Читать книгу "Исповедь «святой грешницы». Любовный дневник эпохи Возрождения - Лукреция Борджиа"

Но когда отец еще и организовал для Хуана новое герцогство в Италии, в том числе на землях Неаполя, и решил отправить Чезаре возводить Хуана на герцогский престол, папу не понял никто. Удалить Хуана из Рима можно было и другим способом, не унижая при этом Чезаре.

Я в это время жила в монастыре Сан-Систо и была занята своими бедами, а потому не знала о творившемся в Риме. Помню приехавшую мать, на которой не было лица, она твердила одно, что это «должно было случиться давно…». Хуан был убит после ужина, устроенного мамой с целью помирить братьев перед их отъездом.

Мама назвала имя убийцы, сказав, что ему сначала следовало расправиться с Санчей. Совсем недавно, когда мой супруг Альфонсо д’Эсте расправился со своими объявившими друг другу войну братьями, посадив в тюрьму обоих, я вдруг поняла, что и Джоффре наказал четверых одним ударом. Хуан был наказан за прелюбодеяния и множество других грехов, Чезаре позднее обвинили в убийстве брата, Санча осталась жить, но я точно знаю, что она ждет смерти каждый день, а это иногда хуже самой гибели. Наказан и отец, он посчитал, что гибель его любимого Хуана – это божья кара.

Злые языки немедленно решили, что папа прекратил расследование потому, что виновен его собственный сын, имея в виду Чезаре. Сын, да не тот. Все и всегда забывали о Джоффре. Он наказал всех в нашей семье, кто никогда не считался с ним самим. Джоффре всегда был последним, даже если проявлял недюжинные способности в качестве военачальника. О его обучении не заботились, о нем думали в последнюю очередь, его женили на Санче совсем мальчишкой, заставив продемонстрировать свою мужскую силу при свидетелях, его не замечали и не принимали во внимание.

У Джоффре нет бешеного честолюбия Чезаре, неугомонной силы и самоуверенности Хуана, он никогда не был любимцем ни отца, ни матери, он никогда не был ценным ребенком в нашей семье, зато всегда был на шаг позади всех остальных. С его чувствами, как и с нашими, никогда не считались, зато и спрашивали меньше.

Санче осталось недолго, нельзя не заболеть, деля постель с моими братьями. Джоффре живет в Сквиллаче, забыв о том, что жена в Риме. Он словно остался в стороне от нашей семьи, зато и от бед тоже.

Я не сразу поверила догадке мамы, скорее можно допустить, что это Чезаре пустил в ход кинжал против Хуана, но, поразмыслив, поняла, что она права. Чезаре проще было бы убить Хуана в Кампанье, свалив все на проклятых Орсини или просто разбойников. К тому же все знали, что Хуана увез человек в маске, который до того несколько дней ходил за ним следом и которого Хуан совсем не боялся. Конечно, это не был сам Джоффре, но разве у нашего брата-молчуна не могло быть помощников?

Кто виноват в семейной трагедии?

Чезаре, которого привычно обвинили, несмотря на все доказательства, что он не мог этого сделать?

Никчемный Хуан, давно нарывавшийся на кинжал?

Джоффре, отомстивший обоим братьям за осквернение своего супружеского ложа?

Или все же наш отец, своей слепой любовью позволивший Хуану стать ничтожеством? Постоянным унижением Чезаре противопоставивший его брату и превративший в честолюбивое чудовище? Не замечавший талантливого Джоффре и тем вынудивший его держаться в стороне и самому расправиться с обидчиками?

Поняв, что мама права, я испытала только одно желание – оказаться как можно дальше от Рима, от власти отца, даже от его всегдашней заботы.

Я любила отца всю жизнь, даже уехав в Феррару и постаравшись по примеру Джоффре отстраниться от семьи, все равно любила его.

Любила и люблю маму, которая ничего не могла сделать для нас, кроме того, что сделала, она могла только нас родить и дарить нам свою любовь.

Любила Хуана, хотя понимала, что он ничтожество. Любят ведь не за что-то, а часто вопреки.

Любила и люблю Чезаре, каким бы чудовищем он ни был. Даже зная о его недостатках, его преступлениях, все равно люблю.

Я люблю Джоффре и никогда не скажу ему о маминой догадке. Пусть живет спокойной жизнью, а раскаяться он сумеет сам. Джоффре сумеет, он оказался самым разумным среди всех моих братьев.

Тогда, живя в монастыре Сан-Систо, я не подозревала, что главное мое счастье, как и главная беда, еще впереди.

Мое самое большое уныние связано с гибелью моего второго мужа Альфонсо Арагонского герцога Бишелье.

Первый брак оказался не просто неудачным – для меня он был настоящим оскорблением, и понадобилось много сил, чтобы этого не заметили и не подняли меня на смех. Дочь папы, завидная супруга, не самая некрасивая женщина в Италии, не могла дождаться внимания своего мужа!

Для развода мне пришлось лгать у всех на виду, хотя это не было ложью по отношению к мужу, но чтобы освободиться от тяжкого груза под названием «брак с Джованни Сфорца», я была готова и лгать тоже.

Я очень хотела уехать подальше от своей семьи, но вместо этого не только осталась, но и продолжила дружить даже с Санчей! Причина тому – Альфонсо Арагонский.

После гибели Хуана и убийства Педро Кальдерона я была сломлена морально и едва жива физически. Говорят, что рождение ребенка делает сильной любую женщину, но для меня беременности тяжелы и роды тоже. Но едва дождавшись, когда я приду в себя, отец уже начал подготовку моего второго брака. Меня разводили с Джованни Сфорца вовсе не для того, чтобы оставить в покое, я снова была пешкой на доске при розыгрыше брачной партии.

Возможно, я даже выдала бы Джоффре, пусть невольно, уже тем, что перестала дружить с Санчей, но все решил выбор нового мужа. На сей раз папе снова понадобилось упрочение связи с Неаполем и мне в супруги предложен Альфонсо Арагонский герцог Бишелье, брат Санчи!

Я не успела возмутиться, возразить, отказаться, как Санча принялась расписывать мне достоинства своего брата. Альфонсо молод (мой ровесник), очень красив, неглуп, ласков и вежлив. Он ни за что не предаст и не станет изменять. Я непременно влюблюсь в ее брата, как только увижу.

Любопытство взяло верх, я решила, что отказаться еще успею, и согласилась на встречу с побочным сыном неаполитанского короля, братом моей подруги, которую я мысленно пообещала придушить в случае обмана.

Душить не пришлось, Санча даже принизила достоинства своего брата. Альфонсо был не просто красив, его называли самым красивым молодым человеком в Европе. О его характере и прочих достоинствах можно говорить бесконечно. Самым большим горем для меня было бы равнодушие Альфонсо, но, к счастью, этого не случилось – мы влюбились друг в друга с первого взгляда и до последнего.

За такого мужа я простила отцу все, забыла все обиды, свое желание держаться от семьи подальше. Я была влюблена, любима и безмерно счастлива.

Альфонсо знал обо всех сложностях моего развода с Джованни Сфорца, о репутации моей семьи (его собственная семья не лучше, один король Ферранте с его мумиями врагов чего стоил!), но он тоже был влюблен, а потому замечал только меня, но не Чезаре и не выходки Санчи.