Читать книгу "Арии - Дмитрий Колосов"

И был миг, когда арии, осознав свое великое назначение, вознеслись сердцем до бога, и, ничтожные числом, двинулись на Восток и Запад, и покорили две трети обитаемого мира. Это было время великих героев – Траэтоны, Керсаспы, Кави Хаосравы. Время, золотой блеск которого сохранен преданиями. Но человек слаб, ему трудно быть равным богу. Это налагает слишком большую ответственность и лишает права на жалобу, на тоскливый вопль оставившему тебя своей заботой божеству. В конце концов арии посчитали, что сделали для торжества добра слишком многое и добро близко к победе. И с этого мгновения величие дуализма начало вырождаться.

И предвестием тому стала история Йимы – первого земного царя. Йима был любимцем Ахура-Мазды, но сердце его более склонялось к плотским радостям, нежели к духовному созерцанию. И потому, когда Ахура-Мазда обратился к Йиме с предложением стать его пророком, герой отказался – «Не создан я и не обучен хранить и нести веру» (Авеста. Витевдат). Он не пророк, он не готов нести веру. Но Йима согласен стать правителем и оберегателем беспомощного рода людского – «я стану мира защитником, хранителем и наставником. Не будет при моем царстве ни холодного ветра, ни знойного, ни боли, ни смерти». С благословения Ахура-Мазды, наделившего Йиму божественной удачей – Хварно, тот организует царство и трижды расширяет его пределы.

Но злобный Анхра-Манью готовит людям жестокие испытания. Золотому веку грозит зима, глобальное бедствие, сравнимое с библейским потопом. Во спасение племени и имущества Йима огораживает свой мир несокрушимой стеной. Подобно тому как Ной спасал от потопа свой род и тварей с помощью ковчега, Йима противопоставляет грядущей зиме стену, способную защитить от самой жестокой стужи. Люди воздвигают громадный загон, какой вмещает в себя все, что есть в этом мире. «Туда принес он (Йима. – Д. К.) семя всех самцов и самок, которые на этой земле величайшие, лучшие и прекраснейшие. Туда принес он семя всех родов скота, которые на этой земле величайшие, лучшие и прекраснейшие. Туда принес он семя всех растений, которые на этой земле высочайшие и благовоннейшие. Туда принес он семя всех снедей, которые на этой земле вкуснейшие и благовоннейшие. И все он сделал по паре».

Но все же настойчивый и хитрый Анхра-Манью добился своего. Не в силах разрушить скрепленное божественной силой жилище людей, Анхра-Манью поразил его созидателя – Йиму. Он поселил в сердце Йимы великую гордыню. Йима вдруг решил, что это он, а не Ахура-Мазда сумел преградить путь ворвавшемуся в мир злу. Йима стал восхвалять себя равным благому богу. Йима свершил ужасный грех и «неистинное слово… взял себе на ум». В великой гордыне Йима вольно или невольно перешел на сторону духа зла. Йима стал жесток. Он испробовал вкус мяса и вкус власти, забив быка и поработив своих соплеменников. И Хварно, дарованная Небом удача, улетела от Йимы, лишив его в одночасье и божественного расположения, и земной власти. С грехопадением Йимы в мир проникли зло и смерть.

Беда ариев заключалась в том, что, пресытившись военными успехами, они слишком уверовали в скорое наступление последнего периода – Разделения, который ознаменует окончательную победу Ахура-Мазды. Этому периоду должен будет предшествовать момент Фратергирд (Фрашгард), когда на землю поочередно сойдут три Саошьянта – Спасителя, три сына Заратустры, рожденных девственницей от семени пророка. Заметим наперед, идея Спасителя тогда была новой для человека и пришлась ему по душе. Недаром эта идея была с готовностью перенята большинством религиозных учений.

