Читать книгу "Мед для медведей - Энтони Берджесс"

– Боже мой, папаша, что же ты наделал.

Но даже охваченный первобытным ужасом, Пол не мог не думать о водке, которая тонкой струйкой лилась из бутылки в ночную тьму. Изогнувшись, он поднес горлышко ко рту и принялся судорожно глотать. В конце концов, какая разница, в каком обличье к тебе явится смерть? Теперь его удерживали на этом свете только вцепившиеся в левую лодыжку руки любителей джаза. Но вот сделан последний глоток, и бутылка опустела. Пол демонстративно опрокинул ее, чтобы наглядно продемонстрировать ее пустоту. Одобрительные крики из комнаты стали громче. Он эффектным движением отправил бутылку в темную пустоту. Через несколько секунд снизу раздался мелодичный звон. А Пола наконец втащили в безопасность комнаты, где его окружили восторженные почитатели. Взволнованным и ободряющим возгласам, объятиям и поцелуям, казалось, не будет конца. Даже Алекс был вынужден признать:

– Что ж, папаша, если ты представляешь Запад, там нет декадентства, усек?

Пол сам был потрясен собственной отвагой. А проигрыватель все еще продолжал играть, правда теперь его кто-то включил не на ту скорость. Издаваемые пластинкой звуки ассоциировались с выполненной в готическом стиле картиной рая, по которому снуют крылатые фигуры архангелов. Пол с чувством продекламировал отрывок из пьесы Шекспира, улыбнулся, услышав аплодисменты, важно поклонился и заявил:

– А теперь, друзья, предлагаю всем обнажить наши тела.

Глава 4

– Просыпайся, просыпайся и выметайся отсюда!

Разве могут обычные веки (они же такие маленькие и непрочные!) защитить глаза от надвигающегося света вселенной? Пол, или кто он там был, чуть-чуть приоткрыл глаза и немедленно убедился в неподъемной тяжести век. Затем он слабо шевельнулся и глухо застонал от жуткой боли во всем теле. Поневоле вспомнился Боб Дэринг, герой знаменитого комикса, который печатался в «Журнале для мальчиков» еще в тридцатых годах. Он вышел из космического корабля в открытый космос, чтобы ликвидировать какую-то неисправность, и, охваченный любопытством, на секунду снял защитные очки, чтобы взглянуть на космическую тьму. И тут же ощутил, каким бывает гнев Господень. Пол никогда не думал, что свет может быть столь злобным и мстительным. Он снова плотно закрыл глаза и издал нечленораздельный звук.

– Немедленно вставай с пола, папаша! Хотя я больше не должен так к тебе обращаться. Я имею полное право называть тебя мерзкой пьянью и грязным ублюдком. Но не делаю этого. Потому что я сдержанный и терпеливый человек. Цени это. Я хочу только одного: чтобы ты встал и убрался отсюда. Это конец, понимаешь? Конец!

Пол знал, что это. Он вытянул вперед дрожащую руку и ощупал себя. В пределах досягаемости, конечно. У него рак мозга, протянувший свои терзающие клешни и в лобную часть, и в височные, не забыл и про затылок. Он лежал на полу, полностью одетый, не хватало только пиджака и зубного протеза. Пиджак в настоящее время изображал из себя подушку, а непонятная твердость под левым ухом – не что иное, как темные очки, которые он всегда носил в нагрудном кармане. Лето было теплым и солнечным, поэтому очки должны быть наготове в любой момент. Пол с колоссальным трудом извлек их из кармана, а затем потратил несколько долгих минут, чтобы водрузить их на нос. Только затем он приподнял грозящую развалиться на мельчайшие осколки голову и обратил мутный взор в сторону Алекса.

