Читать книгу "«В интересах Рода» #1-#6 - Валерий Листратов"

из охранников подтверждающе показывает один палец. Киваю, вроде бы тут был один, никого больше не чувствую.

Двигаемся дальше.

Спокойно пробегаются пара домов. Никого нет. Но, кажется легкость продвижения заканчивается. Стрельба раздается все ближе.

«Кир, через дом от тебя движение, а через квартал — штурм. Обойди слева, через улицу, по подворотне, потом прямо два дома, и там подожди.»

Так и делаем. Получается, что мы немного отступаем назад, но в данном случае, это не является большой проблемой.

Показываю жестом направление движения. Срываемся в бег. И чуть не влетаем в крупную для нас группу врагов, засевшую в здании параллельно пути. Шесть человек для нас довольно большое число бойцов. Жестами показываю расположение людей, и руянин решает атаковать. Тут просто. Окна дома выходят как раз на нашу сторону, и мы можем либо атаковать, незаметно добравшись по глухой стене до входа, либо отступить, так как из этого дома отлично просматриваются и улица, и дома напротив. С отступлением придется еще и обходить почти квартал.

Нас не ждут, и руяне тихо добираются до входа.

Тут с неба на крышу дома начинают громко падать камни. Лис молодец, подгадывает момент, и отлично отвлекает. А, нет, не только, одна из склизких фигур будто гаснет. Видимо чем-то ее задевает, а на мертвом теле амулет не действует. Остается еще пять.

И руяне сразу же пользуются громкими звуками, тут же вчетвером скрываются в здании. Я, не медля ни секунды, бегу за ними, но все равно не успеваю. Четыре фигуры противника почти сразу же гаснут в моем восприятии. А через несколько секунд, с выстрелом, гаснет и пятая.

Быстро пробегаем дом. Впятером перебегаем улицу, и так и продолжаем двигаться.

Основная задача перемещаться как можно более незаметно, цели — уничтожить как можно большее число врагов, мы совсем себе не ставим. И нам удается. Ценой нескольких остановок, и четырех перестрелок мы добираемся почти за полчаса до площади. А вот ее пересечь оказывается несколько более сложной задачей.

Два крупных здания занимают отряды руян и несколько пятерок инквизиторов. Мои бойцы контролируют площадь. Правда и из домов они выйти не могут.

В других домах находятся враги, и их там ну очень много. Перестрелка не стихает ни на минуту, и по площади сейчас может пройти только самоубийца.

«Кир, за углом есть мобиль. Можно за ним спрятаться.»

«Нет, напарник, — возражаю. — Мобиль простреливается влет, и их слишком много, так что за ним укрыться не получится. У меня есть другая идея. Ты можешь сделать каскад из зеркал? Помнишь, как я это делал?»

«Помню, сделать могу.»

«Вот, — довольно говорю, — располагаешь под углом, и из-за наличия площади, тебе ничто не перекроет обзор. Ты сможешь практически обстрелять крупными камнями дома напротив. Попробуй.»

Десяток секунд, и мимо нас с низким звенящим свистом пролетает крупный булыжник. С силой врезается в дом, где засели черные.

Проходит еще пара десятков секунд, и в оба дома начинают лететь сотни камней.

— Ходу! — кричу своим сопровождающим, и срываюсь в сторону квадратного здания.

Не знаю, стреляли ли по мне за эту пробежку, но добраться получается под звуки рушащейся стены дома напротив.

Быстро залетаю в домик, руяне же пробегают дальше, к своим соотядникам. Что, в общем, совершенно оправданно. Они же тоже слышали, да и видели, что внутри у них будут проблемы, а меня они уже прекрасно доставляют к центру зоны. Дальше, дело уже за мной.

Глава 53

Внутрь меня буквально забрасывают. Я падаю на какие-то черепки или стекло, и двери этого странного храма, а ничем другим он являться не может, тут же захлопываются за мной.

Быстро перекатываюсь к стене, встаю на колено и оглядываюсь.

Двери закрывают пара человек из инквизиторов, и за оперативность им хочется сказать спасибо, так как почти сразу же в створки ударяют дробные звуки пуль.

Значит, все-таки, стреляли. Оглядываю себя: меня довольно сильно трясет, и могу не заметить лишнюю дырку в своей шкурке, но вроде бы забег удачен, и дополнительных отверстий в теле избежать получается.

Чуждое давление Присутствия внутри здания чудовищное. Чужое, холодное и скользкое. Вот так же, как я и раньше это чувствую, вот только намного, намного сильнее.

