан, прошу вас! Прошу прощения за то, что вы застали меня врасплох. Я не ждала вас так рано.

Взгляд серо-зеленых глаз стал пристальным и проницательным.

– Я только на секунду, – ответил он. – Хотел занести то, что вы просили. Надеюсь, вы хорошо отдохнули?

С этими словами он поставил корзину на столик у огня. Воцарилась недолгая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня в камине. В молчании Демиан извлек из корзины накрытые тарелки, расставил их на столе, а затем вопросительно взглянул на Элли.

Та, смущенная и сбитая с толку его заявлением, что он не останется, наконец вспомнила, что Демиан задал ей вопрос и ждет ответа.

– Отдохнула? А… гм… да… да, конечно! Прекрасно выспалась! Сейчас я совсем не чувствую себя уставшей – напротив!

– Странно, – заметил он, доставая столовые приборы. – Миссис Макнаб сказала мне, что вы собираетесь сегодня пораньше лечь в постель.

Элли сглотнула; у нее вдруг пересохло в горле.

– Разве? Э-э… да, может быть, припоминаю, я говорила что-то такое… но до того, как поспала! А сейчас я бодра, как никогда! Уверяю вас, мне еще долго не захочется спать!

Стоя у дверей, сжав в руках импровизированную трость, она следила за тем, как Демиан накрывает на стол. Сердце ее сжалось, когда он выпрямился и взглянул на нее. В лице читалась какая-то холодная сдержанность, которую Элли не понимала; кроме того, он не снял пальто – а значит, не понял ее намека.

– Демиан, – заговорила Элли, сложив губы в самую теплую и сердечную улыбку, – я была бы так рада, если бы вы согласились поужинать со мной! Может быть, присоединитесь? Прошу вас!

– Здесь только одна тарелка и одна вилка, так что не получится. – Он шагнул к ней, по-прежнему странно серьезный, даже мрачный. – Я тоже хотел бы сегодня лечь пораньше. Думаю, вам приятно будет услышать: по мнению Финна, к завтрашнему дню шторм утихнет настолько, что утром мы сможем отправиться в путь.

Эта новость поразила Элли. Только вчера она считала минуты до отъезда – а теперь ничего так не желала, как остаться в замке подольше. Но куда исчез тот дружелюбный, расслабленный человек, с которым они сегодня сидели на кровати и болтали два часа кряду? Что произошло с Демианом – почему он теперь так холоден к ней, так равнодушен?

– Вы уверены? – спросила она. – Что, если море будет еще неспокойно?

– Финн родился и вырос в этих местах, он прекрасно разбирается в здешней погоде. – Остановившись перед Элли, Демиан достал из кармана пальто остро заточенное перо и чернильницу с пробкой и протянул их ей. – Вот то, что вы просили. Надеюсь, вы приятно проведете вечер в работе над книгой.

Элли молча стояла перед ним, не в силах протянуть руки и взять перо и чернильницу. Ведь тогда он уйдет – а именно этого ей меньше всего хотелось!

Но почему он не улыбается? Почему даже не пытается ее соблазнить, несмотря и на глубокий вырез, и на тщательно уложенную прическу? Быть может, она ошиблась, решив, что ему понравилась? Что его влечет к ней так же, как и ее к нему?

Быть может, во время той страстной сцены на парапете он действительно думал только о своей покойной жене. Только ее видел перед собой. А Элли стала для него лишь удобным «манекеном», на который можно излить свои чувства.

Сердце ее болезненно сжалось. Вспомнились первые его слова, услышанные по приезде в замок – о том, что на расстоянии она выглядела куда симпатичнее. Быть может, он предпочитает хрупких блондинок, таких, как его покойная жена? И все-таки… Элли же видела, с каким огнем в глазах он смотрел на нее!