Читать книгу "Неприступный Севастополь. Круговая оборона - Георгий Савицкий"

* * *

Алексей не был физиком-ядерщиком, но он был выходцем из Донецка XXI века, советским офицером-артиллеристом, проходившим обучение уже в семидесятые годы XX века, и, естественно, изучал такую дисциплину, как ОМП – «Оружие массового поражения». Да и устройство ядерных артиллерийских боеприпасов тактической мощности – тоже. Вот так причудливо переплелись времена в его незаурядной судьбе. Так вот, будучи советским офицером-артиллеристом, Алексей не мог не знать об артиллерийских ядерных боеприпасах тактической мощности. Имея широкий технический кругозор, «попаданец» из Донецка XXI века решил подстраховаться и двинуть прогресс в нужную ему сторону.

В беседах с будущим «отцом советской ядерной бомбы» Алексей как раз и рассуждал о перспективах артиллерийских ядерных боеприпасов. Но тут все упиралось в непреодолимую стену несовершенства технологий. Дело в том, что существовали две основные программы развития ядерных вооружений: урановая и плутониевая.

Как раз об этом и зашел разговор памятным августовским вечером 1941 года в кают-компании 35-й береговой батареи. Героически сражалась Одесса, а Севастополь усиленно готовился к обороне. Собственно, Мстислав Келдыш вместе с Серго Берия как раз и прибыли на эсминце из Новороссийска для того, чтобы отладить электронно-вычислительное устройство и радиолокатор. Оборудование являлось сверхсекретным, поэтому и работал на нем только узкий круг посвященных. Ошибиться было нельзя, потому Мстислав Келдыш и взял с собой Игоря Курчатова, что ему нужен был специалист-физик высочайшего уровня.

После того как завершили наладку и калибровку хоть пока и ламповой, но все же – сложнейшей электроники, не грех было и расслабиться. Алексей на правах командира батареи и радушного хозяина достал пару припасенных специально для такого случая бутылок армянского коньяка. Под благородный янтарный напиток и потекла интересная беседа.

Ну, а о чем разговаривают мужчины во время отдыха? О войне, о женщинах и о работе!

* * *

– Богатые Соединенные Штаты Америки начали обогащать уран и выделять 235-й изотоп химическими методами. Такие методики требуют огромных вложений, но американцам-то что – они за океаном… – тяжело вздохнул Игорь Курчатов, задумчиво потеребив приметную бороду.

Алексей кивнул: конечно, Советский Союз и современная Россия со временем усовершенствовали газодиффузный метод разделения изотопов и вырвались далеко вперед в гонке мировых атомных технологий. Но все это произойдет гораздо позже.

– Если не ошибаюсь, вы, Игорь Васильевич, пошли другим путем?.. – поддержал беседу Мстислав Келдыш.

Алексей Лещенко и Серго Берия переглянулись. Присутствовать при разговоре таких научных величин ни одному, ни другому еще не приходилось. Они буквально ловили каждое слово столпов советской науки – настоящих титанов интеллекта! Все четверо, несмотря на разницу в положении, обладали высшими допусками к тайнам советской военной науки и техники. Особенно после личного визита Сталина всего лишь пару месяцев назад. Так что сейчас в кают-компании – все свои.

– Да, рассчитываем нарабатывать «боевой» Плутоний-239 из стабильного изотопа Урана-238 в специально построенных реакторах. Но ведь «Двести тридцать девятого» вообще в природе не существует! И как он себя поведет – можно только догадываться, вернее – строить научные гипотезы. Правда, создать из плутония компактный боезаряд не получится в принципе. Нужно обжимать плутониевое ядро до сверхкритической массы синхронным подрывом обычной химической взрывчатки. Там габариты огромной авиабомбы… – Курчатов вновь потеребил бороду и сделал глоток коньяка. – А ведь я чего приехал на вашу, Алексей Яковлевич, артиллерийскую батарею?.. Скажу вам, коллеги, под большим секретом: рассчитывал создать беприпас из «делящегося материала» в форме артиллерийского снаряда.