Фратергирд – момент истины, когда почитатели АхураМазды будут отделены от тайных и явных слуг Анхра-Манью. Это судный день, когда из земли возникнут кости умерших, которые обрастут плотью, и вернется в эту плоть душа-фраваши. Мириады живых и оживших должны будут перейти через реку из раскаленного металла, что хлынет по велению Ахура-Мазды из гор. Добрые сердцем и делами пересекут этот очищающий поток с улыбкой на устах, злые взвоют от невыносимой боли. Бог Хаома приготовит священный напиток, дарующий бессмертие. Люди выпьют его и вернут себе молодость и силы. А потом каждому воздастся по заслугам: праведники попадут в рай, слуги Анхра-Манью – в ад, где их ожидают вечные муки.

Но покуда время Разделения не настало. Мир живет противостоянием добра и зла. Мир живет отвагой и трусостью, честью и предательством, щедротой и скупостью, великодушием и коварством. Мир живет так, как ему положено жить.

Идея о сотворении мира несотворенным богом, о грядущем завершении мира Страшным судом имела громадное значение. Человеческое время получило начало и завершение, и это завершение зависело лишь от самого человека; теперь лишь от него зависело, кто одержит победу в противостоянии добра и зла и чем, соответственно, ознаменуется завершение времени – торжеством и вечным блаженством или падением и вечной катастрофой. Откровения Заратустры зажгли священный огонь в сердцах персов, в краткий с точки зрения истории миг превратив их в самую сильную духом нацию.

Глава 13

Код Бехистуна

Жизнь Заратустры полна загадок – как, впрочем, жизнь любого пророка, усердием многочисленных прозелитов обращенная в легенду. Уже спустя годы после ухода реалии жизни дополняются многими вымыслами, спустя десятилетия она превращается в житие, ну а через столетия уже почти и невозможно найти рациональные зерна посреди пышно разросшейся нивы мифов, преданий и архетипических арабесок.

Реально мы не знаем о Заратустре практически ничего. Даже имя его и то трактуется двояко, то ли похвалой, то ли оберегом. Не осталось и описания внешности пророка, – скорее всего, он не выделялся среди соплеменников ни грозным ликом, ни богатырской статью. Поговаривают, что у него будто бы были три жены, три сына и три дочери – ох, уж эта архетипическая троица! Рождение чудесно, жизнь подвижническая, кончина трагична – как и подобает герою! Известно, что родом Заратустра был с востока Ирана, где и начал проповедь своего учения, поначалу мытарственную, но вдруг приобретшую популярность. За Заратустрой числились сорок ближних учеников, неофитами были многие влиятельные лица, в том числе правитель небольшого царства в пограничье современных Ирана и Афганистана.

А вот тут начинаются загадки и немалые споры. Дело в том, что некий Виштаспа или Гистасп состоял в числе приближенных Кира Великого, а сын того самого Виштаспы впоследствии сделался царем царей, величайшим из монархов своего времени. Можно ли отождествить двух Виштасп, одного из которых авестийская традиция помещает на востоке Ирана, другого, уже исторические свидетельства, – на западе?

Большинству исследователей зороастризма эта версия не по вкусу – она кажется им притянутой за уши. Легенда о пророке вырождается в некий исторический романчик – это во-первых. Во-вторых же, получается, что учение Заратустры имеет не столь уж глубокие корни до того момента, как «засветилось» историческим фактом – в качестве государственной религии и философской доктрины. Получается, что Заратустра вылез из тьмы, сказал откровенное слово – и целая нация, к слову немалая, вдруг приняла новую веру.

Возможно ли это, если учесть, что подобные религии воздвигались кирпичик за кирпичиком не одно столетие. Иудеи приняли Яхве по меньшей мере после тысячелетнего метания. Христианство металось между язычеством, митраизмом, гностицизмом и таинственными восточными культами несколько долгих столетий. А тут – некий пророк провозглашает существование единого и единственного бога и ведет за собой толпы новообращенной паствы. Возможно ль?