Читать книгу "Пленница - Бренда Джойс"

— Впредь я стану вести себя более осмотрительно.

— Похоже, никакого «впредь» не светит ни тебе, ни мне, ни твоему сердечному дружку. — Дернув ее за руку, Мурад потащил хозяйку в сторону потайной каморки.

Им повезло, в каморке было пусто. Она нетерпеливо припала к глазку. В тронном зале уже собралось с дюжину приближенных паши: они давно сидели за столом, и вокруг суетились человек двадцать слуг и рабов, и только Джебаль стоял в дверях затейливо украшенного, отделанного мрамором зала. Алекс с облегчением отметила, что на его лице уже нет былого гнева.

Она прошептала еле слышно, хотя здесь не было никого, кроме нее и Мурада:

— Как по-твоему, что они сделают, когда он отвергнет их предложение?

— Вряд ли они так вот сразу отрубят ему голову, — несколько смягчился Мурад. — У них есть разные способы убеждения. И кто знает, несмотря на твою уверенность, не сочтет ли он в итоге, что его жизнь стоит дороже, чем патриотизм и гордость?

— Но ведь паша не терпит, когда ему перечат! — повернувшись к нему, возразила Алекс.

— Фарук сумеет его вразумить. — Обняв ее за плечи, Мурад продолжал: — Ты напрасно изводишь себя, Алекс. Как бы то ни было, для тебя он под запретом. Оставь его в покое. Предоставь его своей судьбе. И подумай лучше о себе, о своем будущем — ведь оно может быть для тебя только здесь и только с Джебалем.

Алекс снова отвернулась к глазку. Слова Мурада подняли новую волну страха. Нет, не может быть, чтобы ее будущее оставалось навсегда здесь, под властью Джебаля. Она сбежит, сбежит непременно. Рано или поздно. Даже если, Боже упаси, придется совершить это в одиночку. И вдруг Алекс стало интересно, смогла бы она вновь перенестись в будущее — если захочет или если у нее не останется иного выхода.

Внезапно дверь каморки распахнулась. Алекс отпрянула от глазка. В комнату вошла Фатима — первая жена паши, к которой она питала искреннее расположение, — в сопровождении Зу. А вот ее она меньше всего хотела сейчас видеть.

— Здравствуй, Лили Зохара, — с милой улыбкой промолвила Фатима. Она была уже в возрасте, пышнотелая и добродушная.

— Значит, это правда, что ты подглядываешь, — с ехидной улыбочкой встряла Зу. — Ха, ума не приложу, что здесь может быть для тебя интересного!

— Во всяком случае, не больше, чем для тебя, — в тон ей откликнулась Алекс. — Не люблю, когда важные события проходят мимо. Ведь в моей стране женщинам позволяют участвовать и в таких делах, как это!

— В твоей стране? Но разве ты теперь не мусульманка? И разве не здесь твоя страна, Зохара… моя милая сестричка?

Да что же с ней сегодня творится! Кто дергает ее за язык, лишая разума и выдержки?!

— Ох, конечно, ты права! И как только я запамятовала? — не очень искусно изобразила она раскаяние.

Мурад предостерегающе дернул ее за руку.

— Ну, меня интересует лишь то, так ли он красив, как болтают, — промолвила Зу, заглянув в соседний глазок. — Я слышала, что он на голову выше самого рослого янычара. А один из рабов, который помогал ему сегодня принимать ванну, сообщил, что он могуч, как скала. — У Зу вырвался двусмысленный смешок. — И кое-что у него такое огромное, что этот раб никогда прежде такого не видал!

Алекс, пылая от смущения, молча глядела на Зу.

— Но ведь эта часть мужского тела тебя не интересует, Лили Зохара, — или сегодня вдруг заинтересовала?

— Лили Зу, — мягко вмешалась Фатима, — негоже ссориться с сестрой.

— Но, Лили Фатима, — захлопала ресницами Зу, — я просто хотела пошутить с милой младшей сестричкой, которая до сих пор чересчур стеснительна! А ведь ты не могла не видеть прежде мужской член, дорогая сестра?

Алекс открыла было рот, чтобы сказать, что она думает о Зу, но Мурад больно ущипнул ее за руку. Она промолчала.

— Не думаю, что твой бесценный первый муж был таким же стеснительным. Думаю, он имел все, что положено иметь мужчине. Ну, помнишь, тот дипломат в Гибралтаре, который скончался и не дождался, пока ты приедешь к нему. — Все еще улыбаясь, Зу впилась взглядом в Алекс.

Алекс нервно облизала губы и ответила:

— Не в пример некоторым, если я отдаюсь мужчине, то только по любви.

Зу отлично поняла скрытый намек: черные глаза сразу стали колючими. Лили Фатима хлопнула ладошками, сохраняя благодушное выражение на лице.

— Милая Зохара имеет право быть стеснительной: ведь это оттого, что скоро ей предстоит возлечь со своим мужем и доставить ему то наслаждение, которое только способна дать мужу добродетельная жена. Мой сыночек тебя обожает. И он такой хороший. А ты, Зохара, выглядишь очень сильной и здоровой и наверняка наградишь его сыном, которого он давно ждет.

— Да, — пробормотала Алекс, потупив глаза.

— Скажи-ка мне одну вещь, Зохара, — прошипела Зу. — На каком корабле ты плыла, когда попала в плен к корсарам?

— На каком корабле? — переспросила Алекс. — Ну, конечно, на английском торговом.

— Что-то я не припомню, чтобы мы захватили в прошлом году английского торговца!

— Значит, с твоей памятью не все в порядке, — сухо парировала Алекс.

Поднявшаяся в тронном зале суета прекратила их перепалку. Подозрительные вопросы Зу мигом вылетели у Алекс из головы. Она увидела Ксавье Блэкуэлла.

О Господи! У нее едва не остановилось сердце. Она затаила дыхание. Ну что за бесподобный мужчина! От него так и исходили волны неукротимой мощи и страсти. У нее в голове не укладывалось, что такого человека вообще можно было взять в плен.

— Ух ты! — ахнула Зу. — Вот так красавчик! Высокий и стройный. Эх, дали бы мне его в рабы! Х-ха! Он в постели должен быть посильнее жеребца!

Алекс резко обернулась. На мордочке Зу светилась откровенная похоть. Это ужасно рассердило ее и еще обеспокоило.

— Перестань, Зу, ему никогда не бывать твоим рабом, — успокоительно пропела Фатима. — Хорошо еще, если он станет раисом у моего супруга.

Зу, слишком поглощенная открывшимся зрелищем, не стала отвечать.

А Алекс не спускала с нее глаз, в который уже раз подумав, что эта красотка — классная секс-бомба, способная соблазнить кого угодно. Хорошо, что они с Блэкуэллом не могут встретиться. Или могут?

Разве сама Алекс не нашла способ увидеть его?

Стараясь больше не обращать внимания на Зу, Алекс снова прильнула к глазку. В этот момент Блэкуэлл обменивался любезностями с Фаруком. И вдруг он повернул голову и посмотрел на дальнюю стену зала — ту самую, за которой скрывалась она.

Сияя, как полная луна, в зал вплыл паша. В глаза бросалась алая жилетка, украшенная золотом и бриллиантами, и шелковая рубаха с рукавами до полу. Он позволил толпе придворных целовать унизанную кольцами руку, пока не приблизился к Блэкуэллу. Тот также поцеловал надушенную, слегка потную кисть.