Читать книгу "Барселонская галерея - Олег Рой"

За это чувство она была благодарна тому мачо. И за его ласки, его поцелуи, за его слова, что она великолепна в постели. Пусть это было и неправдой. Он говорил еще что-то, она упивалась этим, и когда услышала вопрос: «Можно?», сразу даже не поняла, о чем это он. Конечно, можно! В тот момент ему все было можно…

Разумеется, никакого продолжения итальянский курортный роман не имел. Но и бесследно не прошел. Вернувшись в Москву, Светлана с изумлением обнаружила, что беременна.

Сначала она испугалась. Сама постоянно балансирует на грани, неужели подвергать такому же риску и ребенка? Нет, конечно! Аборт, и только аборт! Но чем больше она думала о будущем сыне или дочке, тем труднее было воплотить это решение в жизнь. И практически своими руками убить живущее в ней маленькое существо, которое может родиться и стать для нее самым близким человеком на свете, которое подарит ей счастье кого-то любить, которое само будет любить ее так, как никто никогда не любил…

Она еще раз сделала анализы — все было нормально. Ходила на консультации к врачам, к психологам, к священникам. Ни один из этих людей не посоветовал ей избавиться от ребенка, каждый уговаривал, приводил свои доводы в пользу того, что дитя должно появиться на свет. И в конце концов, Света решилась рожать. Если у ее ребенка может быть шанс — она даст его.

Беременность и роды прошли на удивление легко, точно маленький человечек прилагал все усилия к тому, чтобы его допустили в этот мир, разрешили жить. Олеся появилась на свет в погожее июльское утро, такое же светлое и радостное, как она сама.

Даже самой себе Светлана не решалась признаться, с какой тревогой ожидает рождения дочери. Она боялась всего на свете. Что будет с ребенком, если она вдруг умрет? Что, если с Олеськой что-то случится? Светлана просто не переживет этого! Но боялась и других, менее явных, вещей. Даже самой себя: а вдруг она не сумеет стать хорошей матерью? Обрушит на девочку, всю свою нереализованную любовь и избалует ее этим? Вырастит черствую, холодную эгоистку? Или тепличное, не приспособленное к жизни существо, которое просто не сможет без нее существовать, если у Светланы все-таки откроется семейная болезнь?

И она старалась быть с Олеськой, даже совсем маленькой, как можно более сдержанной. Не сюсюкать, не разводить телячьи нежности. И даже поменьше общаться, чтобы девочка не слишком привязалась к ней и, в случае чего, не так тяжело переживала ее смерть. При первой же возможности наняла хорошую няню и вышла на работу. Активно занималась делами фирмы, купила землю на Рублевке, построила дом, очень следила за собой, занималась спортом.

А потом, когда Леське было три года, еще раз сделала анализы и в этот раз все-таки узнала, что больна. Но, как ни странно, не расстроилась. Потому что была готова к этому, жила и постоянно ждала, когда ей сообщат. Это была уже не жизнь, а своего рода обреченность. Стоит ли переживать, что такое существование закончится? Это неправда, что все люди цепляются за жизнь, когда приходит пора уходить. Миф. Все вокруг пронизано мифами. Все люди разные. Кто-то борется, а у кого-то нет сил. У Светланы их уже не было. Правда, она почему-то надеялась, что это случится с ней позднее — хотя бы в мамином возрасте, когда Леська уже подрастет. А еще лучше бы — в бабушкином…

Единственное, о чем Светлана жалела (кроме тревоги за будущее Олеси, конечно!), это о том, что ей так и не довелось по-настоящему полюбить.

Разумеется, она пыталась как-то бороться. Старалась правильно питаться, что было особенно легко — есть почти не хотелось, на многие продукты Света даже смотреть не могла. Лечилась, неукоснительно соблюдала все требования врачей, делала все рекомендованные процедуры, принимала лекарства. Но все точно для галочки, по обязанности, поскольку в душе прекрасно знала — ей уже ничего не поможет.

За себя Светлана не переживала. Вернее, делала вид, что не переживает. Ей казалось: чем меньше сама она обращает внимания на свои проблемы, тем они незаметнее. Она переживала за Олесю. Днем и ночью. Бедная девочка! Не станет матери, и ребенок останется совершенно один. Что ж за такая судьба проклятая у всего их рода…

Ни сотрудникам, ни знакомым, ни прислуге, ни тем более Леське Светлана ничего не говорила. Но тонкая чувствительная натура дочки будто бы уловила — происходит что-то не то. И у Олеси вдруг появилась странная прихоть — она начала искать себе отца. Просто выглядывала кого-то в людном месте, указывала на него и говорила: «Это мой папа!»

По каким именно критериям девочка отбирает претендентов на эту роль, Светлане было непонятно. Ей мог понравиться какой-нибудь совершенно невзрачный мужчина за соседним столиком в кафе, и она настойчиво пыталась обратить на него мамино внимание. А те, с кем Света была бы не прочь поддержать знакомство, оставляли Леську совершенно безразличной.

Странное поведение дочери Светлане не нравилось, а порой и вовсе выводило из себя. Но умом она понимала — а ведь и в этот раз устами младенца глаголет истина… Так или иначе, но нужно срочно найти человека, которому можно будет поручить Олеськину судьбу. И лучше — действительно мужчину. Им Света доверяла больше, чем женщинам, особенно после истории с Мариночкой. Как ни странно, бывшего мужа она ни в чем не обвиняла. А вот Марину, у которой, как выяснилось, никакого ребенка не было, — просто возненавидела. Нет, нужен мужчина, и точка!

Даже в детстве Светлана не была наивной и отлично понимала, что задача перед ней стоит непростая. И четко сформулировала для себя требования к кандидату. Ей нужен человек прежде всего порядочный, который будет честно исполнять роль опекуна ее дочки и никогда не обманет и не обидит Олеську. Конечно, он будет делать это не бесплатно. Светлана оставит ему часть денег, возможно, управление делами фирмы. Идеально было бы, чтоб такой человек нашелся в ее компании. Но увы, ни один из подчиненных Светланы Тереховой по тем или иным причинам Лесе в опекуны не годился.

Самая подходящая кандидатура обнаружилась в фитнес-клубе, куда Света все еще продолжала ходить. Сама не знала зачем — то ли чтобы отвлечься от грустных мыслей, то ли чтобы не подурнеть слишком быстро, поддерживая хотя бы иллюзию, что она еще в форме. У Валентина, правда, было иное мнение на этот счет. Он считал, что Света хочет быстрее себя угробить. Это, конечно, был юмор, пусть и черный, но, как говорится, в каждой шутке…

Заниматься было тяжело. И здоровья и сил становилось все меньше, никакой аутотренинг не помогал. Зато в поле зрения попал Валентин. Светлана присмотрелась к нему и решила, что он подходит по всем параметрам. Бережет свое здоровье — значит, не будет никаких проблем с алкоголем, наркотиками и болезнями. Эгоистичен, чтоб со временем захотеть иметь собственную семью. Такие до девяноста лет трясутся над своей свободой. Высокие запросы при скромном уровне зарплаты — значит, нуждается в деньгах. В то же время не глупый, не злой, не подлый. И, главное, он не был ей противен, наоборот — более чем привлекательный мужчина. От такого можно и голову потерять, если не видеть его насквозь.

Их роман начался вяло. Светлана чувствовала, что недостаточно привлекательна для него. Валентин никогда не говорил ничего обидного, послушно выполнял все положенные ритуалы: твердил банальные комплименты и регулярно выступал инициатором в постели. Было непонятно, откуда берется это странное ощущение, словно он делает ей одолжение.