Тот даже отшатнулся, настолько его переполняло отвращение. Сердце Пола билось так громко и часто, что этот звук, по его убеждению, должны были слышать даже соседи по дому. А где-то рядом затаился огромный дракон. Должно быть, кто-то держал его вместо собаки. Он ритмично поднимал свой ужасающий хвост и со стуком опускал его на пол, вздымая столб пыли. Пол кашлял и задыхался в этой пыли, но ничего не мог изменить. Его рот представлял из себя сточную канаву, наполненную зловонными отбросами. Мусорная куча, зовущаяся Адом, что за пределами Иерусалима.

Словно одержимый навязчивой идеей чудак, пытающийся на спиритическом сеансе передать послание в потусторонний мир, Пол монотонно твердил одно и то же слово:

– Пить, пить, пить, пить, – но так и не был услышан.

– Я стукнул тебя пару раз – и Анна тоже, – сообщил Алекс, – до того, как ушли на работу. Представь себе, мы пинали тебя ногами, жирное, пьяное, грязное животное. Но ты даже не пошевелился! Ты валялся на полу и храпел. А знаешь, который сейчас час? Ты хотя бы примерно представляешь, сколько времени ты провалялся здесь в собственной блевотине? Ну, так я скажу тебе. Уже три часа. Я с работы вернулся, сечешь?

– Пить! – взмолился Пол. – Пить! Пить! – Прищурившись, он увидел, как из тумана постепенно выплывает маленький столик у плиты, на котором громоздились немытые стаканы. Застонав, он пополз к стаканам, справедливо полагая, что в них могла случайно остаться хоть какая-нибудь жидкость.

– Вот так, – прокомментировал его способ передвижения Алекс, – на четвереньках, ни дать ни взять грязное животное. Ну что же ты, ползи дальше! – Откровенная насмешка не достигла сознания Пола. Боль, казалось, жила в каждой клеточке его измученного тела. Он подполз к столу, осмотрел затуманенным взором гору немытой посуды, отыскал стакан, который был наполовину чем-то наполнен, и поднес его к лицу. Запахло чем-то тошнотворным. Но Пол одним глотком проглотил содержимое. Еще будучи маленьким мальчиком, он всегда без споров принимал горькое лекарство. Затем он привалился к своему жесткому креслу, с которым уже успел сродниться, и забормотал:

– Господи! Господи! Господи! Что же это такое?

– Да, папаша, теперь тебе остается только молиться своему буржуазному Господу.

– Время? Который час?

– Я же тебе только что сказал: уже три часа. А теперь, будь любезен, выметайся отсюда. – Алекс нетерпеливо приплясывал вокруг. Пол с трудом сфокусировал взгляд и увидел, что три его чемодана – четвертый был у Белинды – уже приготовлены и лежат на неубранной кровати. Он чувствовал себя ужасно. Сердце бешено колотилось, словно намеревалось продолбить в грудной клетке дырку и выскочить наружу.

– Госпиталь, – пробормотал Пол, но не смог подняться. В нагрудном кармане его спортивной рубашки обнаружился потерянный протез. Пол засунул его в рот и тут же почувствовал сильную боль: нижняя десна, похоже, представляла собой открытую рану. – Моя жена, – простонал он.

– Это тебя нужно отправить в больницу, – мстительно проговорил Алекс, – чтобы ты там подох на операционном столе, грязный ублюдок.

– Пожалуйста, – с трудом выговорил Пол, – умоляю, помоги. Я болей. Мне плохо. Прояви милосердие. – Он говорил тоном умирающего, вымаливающего последнюю милость.

Мало-помалу к Полу начала возвращаться способность соображать. Неожиданно он понял, что ему может помочь. Ему необходим уксус. И губка, чтобы обтереться. Припомнив, что в буфете он когда-то видел уксус, Пол героически двинулся в нужном направлении.

Алекс раздраженно поинтересовался:

– Что тебе там нужно?

Услышав ответ, Алекс сплюнул и полез в буфет. Он долго перебирал пакеты и байки, но в конце концов извлек большую черную бутылку с этикеткой «Уксус».