Читать книгу "Невидимые женщины. Почему мы живем в мире, удобном только для мужчин. Неравноправие, основанное на данных - Кэролайн Криадо Перес"

Отдельные высокотехнологичные стартапы переняли опыт Нью-Йоркского филармонического оркестра и ввели слепые рекрутинговые процедуры[489]. Так, GapJumpers предлагает соискателям, желающим занять конкретную должность, выполнить небольшие задания. Того, кто лучше всех справился с заданием, без сбора дополнительных сведений направляют непосредственно к будущему начальству. Результат? Около 60 % принятых на работу относились к недостаточно представленным категориям работников.

Слепой рекрутинг ввести нетрудно. Куда труднее понять, как использовать слепые процедуры при продвижении работников. Но и здесь есть решение: подотчетность и прозрачность. Одна высокотехнологичная компания ввела реальную ответственность менеджеров за принятые ими решения о повышении окладов подчиненных. Компания начала собирать данные о последствиях этих решений и, главное, создала специальное подразделение, занимающееся их отслеживанием[490]. Пять лет спустя гендерный разрыв в оплате труда в компании был практически полностью ликвидирован.

Глава 5

Эффект Генри Хиггинса

Операционный директор Facebook Шерил Сэндберг в первый раз забеременела, когда еще работала в Google. В своей книге «Не бойся действовать»[491], ставшей бестселлером, она писала, что переносила беременность очень тяжело. Все девять месяцев по утрам ее мучила тошнота. У нее не только рос живот, но и опухало все тело. Ноги увеличились на два размера, «превратившись в бесформенные куски плоти», которые Шерил могла видеть, «только положив на кофейный столик».

Дело было в 2014 г. Google уже была крупной компанией. Возле здания располагалась огромная автостоянка. Располневшей Шерил было нелегко добираться от нее до офиса. После нескольких месяцев борьбы она наконец достучалась до одного из основателей Google, Сергея Брина, и «заявила, что необходимо оборудовать парковочные места для беременных [расположенные у входа в здание], и чем скорее, тем лучше». Брин сразу же согласился, «заметив, что как-то не задумывался об этом раньше». Сэндберг и сама была «смущена» – ведь до тех пор, пока она «не почувствовала на своей шкуре, каково это – передвигаться на больных ногах», ей тоже не приходило в голову, «что беременным женщинам нужны отдельные места на парковке».

До тех пор, пока Шерил не забеременела, у Google не было нужных данных: ни отцы-основатели компании, ни сама Сэндберг не знали, каково приходится беременным. Но стоило одному из руководителей забеременеть, как этот пробел был заполнен, и от этого выиграли все женщины, работавшие в компании и забеременевшие после Шерил. Но для того, чтобы ликвидировать пробел, вовсе не обязательно было ждать, пока забеременеет женщина-руководитель; до нее это случалось с другими, не столь высокопоставленными сотрудницами. Компания могла (и должна была) собрать данные заблаговременно. Но реальность такова, что обычно для решения подобных вопросов требуется руководитель-женщина. А поскольку в руководстве компаний по-прежнему доминируют мужчины, современные рабочие места остаются очень неудобными для женщин: вспомним и тяжелые двери, которые не в силах открыть женщина среднего телосложения, и стеклянные лестницы, и зеркальные полы фойе, позволяющие любому заглянуть вам под юбку, и швы между плитками на тротуарах, словно специально предназначенные для того, чтобы в них застревали тонкие каблуки. Разумеется, все эти неприятные мелочи – еще не конец света, но они отравляют женщинам жизнь.

Взять, к примеру, стандартную температуру воздуха в офисах. Формула для определения оптимальной температуры воздуха в помещениях была разработана в 1960-е гг. в расчете на скорость метаболизма среднестатистического сорокалетнего мужчины весом 70 кг, находящегося в покое[492]. Но недавнее исследование показало, что «скорость метаболизма молодых женщин, выполняющих легкую офисную работу, значительно ниже» стандартного показателя для мужчин, выполняющих аналогичную работу. Оказалось, что скорость женского метаболизма на 35 % ниже скорости мужского, и, соответственно, температура воздуха в современных офисах в среднем на пять градусов ниже комфортной для женщин. Вот почему летом в нью-йоркских офисах можно наблюдать странную картину: женщины кутаются в пледы, а их коллеги-мужчины разгуливают в рубашках с короткими рукавами[493].

Нехватка всех этих данных ведет к гендерному неравенству, не говоря уже о том, что она вредит бизнесу: работники, чувствующие себя некомфортно, – плохие работники. Но дефицит данных, связанных с рабочими местами, ведет и к более серьезным последствиям, чем просто дискомфорт и обусловленное им снижение производительности труда. Он приводит к хроническим заболеваниям, а иногда и к гибели женщин.

За последние 100 лет рабочие места в целом стали значительно более безопасными. В Великобритании в начале 1900-х гг. на работе ежегодно погибали около 4400 человек[494]. К 2016 г. этот показатель снизился до 137 человек[495]. В США в 1913 г. на работе умерли около 23 000 человек (при общей численности трудовых ресурсов 38 млн человек)[496]. В 2016 г. этот показатель составил 5190 человек (при общей численности трудовых ресурсов 163 млн человек)[497]. Значительное снижение количества несчастных случаев со смертельным исходом на рабочих местах стало следствием усилий профсоюзов, требовавших от работодателей и государства повышения стандартов производственной безопасности. В Великобритании с 1974 г., когда был принят Закон о гигиене и безопасности труда (Health and Safety at Work etc. Act 1974), количество несчастных случаев на производстве сократилось на 85 %. Этому можно только радоваться, но необходимо сделать одну оговорку. Некоторые данные говорят о том, что на фоне снижения мужского производственного травматизма наблюдается рост травматизма женского[498].