– Но вроде бы молодой конструктор-ракетчик Сергей Королев обещает построить ракету… – заметил Келдыш.

– Не знаю, как ракету, но вот сверхдальнобойные снаряды с твердотопливным ракетным двигателем он для нашей батареи создал! – подтвердил Алексей.

– Да, но Сергея Королева пока что перебросили на выпуск секретных ракетных установок, – пожал плечами Курчатов.

Алексей понял, что речь идет о знаменитой «Катюше», реактивной установке залпового огня, которая станет со временем одним из символов Победы.

– Но ведь кроме урановой и плутониевой программы существует еще и третий путь. Что скажете, товарищи ученые?… – выдал осторожное замечание Алексей и замолчал.

– Ну-ну, товарищ майор, выдайте-ка нам свежую идею! – Игорь Курчатов весь как-то подобрался в кресле и пригладил свою «академическую» бородку.

– Имеется в виду наработка изотопа урана из природного тория…

– Товарищ майор, но ведь очевидно, что из природного изотопа Тория-232 в реакторе при ядерном распаде образуется через промежуточную реакцию изотоп Урана-233, а не потребный Уран-235, – наставительно, как на лекции перед студентами, произнес Келдыш.

– Подождите, коллега, пусть товарищ майор завершит мысль. Не будем неуважительно относиться к радушному хозяину, – прервал его Курчатов.

– Какая разница: изотоп Урана-233 вполне подходит на роль «начинки» ядерного заряда. Там тоже можно реализовать «пушечную схему» инициации ядерной реакции. Попросту – «выстрелить» одной докритической массой урана в другую с использованием заряда мощной взрывчатки!

– Послушайте, товарищ майор, после настолько четкой и уверенной аргументации своей точки зрения я уж было подумал, что у вас готовая диссертация под подушкой!.. – В голосе «отца советской ядерной бомбы» в равной степени звучали ирония и неподдельное уважение к собеседнику. – Мысль настолько дельная, что требует более детальной теоретической проработки…

– Но позвольте, а какой же металл выдержит подобную взрывную нагрузку? – Келдыш отставил стакан, на треть наполненный коньяком.

– Вольфрам или же – бериллий, – ответил Алексей.

* * *

В ноябре 1941 года, когда жестокие бои с гитлеровскими танками уже гремели на подступах к Москве, под руководством Игоря Курчатова на Урале был построен первый реактор для получения Урана-233 из природного изотопа Тория-232. Еше одна – более мощная атомная установка вступила в строй на протяжении 1942 года. «Ториевая программа» СССР курировалась лично Иосифом Сталиным и Лаврентием Берия. Секретность была беспрецедентной, так же как и уровень задействованных специалистов. Кроме Игоря Курчатова и Мстислава Келдыша в наработке Урана-233 приняли участие такие светила советской науки, как Лев Ландау и Петр Капица. Активное участие в программе принимал и «отец советской физики» – вице-президент Академии наук СССР, академик Абрам Иоффе. С таким интеллектуальным потенциалом советская ядерная программа была просто обречена на успех!

Кстати, еще в 1940 году группа ученых из Украинского физико-технического института в Харькове разработала теоретические основы, а также конструкцию, технологию изготовления сверхмощной взрывчатки и механизм подрыва советской атомной бомбы. Ученые-ядерщики Фридрих Ланге, Владимир Шпинель и Виктор Маслов подали заявки на изобретение атомной бомбы, а также методов наработки Урана-235: «Об использовании урана как взрывчатого и ядовитого вещества», «Способ приготовления урановой смеси, обогащенной ураном с массовым числом 235», «Многомерная центрифуга» и «Термоциркуляционная центрифуга». Впервые была предложена ставшая впоследствии общепринятой схема взрыва с использованием обычной взрывчатки для создания критической массы с последующим инициированием цепной реакции. Также в промышленности начал применяться центробежный способ разделения изотопов урана. Так что работы уже велись отнюдь не на пустом месте.