Читать книгу "Первая Мировая. Война между Реальностями - Сергей Переслегин"

А немцы шли на Париж, и Жоффр не видел, как их можно остановить. В Приграничном сражении были потеряны не только солдаты и военное снаряжение, но и невосполнимые темпы. «План № 17» прекратил свое существование, и не было времени придумать что-то другое. Немцы же последовательно осуществляли свой довоенный замысел: они смяли фланг расположения союзных войск и могли теперь разнообразными способами выигрывать его, вынуждая англичан и французов к отступлению. По мере этого отступления возникнет неизбежный разрыв между союзными армиями – англичан будет «тянуть» к Ла-Маншу, на который ориентированы их линии снабжения, а французов – к Парижу. Здесь уже можно оборвать анализ и написать «и так далее…».[52]

Конечно, Жоффр мог попытаться исправить неудачную оперативную конфигурацию левого крыла переброской войск на запад. Он это и делал, формируя в районе Амьена 6-ю армию. Но здесь-то и начинает сказываться потеря темпов, проигранных в Приграничном сражении. Да, с учетом «самодеятельности» кронпринца Вильгельма и Рупрехта Баварского французы могли перебрасывать войска на свободный фланг быстрее, чем немцы. Но после понесенного поражения и полной потери инициативы им было гораздо труднее, чем немцам, найти свободные дивизии. Поэтому немцы могли перебрасывать на свободный фланг больше войск. В итоге состязание в темпе французы проигрывают.

Сугубо формально: Жоффр наскреб для 6-й армии один активный корпус и несколько резервных дивизий. Х. Мольтке в последние числа августа рассматривал вопрос о выделении из состава Центра и Левого крыла четырех корпусов.

Нельзя не отдать Жоффру должное: он выглядит вполне уверенным в себе, ни его штаб, ни его подчиненные ничего не замечают. Понимая недостаточность принимаемых им мер, он делает то, что может, и ждет ошибки противника.

Преследование: Мольтке

Германское командование с приказами не торопилось. По-видимому, Х. Мольтке тщательно изучал донесения командующих армиями, поскольку директива о преследовании появилась только 27 августа. Сугубо геометрически особых претензий к ней быть не может. В логике Шлиффена 1-я армия ориентировалась на нижнюю Сену, 2-я – на Париж, 3-я на Шато-Тьери, 4-я на Эперне, 5-я должна была обложить Верден и выйти к Витри-ла-Франсуа.

Одновременно 6-й армии при поддержке 7-й была поставлена задача прорыва на Нефшато. То есть Мольтке принял решение совместить операции против левого фланга союзников по плану Шлиффена с прямым прорывом крепостной линии противника между Тулем и Эпиналем. В довоенных прикидках Генерального штаба такое наступление называлось «номером сверх программы» и рассматривалось как эвентуальная возможность. Предполагалось, что решение о нем будет принято в случае полного разгрома и разложения французской армии.

Преследование союзных армий германскими войсками по директиве Мольтке от 27 августа

Донесения командующих армиями, где через слово были «разгром» и «бегство», убедили Мольтке, что кампания на Западе практически закончена. В сущности, так оно и было, но ведь известно, что нет ничего труднее, чем выиграть уже выигранную позицию. Тем более что оперативная ситуация во Франции носила «миттельшпильный» характер, то есть продолжалась сложная темповая игра, в которой всегда возможны осложнения. Да, эти осложнения гораздо опаснее для французов, чем для немцев, но только если немцы будут достаточно внимательны.

Вместо напрашивающегося усиления правого фланга за счет 6-й и 7-й армий Мольтке начинает «наступление сверх программы». Кроме того, он принимает решение «теперь же» начать переброску сил с Западного фронта на Восточный. Для этого предполагалось взять по два корпуса из армий Правого крыла, Левого крыла и Центра (всего 6 корпусов), но в действительности пострадало только активное Правое крыло: из состава 2-й армии выделен гвардейский резервный корпус, из 3-й армии – 11-й корпус.

К Танненбергу эти корпуса опоздали, в операциях Людендорфа первой половины сентября особых задач для них не нашлось.

Вот теперь у французов появились некоторые шансы восстановить смятый левый фланг: силы наступающего крыла, которые, по мысли Шлиффена, должны были все время возрастать, уже уменьшились на целую счетную армию: 3-й и 9-й[53] резервные корпуса осаждали Антверпен, 11-й и гвардейский резервный отправлены на восток. Кроме того, неизбежно придется выделить какие-то силы для охраны переправ на Маасе и осады Мобежа.

Решение Х. Мольтке по переброске двух корпусов с Западного фронта на Восточный трудно даже обсуждать. Да, он был уверен, что битва за Францию уже выиграна, да, для такой уверенности были некоторые основания, но это все же не повод игнорировать основы военного дела.

Германский Генеральный штаб еще до войны, «в домашнем анализе», установил, что судьба Австро-Венгрии (и Восточной Пруссии) решается не на Буге и Висле, а на Сене. Шлиффен, досконально знающий свой план, изучивший все случайные возможности и побочные варианты, говорил, что переброска войск на восток может начаться никак не раньше 42-го дня мобилизации, а ориентироваться нужно на 48-й – 63-й день.

Между 25-м и 27-м днем Мольтке принимает решение ослабить войска, действующие на решающем направлении, чтобы усилить заведомо пассивный участок стратегического фронта.[54] Это даже ошибкой не назовешь. Скорее, «кооперативной игрой».

Альтернатива: Военная игра 7–8 сентября 2014 года

В Игре, проведенной проектной группой «Знаниевый реактор», я вновь столкнулся с «ошибкой Мольтке». Участники хорошо изучили первоисточники, вследствие чего германская сторона пыталась реализовать план Шлиффена в чистом виде – с нарушением нейтралитета Голландии и прочесыванием бельгийской территории. В свою очередь союзники отказались от Приграничного сражения, сдали Бельгию и Голландию и встретили противника на линии: Абвиль – Амьен – Реймс – Верден. Русские войска реализовали схему Pax Rutenia (смотри Сюжет четвертый), то есть выиграли сражение в Восточной Пруссии и вышли к Висле.