— Сейчас здесь хоть находиться можно, — подает мне руку Глеб, — когда мы сюда зашли, тут воздух дрожал.

Бросаю взгляд на несколько трупов у стены.

— Это не мои люди, это местные. — пожимает плечами, — они-то себя тут чувствовали свободно. Но мы были быстрее.

Оглядываю помещение. Серые стены без росписи. На стенах масляные или керосиновые светильники, внутри тяжелый сладковатый запах. Все очень просто, без каких-либо украшений. Но при этом, посреди зала, находится металлический, золотого цвета куб, со стороной примерно в метр, и вот он освещен отлично, как будто туда падает свет прожектора.

Присматриваюсь в другом зрении. В этом здании практически закручиваются потоки чего-то неуловимого. Создается впечатление, что этот куб будто всасывает в себя пространство вокруг. В этом зрении он не золотой, а будто бы бесцветный, словно отрицающий цвета. Он как прозрачная шевелящаяся дыра в куда-то. Контраст со спокойной основательностью золотого куба такой, что я немного теряюсь. Ощущения знакомые, но от того не менее неприятные — промораживает до костей. Очень похожи на те чувства, что вызывало открытие Большим Медведем двери на Ту Сторону.

Десяток инквизиторов замерли вокруг этого, ну, наверное, алтаря и держат переливающийся перламутром почти прозрачный щит в виде огромного яйца. Остальные, контролируют оба входа на противоположных концах здания.

Поднимаюсь на ноги.

— Глеб, — говорю я, — когда вы будете готовы?

Глеб оценивающе смотрит на своих бойцов. Некоторые из них практически сразу же кивают.

— Кирилл, да мы уже готовы. — пожимает плечами инквизитор. — Только тебя ждём. Как скажешь, мы сразу приступаем, но помни, — снова уточняет парень, — у тебя будет не больше пары минут. Если мы не справимся, то ты даже связаться ни с кем не сможешь. И нас всех нужно будет отсюда вытаскивать, это в лучшем случае.

— Понимаю, это учтено. Где нас искать — знают, если что — отобьют. Руяне не пропускают отряды к этому зданию, так что в принципе мы даже не очень рискуем. — соглашаюсь с инквизитором. — А если что случиться, помощь придет очень быстро, даже не сомневайтесь. Приказ у обоих отрядов, что рядом, есть. Дайте мне минуту.

Прислушиваюсь к себе. К Силе внутри себя обращаться получается, может даже проще, чем обычно. Вовне, конечно, проецировать её не получается, но это пока и не нужно. Нужный конструкт, внимание, да даже сфера восприятия никуда не девается, пусть сейчас она и намного меньше, и гораздо менее чувствительна.

— Что же, — говорю, — начинаем.

Глеб тут же обходит всех своих подчинённых. Инквизиторы словно подбираются. Минута ожидания, и, по слову Глеба, половина инквизиторов вокруг куба делает шаг назад, будто сбрасывая огромное напряжение со своих рук, а половина остается поддерживать щит. Они располагаются звездой и будто застывают статуями. Правда, становится заметно, что эта неподвижность дается им непростой ценой. По всем лицам оставшихся бегут крупные капли пота, а слегка поднятые руки начинают подрагивать от напряжения.

Все остальные, даже те, которые контролировали двери, занимают вокруг этой звезды определённые заранее места, образуя сложную фигуру. Пару секунд, и весь отряд инквизиции, в один голос, будто по указке невидимого дирижера, начинают читать общий текст.

Я не улавливаю его смысл, и даже язык не очень определяю, но похоже что-то на старославянском, а может и на каком другом, близком языке.

На молитву их действо совсем не похоже, скорее на какое-то обращение, или даже утверждение. Я почти не слышу узнаваемой речи, но иногда выцепляю смутно знакомые имена Богов.

Инквизиторов начинает словно потряхивать. Лица их искажаются, будто они держат огромную тяжесть у себя на плечах, и в какой-то момент, в другом зрении, становится видно, как дрожание пространства вокруг золотого куба начинает замедляться. В через десяток секунд практически останавливается.

В это же мгновение ощущаю, как исчезает из осознаваемых чувств высасывающая чужая жажда и голод. Резко перестаю чувствовать и дикий промораживающий холод.

Кирилл! — без нужды, криком, напоминает о себе инквизитор. Ну, его легко понять, мы сейчас все очень сильно рискуем. А представители других богов как бы не больше меня.

Я обращаюсь к себе.