Читать книгу "Мой друг Тарантино - Татьяна Полякова"

— И что?

— Я думаю, такое не забывается. Я бы точно не забыла.

— Не сомневаюсь, — криво улыбнулся Антон. —Только речь не о тебе. Возможно, он спит и видит Щербатого в могиле, но этововсе не значит, что он захочет нам помочь.

— Захочет, — убежденно заявила я. — Онинвалид, особо терять ему нечего, а месть — это всегда серьезно.

— Вопрос в том, имеет ли он возможность отомстить?

— В любом случае напакостить Щербатову не откажется. Адля нас сейчас любая помощь важна.

— Какого рода помощи ты ждешь от него? — ужеспокойнее спросил Антон.

— У человека, который чего-то стоил, полновозможностей, даже если он отошел отдел. Почему бы ему через своих людей непопытаться узнать, когда и при каких обстоятельствах исчез Таболин. Если онсможет узнать, это будет подарком к празднику.

— Потрясающе. Ты хочешь, чтобы он сделал за нас всюработу. А что мы предложим взамен?

— Щербатого, конечно, — удивилась я. — Мыизбавим мир от этого урода и порадуем старикана. Ну как?

— Нет слов. Теперь я вижу, ты не зря прохлаждалась убассейна. Тебе голову не напекло, дорогая?

— Не заводись, — поморщилась я. — Мыпредлагаем честную сделку, старикан клюнет. Я вижу лишь одну проблему: поверитли он тебе, когда ты предстанешь перед его ясными очами. Ты говорил, чтоработал на него, но ни словечка не сказал, какие отношения сложились между вами.Он доверял тебе? Если ты вдруг позвонишь ему и попросишь о встрече, как он кэтому отнесется?

— Душевно. Меня не это волнует, ты сказала о сделке.Как, по-твоему, мы преподнесем ему Щербатова? На блюде?

— Такие вещи не в моем вкусе. Но можешь мне поверить, явполне способна пристрелить эту сволочь, чтоб ему пусто было. За его смертьгосподь премирует бесплатной путевкой в рай, уж в этом не сомневайся. Другоедело, что старикан, если он, конечно, с фантазией, сам захочет поучаствовать вшоу. А шоу мы ему обеспечим.

Антон засмеялся, но смех вышел невеселым, скорее злым, онперегнулся через стол, стараясь быть ближе ко мне, и заговорил, понижая голос:

— Ты — чокнутая. Пораскинь своими куриными мозгами:если я пойду к человеку с таким предложением, я должен отвечать за свои слова.Или ты думаешь — он дурак, каких мало? Он отыщет нам Таболина, потом мыизвинимся, потупя глазки за неудачную шутку, и отправимся восвояси? Даже такаядура, как ты, вряд ли может на это рассчитывать.

— Оставь в покое мои мыслительные способности, —обиделась я. — Стрелять в Щербатова среди бела дня никто не собирается. Внего, кстати, не раз уже стреляли — и все без толку. Мы заманим его в ловушку,а уж затянуть петлю на его шее дело старикана.

— Что за ловушку ты имеешь в виду?

— Щербатый принял меня за сестру, так? Ты свидетель,как он жаждет заполучить ее. Я побуду в роли сестры еще некоторое время иназначу ему встречу. Конечно, если просто взять да и позвонить Гришке, онявится не один и вполне может прихватить с собой БТР, а вот если мы представимдело так, что сами оказались в ловушке… — Я широко улыбнулась, а Антонзадумался. — Детали операции можно разработать позднее, вкратце этовыглядит так: мальчики Щербатого нападают на наш след, мы укрываемся вкаком-нибудь уединенном месте, куда прибывает Гришка, а вслед за ним киллер,нанятый все тем же стариканом. Ну как?

— Он не старикан, — неожиданно ответилАнтон. — Ему пятьдесят два года, пять лет из них он прикован к инвалиднойколяске.

— Помню, помню, — кивнула я. — А еще онлишился сыновей, и все это Тришкиными стараниями. И после этого ты хочешьубедить меня, что дядечка не рискнет?

— Не знаю, — серьезно ответил Антон. — Этотак по-дурацки, что вполне может сработать.

Антон размышлял, продолжая вертеть в руках многострадальнуювилку, я сидела тихо, боясь неосторожным словом или просто движением нарушитьстоль ответственный процесс. План, который пришел мне в голову, пока ясозерцала фонтан, представлялся простым и ясным, я не видела в нем ни одногоизъяна и считала, что осуществить его пара пустяков. Если б я знала, куда этонас заведет, то поостереглась бы радоваться, когда Антон, отрешившись от дум,поднял на меня взгляд и заявил:

— Что ж, давай попробуем.

Думаю, в его решении не последним аргументом явился тотфакт, что к этому моменту Антон уже понял: просто выйти из игры ему не удастся.С Гришкой в самом деле шутки плохи, от него не спрячешься в небольшомгородишке.

Лобанов расплатился, и мы покинули кафе. Мы разделились сАнтоном в нескольких метрах от центрального входа в гостиницу. По тому, как оноглядывался, я поняла: парень не так уж уверен, что выбрал для нас самоебезопасное убежище. Я вошла в холл, достигла третьего этажа и, встретившисьздесь со своим большим другом, передала ему ключ от номера, после чего ещенемного постояла возле пожарной лестницы. Голова Антона показалась вприоткрытой двери, он кивнул, приглашая к нему присоединиться, и только послеэтого я оказалась в номере.

— Не похоже, чтобы здесь кто-то шарил, — заявилАнтон, вызвав у меня вздох облегчения. — Располагайся, — улыбнулся онвполне дружески. — Скоро не жди.

— Может, пойдем вместе? — робко предложила я, неособо рассчитывая на удачу. Он закатил глаза и усмехнулся:

— Как ты себе это представляешь?

— Я могла бы понаблюдать за домом, и все такое…

— Отдыхай, — отрывисто произнес он и шагнул квходной двери.

Не успела она захлопнуться, как я замерла рядышком,прислушиваясь. Шаги удалялись, я открыла дверь, стараясь, Чтоб щелчка не былослышно, и выпорхнула в коридор. Антон как раз достиг лифта, видеть его я не могла,но слышала, как подъехал лифт, и понеслась в ту сторону на всех парах.Достигнув холла, я попыталась придать походке некоторую степенность, но,оказавшись на лестнице, побила все мыслимые рекорды.

Следует признать, что не последнюю роль в моем успешномзабеге все-таки сыграло элементарное везение, лифт работал так, что сначалаобязан был поднять всех пассажиров, а на обратном пути по очереди высаживать. Вобщем, желая сэкономить время, Антон сначала поднялся на двенадцатый этаж, а ужпотом спустился на первый.

К этому моменту я успела покинуть гостиницу и заняла первоетакси, они длинной вереницей вытянулись возле парадного подъезда. Молодойчеловек флегматичного вида, взглянув на меня, немного оживился и не безигривости спросил:

— Куда?